Сборник статей - Небесные Посредники. Иудейские Истоки Ранней Христологии
Метатрон как божество: Малый Яхве
Ранее в нашем исследовании было показано, что в мифологии Месопотамии и преданиях, связанных с именем Еноха, седьмой допотопный герой зачастую выступал в роли прорицателя, в чьи обязанности входило распознавание Божьих намерений и сообщение о них людям. Однако в Сефер Хейхалот, где Енох представлен вознесенным над миром ангелов и приведен в непосредственную близость к Богу, в его привычных навыках предсказателя уже нет необходимости, так как теперь сам герой уже оказывается не за пределами Божьего мира, а внутри него, превратившись во второе, младшее божество, воспринимаемое как меньшее проявление Имени Бога.
Как отмечалось ранее, важность роли Метатрона среди ангельских сонмов можно было бы кратко и точно сформулировать с помощью его титула יהוה הקטן, «Малый Яхве», упомянутого несколько раз в Третьей книге Еноха, в том числе в текстах из 3 Енох 12:2, 48C:7 и 48D:1[90].[495] В 3 Енох 12 (Synopse § 15) Метатрон сообщает рабби Ишмаэлю, что Бог провозгласил его младшим проявлением Имени пред ангельскими сонмами: «Святой, будь Он Благословен, создал для меня величественные одежды…и дал мне имя «Малый Яхве» (יוי הקטן) пред всей Своей свитой в выси, как написано: «Мое Имя в нем»».[496]
Как и в случае других обязанностей Метатрона, данное обозначение Метатрона как «Малого Яхве» соотносится с его ролями, исполняемыми в непосредственном присутствии Господа. Так, исследователи ранее отмечали, что имя «Малый Яхве», засвидетельствованное в 3 Енох 12 и 48C,[497] на самом деле использовано как «указание на роль Метатрона как полномочного представителя Бога; это имя отражает его возвышение из статуса заместителя Бога[498] до роли второго проявления[499] Бога в форме его имени[500] Яхве.»[501]
В своем очерке деятельности Метатрона в качестве заместителя Бога Кристофер Моррей-Джоунс указывает на составную природу этой обязанности, тесно связанной с другими ролями и функциями Метатрона:
В качестве Ангела Господня Метатрон действует как небесный заместитель Бога, совершающий служение пред Престолом, руководит ходом небесной литургии и управляет небесными сонмами ангелов. Он восседает на троне, представляющем собой копию Престола Славы, и одет в сияние славы, подобно Богу.
Он действует как представитель Бога, управляя творением, как посредник между небесным и земным мирами, осуществляет роль проводника для мистиков в их восхождении на небеса и раскрывает небесные тайны человечеству. Благодаря порученным ему полномочиям от Бога он служит правителем и судьей мира. Он, таким образом, представляет собой фигуру Логоса и воплощение Божьей Славы. Относительно его шиур кома нам сообщается, что тело Метатрона, как Кавод, наполняет весь мир, хотя автор сочинения аккуратно соблюдает разграничение между Метатроном и самой Славой Божьей.[502]
Хуго Одеберг указывает на особые атрибуты, присущие Метатрону в его возвышенном статусе меньшего проявления Божьего Имени. Среди подобного рода атрибутов Одеберг приводит пребывание Метатрона на престоле, передачу ему (части) Божьей Славы, «почета, величества и сияния», представленных «одеянием славы, облачением почета», и в особенности «венца царства, на котором выгравированы мистические буквы, посредством которых были сотворены вселенная и небеса».[503] Общие с Богом атрибуты Метатрона представляются очень важным фактом, возможно, свидетельствующим о всеведении их носителя. Петер Шефер отметил, что в Сефер Хейхалот Енох-Метатрон, возглавляющий всех ангелов как «Малый Яхве», представляет самого Бога. Наделенный такими же атрибутами, как Бог, Метатрон, подобно Богу, обладает всей полнотой знания.[504]
Другим важным свойством, общим для Бога и меньшего проявления его Имени, служит пребывание на небесном троне, что служит многозначительным символом власти этого ангела. В арамейской надписи на чаше для заклинаний Метатрон представлен как איסרא רבא דבורסיה – Великий Князь Божьего Престола.[505] Только ему позволено сидеть на небесах, так как он наделен привилегией, которой лишены ангелы.
Здесь следует сделать несколько замечаний об образном строе небесного восхождения на трон, важного отличительного признака преданий о Енохе. Восшествие Метатрона на престол напоминает соответствующие образы из мифологии Месопотамии, в которой можно обнаружить мотив восшествия на трон седьмого допотопного героя в собрании богов, однако пребывание Энмедуранки на троне не вечно: он должен вернуться к своим земным обязанностям. В ранних енохических преданиях, нашедших свое отражение в Первой книге Еноха, Книге юбилеев и Книге исполинов не обнаруживается прямых свидетельств факта восшествия патриарха на трон. Свидетельства, содержащиеся в Книге образов, где Енох, по-видимому, идентифицируется с предсуществующим Сыном Человеческим, восседающим на троне на небесах, противоречивы и неясны. Раннее свидетельство о восшествии на трон Еноха можно обнаружить, однако, в пространной редакции 2 Енох 24:1–2, где Енох представлен сидящим по левую руку от Господа, «слева от меня (Бога) с Гавриилом», то есть в непосредственной близости к Богу.[506] Подобного рода почетное место героя славянского апокрифа соответствует оказанной ему чести посвящения его в Божьи тайны, которые Господь не раскрывает даже ангелам, и этим мотивом подчеркивается особая близость между Богом и Енохом:
И призвал меня Господь, и поставил меня слева от себя рядом с Гавриилом, я же поклонился Господу. И сказал мне Господь: «Все, что ты видел, Енох [Beloved], неподвижное и движущееся, сотворено мной, и я <о том> возвещу тебе».[507]
Данное свидетельство енохической традиции, возможно, представляет собой составную часть общей картины будущей концепции Метатрона как заместителя Бога, однако в ранних енохических преданиях седьмой допотопный герой никогда не играет роли носителя Божьего имени. Истоки такого рода образного строя, по-видимому, можно проследить в различных преданиях, среди которых довольно часто исследователи обращают внимание на истории, связанные с ангелом Иаоилом.[508]
Шолем высказал предположение, что «иудейское учение о Метатроне как высшем ангеле, носителе, в некотором смысле, Божьего имени и называемого ידוה הקטן или אדני הקטן (Малым Тетраграмматоном), на своей ранней стадии было представлено религиозными концепциями, в которых роль Высшего Ангела выполнялась существом, которого звали не Метатрон, а Иаоил; этот факт служит гораздо более убедительным объяснением талмудического образа Метатрона, чем все другие прежние гипотезы».[509] Исследователь далее отмечает, что утверждение, содержащееся в Бавли Санхедрин 38b,[510] согласно которому Метатрон обладает именем, «подобным имени его Господа» (מטטרון ששמו בשם רבו) невозможно понять, если не воспринимать его относящимся к имени Иаоила.[511]
Рассуждая о том, как можно датировать соединение образного строя, связанного с Иаоилом, с преданием, относящимся к фигуре Метатрона, Шолем заметил, что не может быть сомнений в том, что, к примеру, концепция Иаоила в той форме, как мы обнаруживаем ее в главе 10-ой Откровения Авраама, носила эзотерический характер и принадлежала к традиции мистического учения об ангельском строе Меркавы. Соответственно, заимствования из эзотерического учения в иудаизме, касающегося концепции Иаоила, по-видимому, были сделаны до того момента, когда произошло его преобразование в Метатрона. Этот факт вновь возвращает нас к концу первого или началу второго века и приводит доказательства в пользу связи традиции Хейхалот конца второго и начала третьего века с этой ранней стадией развития иудейского гностицизма, в котором, с другой стороны, наблюдалось ярко выраженное стремление к сохранению строго монотеистического характера этого религиозного учения.[512]
Предположение Шолема о том, что концепция Метатрона как Малого YHWH ведет свое происхождение не из енохической литературы, а из преданий, связанных с фигурой Иаоила,[513] или некоторых других преданий,[514] выглядит вполне убедительным.[515] Данная гипотеза также получает дополнительное обоснование если обратиться к материалам, содержащимся во Второй книге Еноха, где можно обнаружить упоминания таких титулов Еноха-Метатрона, как Отрок, Владыка Божьего Присутствия и Князь Мира, но где он не исполняет роль Малого Яхве. В славянском апокрифе в этом отношении обнаруживается соответствие ранним енохическим преданиям, где патриарх также не идентифицируется с концепцией Божьего имени.[516]
