Митрополит Макарий - История русской церкви (Том 8)
На того же Полоцкого архиепископа Симеона принесли (в 1544 г.) жалобу королю вся православная шляхта и земяне Полоцкой земли и говорили: 1) прежние наши владыки назначали для Николаевской церкви в Риге священников добрых по совещании с шляхтою и мещанами полоцкими из крилоса святой Софии и назначенных всенародно приводили к присяге, чтобы они оставались верными королю, а теперешний владыка посылает в Ригу священниками людей простых за большие от них подарки, без всякого совещания с гражданами и без всякой присяги. 2) Прежде грошовая и медовая дани с сел Долецких, пожалованных еще полоцким князем Скиригайлом, шли на крилошан святой Софии и люди тех сел работали только на Софийскую церковь, крыли ее и огораживали; ныне владыка отнял те села со всеми доходами у крилошан и дает им что захочет, а людей тех заставил работать на него, а не на церковь соборную, у которой крыша, остающаяся без починок, теперь течет. 3) В монастыре святого Иоанна Предтечи, находящемся на Острове и пожалованном владыке от короля, всякие доходы и пожитки владыка один берет на себя, а монахам уделяет что захочет, тогда как прежде все это делили между собою пополам архимандриты с старцами. 4) По смерти архимандрита Антония, который держал два монастыря: Михайловский в Городке и Воскресенский в Мошонце, владыка тотчас забрал себе все из церковных домов обоих этих монастырей, все их села и доходы повернул на себя и потом, побравши подарки, поставил в монастыри новых архимандритов; равно и по смерти игуменов монастыря Петровского в Замке и монастыря Николаевского на Лучне взял себе все вещи из их церковных домов и все доходы из их сел и за большие подарки дал в тот и другой монастырь иных игуменов, хотя в Николаевском монастыре на Лучне не имел права сделать это, потому что монастырь тот - подаванье короля. 5) Король велел собрать подать - серебщизну со всех церковных людей Полоцкой епархии, принадлежавших как самому владыке, так монастырям и церквам, и всю эту подать употребить на исправление Софийского собора, но архиепископ Симеон, собравши ее в увеличенном размере, всю сполна взял себе и на исправление церкви не хотел дать ничего. 6) Церковные пошлины - куницы владыка берет со всех архимандритов, игуменов и попов не по стародавнему обычаю, а увеличивает по своему усмотрению и требует еще подарков себе и своим слугам. Выслушав эту жалобу жителей Полоцкого края, король признал ее подсудною не духовной власти, а своей, королевской, и назначил своего дворянина Александра Дмитриевича и полоцкого земянина Войну Петровича, чтобы они на месте проверили все эти "кривды, шкоды и тяжкости" Полоцкого владыки и по тщательном расследовании записали их в реестры, а ко владыке велел написать, чтобы он по тем реестрам, когда они будут представлены посланцами короля, вернул церквам Божиим и монастырям, также священникам и монахам все вещи, доходы и пожитки, которые побрал у них на себя, и отдал всю серебщизну, назначенную на исправление Софийского собора, и впредь не позволял себе таких несправедливостей. На тот же случай, если Полоцкий владыка не согласится исполнить все это по доброй воле, король дал наказную грамоту литовским радным панам, которые соберутся на первый очередной сейм, чтобы они пригласили тогда к себе Киевского митрополита Макария и вместе с ним рассмотрели и порешили это дело на основании права церковного и права писанного - земского, для чего по приказанию короля должен был явиться лично на сейм и подсудимый владыка. А если он не явится или не захочет выполнить решение сеймового суда, в таком случае паны рады должны властно сделать с него взыскание по литовскому Статуту.
На того же Полоцкого архиепископа Симеона принесла (в 1545 г.) жалобу королю жена полоцкого боярина Ивана, сына бывшего митрополита Иосифа III, Томила Гитовтовна. Более восемнадцати лет она жила с мужем мирно и в согласии, но потом неизвестно почему он начал обращаться с нею жестоко и подвергать ее частым побоям. Она прибегла к своему местному владыке и просила, чтобы он позвал к себе ее мужа и наставил его не терзать ее, а поступать с нею как следует. Но владыка, позвав мужа и ее и выслушав ее речь, совсем расторгнул их супружеский союз и дозволил мужу ее Ивану вступить в новый брак с собственною его, архиепископа, племянницею от сестры. И она, Томила, прогнанная мужем из дома, четвертый уже год кормится по чужим людям и вошла в большие долги. Всю эту жалобу король отослал к Киевскому митрополиту и приказал ему вызвать к себе Полоцкого владыку, внимательно рассмотреть его судное решение об этом разводе и, если владыка окажется неправым, подвергнуть его строгому взысканию по церковным правилам, чтобы и другие владыки научились удерживаться от подобных поступков.
Здесь мы должны сказать о двух новостях, касавшихся нашей высшей иерархии. Доселе, сколько известно, право подаванья архиерейских кафедр король усвоял исключительно себе. Теперь в первый раз мы видим это самое право, по крайней мере по отношению к Пинской и Туровской кафедре, в руках королевы Боны. По смерти Пинского владыки Вассиана архимандрит пинского Лещинского монастыря Макарий просил королеву предоставить ему Пинскую епархию. И Бона издала грамоту (7 мая 1552 г.), в которой, называя владычество Пинское и Туровское своим подаваньем и ссылаясь на свидетельство своего пинского старосты Станислава Фальчевского об архимандрите Макарии как о человеке достойном и наученном, объявляла, что дает ему держать это владычество "до живота его", как держали прежние владыки. И Макарий действительно сделался затем епископом Пинским и Туровским. Другое нововведение сделано было самим митрополитом. Все прежние наши Западнорусские митрополиты имели у себя только наместников в разных местах своей обширной епархии. Митрополит Макарий II, как мы видели, согласился возвести одного из своих наместников, именно Галицкого, на степень епископа, своего викария. Но, не довольствуясь этим и, может быть, по своей старости и дряхлости нуждаясь в ближайшем помощнике, митрополит избрал для себя и поставил еще другого викарного архиерея, Макария Евлашевского, которого и держал при себе. Время избрания этого епископа неизвестно, но он оставался в звании викарного и без епархии до 1558 г.
Один священник Луцкой епархии по имени Тимофей, занимавший прежде место при Воскресенской церкви в Луцке, поведал митрополиту, что он взял себе церковь Святой Троицы в селе Клевани, имении князя Ивана Чарторыйского, луцкого старостича, но владыка Луцкий Феодосий возбраняет ему, Тимофею, отправлять службы в той церкви, не желая, чтобы он находился в имении князя. Митрополит послал Феодосию грамоту (22 февраля 1548 г.), в которой, преподавая ему свое благословение, напоминал владыке, чтобы он не возбранял священнику Тимофею служить службы в Троицкой церкви, находящейся в имении князя Чарторыйского, и оказывал князю внимание во всем. Знак, что митрополит не с Собором только, а единолично имел власть делать своим епископам напоминания и указания.
Игуменья витебского Пречистенского монастыря Мариамна принесла жалобу Полоцкому архиепископу Герману на священника Пятницкой церкви в Витебске Иосифа Жижчика, родного брата покойного ее мужа Льва Жижчика. Сущность жалобы состояла в том, что когда Лев Жижчик, приближаясь к смерти, составил в присутствии добрых людей свою "духовницу" (духовное завещание) и в ней отказал третью часть своих земель, отчинных и купленных, и всего имущества своей жене, то Иосиф Жижчик, внезапно явившись, вырвал ту духовницу из рук написавшего ее священника духовского и разорвал, переписать ее не допустил и по смерти брата завещанную им жене третью часть всего имения взял себе. Важность, впрочем, здесь не в самой жалобе и не в приговоре суда, обязавшего священника Иосифа Жижчика отдать игуменье все завещанное ей мужем, но в том, что архиепископ в своей судной грамоте подробно перечислил членов суда, с которыми он разбирал настоящее дело. "При нас, - говорит святитель, - находились тогда наши духовные: архимандрит петровский Иона, игумен пятницкий Кондратий, игумен Вознесенский Ферапонт, и крылошане соборной церкви святой Софии, и священники - сретенский Иларион, косьмодемьянский Григорий, рождественский Симеон, троицкий Петр, благовещенский Симеон, дмитриевский Андрей, и бояре господарские земли Полоцкой: князь Михаил Соколинский, пан Иван Володкович, пан Иван Стрижевский и пан Матвей Николаевич, господарский дворянин". Отсюда видно, что в состав духовного епархиального суда входили: а) настоятели некоторых монастырей епархии - священноиноки и б) крилошане соборной церкви, священники городских церквей, составлявшие при кафедральном соборе архиерейский крылос. Таким образом, уясняется для нас тот самый состав епархиального правления и суда, на который указали сами литовские иерархи на Виленском Соборе 1509 г., когда выразились: "Аще не престанет (священник, удаленный от своего места за бесчиние), тогды нам соборне с нашим крылосом, с священноиноки и с попы, таковому безчиннику не велети священствовати" (правило 7). Можно думать, что крилошане были постоянными членами епарального правления и суда при каждом архиерее, а священноиноки и попы-некрилошане бывали членами, временно приглашавшимися в заседания этого правления и суда. Что же касается бояр господарских, или королевских, то они присутствовали в настоящем случае на духовном суде, вероятно, потому, что хотя оба судившиеся между собою были лица духовного звания, но предмет суда - тяжба о наследстве - подлежал суду светскому, по литовскому Статуту (раздел VIII).
