Иоанн Златоуст - Творения, том 10, книга 1
И посмотри на мудрость его: в первом послании (к коринфянам) он не подает кровосмеснику надежды на возвращение, но повелевает ему проводить всю свою жизнь в покаянии, чтобы обещанием прещения не сделать его более нерадивым; не говорит: предайте его сатане, чтобы после покаяния он опять был принят в Церковь, но что? Да спасется в последний день. Указывает на это время, чтобы сделать его рачительным; а того, что намеревался даровать ему после покаяния, не открывает, подражая своему Владыке. Как Бог сказал: "еще три[1] дня и Ниневия будет разрушена" (Ион.3:4), и не прибавил: если же покается, то спасется, так и он не сказал: если же он надлежащим образом покается, то мы крепко будем любить его; но предоставляет ему самому сделать это дело, чтобы тогда и получить благодать. Если бы он сказал так в самом начале, то отогнал бы от него страх; потому он не только не говорит этого, но подобием закваски даже не оставляет ему надежды на возвращение, а отлучает его до будущего дня: очистите, говорит, "старую закваску"; и еще: чтобы "праздновать не со старою закваскою". Когда же он покаялся, то со всей готовностью опять вводит его (в общение с Церковью). Почему он называет закваску старою? Или потому, что действительно такова прежняя наша жизнь, или потому, что старое близко к разрушению, смрадно и отвратительно, каков и есть грех. Впрочем не всегда старое порицается и не всегда новое одобряется, но смотря по предмету. Так в одном месте говорит (Писание): "друг новый — то же, что вино новое: когда оно сделается старым, с удовольствием будешь пить его" (Сир.9:13), похваляя более старую дружбу, нежели новую. И еще: "воссел Ветхий днями" (Дан.7:9); здесь также ветхость принимается в знак чести и величайшей славы. А в других местах Писание поставляет ветхость в укоризну. Так как различные предметы сочетаются различно, то оно употребляет одни и те же выражения и о предметах добрых и о предметах дурных в различных смыслах. Смотри, в одном месте оно принимает ветхость в смысле неодобрительном: "одряхлели и уклонились от стезей своих" (Пс.17:46); и еще: "обветшало от всех врагов моих" (Пс.6:8); и еще: "состарившийся в злых днях" (Дан.13:52). Подобным образом и закваска часто принимается в смысле Царства Небесного (Мф.13:33), а между тем здесь отвергается; там – в одном отношении, а здесь – в другом.
5. Мне кажется, что речь о закваске в особенности относится к священникам, которые терпят внутри много старой закваски, не извергая из пределов, т.е. из Церкви, любостяжателей, хищников и всего, что отлучает от царствия небесного. Подлинно, любостяжание есть старая закваска, и куда оно ни попадет, в какой дом ни вторгнется, делает его нечистым. Хотя бы ты немногое приобрел неправедно, заквасишь этим все свое состояние. Потому часто немногое, приобретенное бесчестно, ниспровергало многое, накопленное честно. Нет ничего опаснее любостяжания; хотя бы ты к своему казнохранилищу приделывал ключи, двери, запоры, напрасно будешь все делать, если запер внутрь любостяжание, этого злейшего разбойника, который может отнять у тебя все. Как же, скажешь, многие любостяжатели не подвергаются этому? Непременно подвергнутся, хотя и не вдруг; а если избегнут теперь, то тем страшнее будет тогда; они соблюдаются для большего наказания. Притом, если они сами избегнут, то наследники их испытают это. Но, скажешь, справедливо ли это? И весьма справедливо. Получивший наследство, приобретенное неправедно, хотя сам и не похищал, но владеет чужой собственностью, знает это хорошо, и потому справедливо может пострадать. Если бы ты взял что-нибудь от грабителя, а потом ограбленный пришел бы к тебе и стал требовать свое обратно, то мог ли бы ты оправдываться тем, что не ты ограбил его? Отнюдь нет. Что отвечал бы ты, скажи мне, против обвинения? Что другой отнял? Но ты владеешь. Что другой ограбил? Но ты пользуешься. Это известно и из законов внешних (языческих), которые. не касаясь похитителей и грабителей, повелевают взыскивать с тех, у кого кто найдет свою собственность. Итак, если ты знаешь обиженных, то вознагради их и сделай так, как сделал Закхей, с великим избытком (Лк.19:8): а если не знаешь, то я укажу тебе другой путь и не лишу тебя врачества: раздай все бедным, и таким образом исправишь зло. Если же иные передали такое имущество детям и внукам, то они испытали вместо одного другое зло. Но что я говорю о том, что бывает здесь? Не будет говорено об этом в тот день, когда предстанут обнаженными те и другие, и ограбленные и грабители, или лучше сказать, не одинаково обнаженными. От имущества они будут одинаково обнажены, но одни из них будут покрыты грехами, нажитыми с имуществом. Что мы сделаем в тот день, когда обиженный и лишившийся всей своей собственности предстанет пред страшным судилищем, и никто не будет защищать тебя? Что ты скажешь Судие? Теперь ты можешь обмануть суд человеческий, а тогда того суда уже – нет; или лучше, не можешь и теперь, потому что и теперь тот суд – в силе. Бог видит все совершающееся и близок к обижаемым, даже и не призываемый (Пс.114:18). Пострадавший, хотя бы он был и недостоин того, чтобы мстить за него, непременно имеет Бога мстителем за себя, потому что причиненное ему зло неугодно Богу. Как же, скажешь, такой-то нечестивец благоденствует? Но не до конца. Послушай, что говорит пророк: "не завидуй делающим беззаконие, ибо они, как трава, скоро увянут" (Пс.36:1-2). Где, скажи мне, хищник, переселившийся отсюда? Где его светлые надежды? Где громкое имя? Не все ли прошло? Не все ли, принадлежавшее ему, – тень и сновидение? Тоже будет и с каждым таким человеком, настоящим и будущим. Но не так бывает с святыми мужами, и об них нельзя сказать того же, т.е. что все, принадлежащее им, – тень, сновидение и мечта. Если хочешь, приведем в пример того, которого изречения пред нами, скинотворца, киликиянина, которого даже и отец неизвестен. Но возможно ли, скажешь, мне быть таким же? А ты решительно хочешь, твердо желаешь и стремишься быть таким же? Да, говоришь ты. Так иди же тем самым путем, которым шел он и другие вместе с ним. А каким они шли путем? Один говорит: "в голоде и жажде и в наготе" (2Кор.11:27); другой: "серебра и золота нет у меня" (Деян.3:6). Так они ничего не имели, и между тем всем обладали (2Кор.6:10).
6. Что может быть почтеннее этих слов? Что блаженнее и счастливее (такого состояния)? Другие хвалятся противным и говорят: я имею столько-то и столько-то талантов золота, множество десятин земли, домов и слуг; а он – тем, что ничего не имеет, и не стыдится своей бедности, как делают люди безрассудные, не скрывается, но даже хвалится. Где теперь богатые, считающие проценты и проценты на проценты, готовые отнять собственность у всех и никогда не насыщающиеся? Послушайте слов Петра, внушающих, что бедность есть мать богатства, что она, хотя не имеет ничего, но богаче облеченных в диадемы. Она, не имея ничего, воскрешала мертвых, исцеляла хромых, изгоняла бесов и делала то, чего не могли дать облеченные в багряницы и управлявшие великими и грозными войсками. Это – слова мужей, уже переселившихся на небо и достигших самого верха. Так, можно ничего не иметь и всем обладать, ничего не приобретать и всем владеть. А если мы будем стараться приобрести все, то лишимся всего. Может быть, эти слова кажутся загадкой, но они – не загадка. Как же, скажешь, не имеющий ничего обладает всем? Не скорее ли имеющий все? Нет, а совершенно напротив. Не имеющий ничего имеет в своей власти все, как и было с апостолами: во всей вселенной для них были открыты все домы, все принимали их с радостью, как друзей и родственников. Пришли они к порфиропродательнице, и она, как служанка, предложила им свою собственность (Деян.16:14-15); пришли к темничному стражу, и он открыл им весь дом свой (16:34); также и ко многим другим. Так они ничего не имели, и всем обладали! Они "ничего из имения своего не называли своим" (Деян.4:32), и потому все принадлежало им. Кто считает все общим, тот пользуется не только своей собственностью, но и собственностью других, как своей; а отделяющий себя и считающий себя господином только своей собственности не владеет и ею. Это будет яснее из примера. Кто решительно ничего не имеет, ни дома, ни трапезы, ни лишней одежды, но всего лишил себя для Бога, тот пользуется чужим, как своим, и от всех получит, чего захочет; таким образом не имеющий ничего обладает всем. А имеющий что-нибудь не владеет и этим, потому что имеющему никто ничего не даст, и его собственность скорее сделается жертвой разбойников, воров, клеветников, перемены обстоятельств и всего другого, нежели будет его собственностью. Павел протек всю вселенную, не имея у себя ничего, шел не к друзьям и не к знакомым, – так как в начале он был общим врагом всех, – и владел всем, когда приходил. Анания и Сапфира, желая удержать малую часть из своей собственности, лишились всего вместе с самой жизнью (Деян.5:1-9). Итак оставь свое, чтобы тебе пользоваться чужим, как своим. Впрочем не знаю, каким образом я дошел до такой крайности, беседуя с людьми, которые любят уделять хотя малую часть из своего имения.
