Волхв Велеслав - СЛАВЯНСКАЯ КНИГА МЕРТВЫХ
Слава Роду!
Нечто о похоронной обрядности
или как оберечься от «неспокойного» покойника
1. Если боятся, что умерший окажется неспокойным, несут ему на могилу хлеб да соль, рекут:
Вот тебе, [имярек], хлеб да соль!
У стола не стой,
В окно не гляди, Домой не ходи! Гой!
2. Если тело умершего предаётся Земле, а не Огню, в гроб кладут медную монету, кованый нож и обсыпают тело покойника зёрнами ржи, рекут:
На тебе грош, На тебе нож, На тебе рожь, А нас не трожь! Гой!
3. Обсыпают могилу рожью, рекут:
Сею, сею рожь!
Ты нас не тревожь,
Мы к тебе ходить будем,
А ты к нам не ходи! Гой!
4. О неспокойном покойнике просят Вещего Бога провести душу умершего во Ино, дабы оная не оставалась на Кромке и не беспокоила живущих в Яви. Рекут слова:
Велесе, Навий Дед!
Оберег нас от бед,
Води душу [имярек] во И но,
А от нас отрини! Гой!
Слава Роду!
[2005]
Весенние славянские обряды в честь мертвых
1. Во многих славянских землях до сих пор сохранились праздники в честь мёртвых. Народ ходит на жальники (могильники) 1 сухеня [марта), в час рассвета, и там приносит жертвы мёртвым. День этот носит название — Навий день и по- свящён Богу Велесу, Навьему Владыке, и Богине Смерти Морене.
2. Седмица перед Именинами Земли носит название — Навья седмица, или Вешние Деды.
Это время, когда поминают мёртвых и радуются победе Вечной Жизни над Смертью (отсюда происходит название праздника — Радуница).
3. Вообще, любой обряд в честь мёртвых имеет своё название — тризна. Тризна по умершим есть, прежде всего, пир, творимый в их честь. Со временем славянскую тризну изменили в поминки, которые совершают в нынешнее время даже несведущие (неверующие) люди.
4. Тризна представляет собой многоступенчатый обряд. Люди приносят на могильники лепёшки, пироги, крашеные (непременно в красный цвет — цвет жизни и возрождения) яйца, медовуху, и поминают мёртвого. При этом обычно женщины и девушки причитают.
5. Причитанием вообще называют плач по покойнику, но не бесчинное нечленораздельное кликушество (род болезненного припадка) и не бессловесный плач — без слёз и часто даже без звука, либо сопровождаемый всхлипыванием и повременными стонами. Нет, это печальная песня потери, лишения, автор которой — сам потерпевший или понёсший утрату.
6. Так, обливаясь горючими слезами об умершем родственнике и будучи не в состоянии затаить в себе душевной боли от разлуки, родственник, а чаще родственница поминаемого — падает на могильник, где скрыт прах, или стоит рядом, ударяя себе в грудь, плачет, выражая нараспев своё чувство в словах, сказанных от всей души, от всего Сердца — глубоко прочувствованных, как правило, несущих на себе глубокий отпечаток народного сказительства.
7. Ниже приведены примеры таких песен-причитаний:
1) Плач дочери по отцу
Со восточной со сторонушки
Подьшалися да ветры буйные
Со громами да со гремучими,
С моленьями да со палючими;
Пала, пала с не бе си звезда
Всё на батюшкину на могилушку…
Расшиби-ка ты,
Громова стрела,
Ещё матушку — да
Мать Сыру-Землю!
Развалисъ-кося, ты, Мать-Зелия,
Что на все четыре стороны!
Скройся-ко, да гробова доска,
Распахнитеся, да белы саваны!
Отвалитеся, да ручки белыя,
От ретива от сердечушка!
Разожмитеся, да уста сахарныя!
Обернись-кося, да мой родимый батюшка,
Перелётным ты да ясным соколом,
Ты слетай-кося да на сине море,
На сине море да Хвалынское,
Ты обмой-ко, родной мой батюшко,
Со белова лица ржавщину;
Прилети-ко ты, мой батюшко,
На свой-то да на высок терем,
Всё под кутное да под окошечко,
Ты послушай-ко, родимый батюшко,
Горе горьких наших песенок…
2) Плач старухи по старику
На кого ты, милый мой, обнадеялся?
И на кого ты оположился?
Оставляешь ты меня, горе-горькую,
Без теплова свово гнёздышка!..
Ни от кого-то мне, горе-горькой,
Нету мне слова ласкова,
Нет то мне слова приветлива.
Нет-то у меня, горе-горькой,
Ни роду-то, ни племени,
Ни поильца мне, ни кормильца…
Остаюсь-то я, горе-горькая,
Старым-то я старёшенька,
Одна да одинёшенька.
Работать мне — изможенья нет.
Нет-то у меня роду-племени;
Не с кем мне думу думати,
Не с кем мне слово молвити:
Нету меня милова ладушки…
8. После причитаний устраивается тризна — поминальный пир с угощением всех собравшихся, после которого родственники поминаемого — как молодые парни, так и зрелые мужи — меряются силами и воинским умением друг с другом, дабы предок их мог порадоваться силе и удали своих потомков, живущих в Яви.
9. Помимо внутрисемейных или внутриродовых, также справляются тризны, в которых принимает участие весь мир (народ), вся община (состоящая из представителей разных родов). Именно такие тризны повсеместно совершаются на Вешних Дедов, Радуницу или Навий Великдень. Пир, воине- кие состязания, а также песни и хвалы — доставляют отраду душам умерших, и они за это внушают живым полезную мысль или дают совет…
Слава Роду!
[2005]
Похоронный обряд
По книге старейшины ССО СРВ[115] В.С. Казакова «Именослов»[116]
Простейший славянский похоронный обряд состоит в следующем:
«Аще кто умряше, творяху трызну надъ нимъ, и посемъ творяху краду велику[1], и възложахутъ и на краду мертвеца сожжаху[2], а по сем собравши кости [3], вложаху въ су дину малу[4] и поставжжу на столпе [5] на путехъ[6], еже творятъ Вятичи и ныне[7]».
Нестерова летопись, стр. 8.)[1] Крада — особый костёр, «крадущий» из нашего мира положенные на него предметы, выкладывается в виде прямоугольника, высотой по плечи человека. На одну домовину необходимо брать в десять раз более дров по весу. Дрова должны быть дубовые или берёзовые. Домовина же делается в виде ладьи, лодки и т. д. Причём нос ладьи ставят на закат Солнца. Самым подходящим днём для похорон считается пятница — день Макоши. Покойника одевают во всё белое, закрывают белым покрывалом, кладут в домовину милодары и поминальную еду. Горшок ставят в ногах покойного. Покойник у вятичей должен лежать головой на запад.
[2] Поджигает Краду старейшина, либо жрец, раздевшись по пояс и стоя спиной к Краде. Поджигают её днём, на закате, чтобы покойный «видел» свет и «шёл» вслед за уходящим Солнцем. Внутренность Крады набита легковоспламеняющейся соломой и ветками. После того, как огонь разгорится, читается погребальная молитва[117], например:
…Се сва оне ыде
А тужде отроще одъверзещеши врата ониа.
А вейдеши в онъ — то 6о есе красенъ Ирий,
А тамо Ра-река теще, Якова оделяшещетъ
Свершу одо Яве.
А Ченслобогъученсте дне нашиа
А рещетъ богови ченсла сва.
А быте дне сварзеню
Ниже быте ноще.
А усекнуте ты,
Бо се есе — явски.
А сыи есте во дне божстем,
А в носще никий есъ,
Иножде бог Дид-Дуб-Сноп наш…
/Ср. из «Велесовой книги»[118]:
…А СЕ СВА ОНИЕ ОДЕ А ТУЖДЕ ОТРОЩЕ И со всеми ними иди, и тут же И со всеми ними иди, и тут же отрок
ВО НЪТО БО ЕСЕ КРАСИЕН РАИ СЛАВЬСЕК
отворит (тебе) врата те и войдёшь в них. То есть красен Рай (Ирий) славянский!
ИА ТАМО РА РИЕКА ТЕНЦЕ ИАКОВА ОДЕ- ЛИАЩЕШЕТЬ СВРЬГУ ОДО ИАВЕ ИА ЧЕНСЛОБГ
И там Ра-река течет, коя отделяет Сваргу от Яви. И Числобог
УЦТЕ ДНЕ НАШИИА А РЕЩЕТЬ БЪГОВИ ЧЕНСЛА СВА А БОИТЕ ДНЕ СВРЗЕНИУ
считает/учитывает дни наши, и говорит Богам числа свои. Быть ли дня совершению
НИЖЕ БОТЕ НОЩЕ А ОУСНОУТЕ ТОЙ БО СЕ ЕСЕ ИА ВСК ИАСОИИ ЕСТЕ ВО
или же быть ночи, и погибнуть тем. Ибо есть всякий суть есть (т. е. жив) во
ДНЕ БЖЬСТИЕМ А В НОСЩЕ НИКНИ ЕСЬ ИНОЖДЕ БГ ДИД ДУБ СНОП НАШБ…
дне Божеском, а в ночи никого нет. Лишь Бог — Дед, Дуб, Сноп наш…[119]/
По окончании молитвы все замолкают до тех пор, пока к небу не поднимется огромный столб пламени — знак того, что умерший поднялся ко Сварге.
