Роберт Вашольц - Библия Ветхозаветной Церкви
Делегирование власти Моисею с целью непрерывного получения откровений косвенно осуществляется после инцидента с золотым тельцом — о чем свидетельствует установление так называемой Моисеевой скинии собрания (Исх. 33, 7–11). Эта скиния была альтернативой, или предтечей, (священнической) скинии собрания, установленной позже, в Исх. 40. Ее назвали скинией потому, что она служила той же цели, что и скиния священническая. Моисей входил в облачный столп, видимый всему стану израильскому, и Господь говорил с ним «устами к устам», как человек говорит с другом своим, в присутствии всего общества. У входа в скинию всегда стоял Иисус Навин, как и прежде, на Синае. Таким образом, Моисеева скиния собрания стала своего рода моделью официального явления Богом Своего присутствия и авторитетного провозглашения Им Своей воли.
Полагаю, было бы уместно заметить, что официально в Израиле функционировала только (священническая) скиния собрания. Скиния же Моисея, описанная в Исх. 33, 7–11 — не выдумка, вставленная в текст в более поздний период (как утверждают некоторые библейские критики), и не временное святилище на период построения священнической скинии (как полагает Раши), а символ угрозы (или даже суда), нависшей над головами израильтян в результате их идолопоклонничества с золотым тельцом. После инцидента с золотым тельцом Бог решает пребывать с Моисеем (и Иисусом Навиным) вдали от грешного и непокорного Израиля, вне стана — дабы не разгневаться на них снова и не истребить избранный народ. Вспомните, что в предыдущей главе (Исх. 32) Бог намеревается уничтожить Израиль и произвести великий народ от Моисея. И только ревностное ходатайство Моисея заставляет Бога изменить решение и не истреблять Свой народ (Исх. 32,10–14). Израиль остался невредимым. Но в
Исх. 33 мы читаем, что в свете этих обстоятельств у Бога появляется иное намерение: Он пойдет только с Моисеем, ибо Он сказал: «Господь сказал: Сам Я пойду, и введу тебя в покой» (Исх. 33, 14). Когда в Исх. 33, 4–6 народ снимает с себя украшения — небольшое отступление от общей темы, как бы прерывающее поток Божественных наставлений, начатый в Исх. 33, 1–3, — это показывает реакцию Израиля на решение Бога оставить стан израильский и пребывать только с Моисеем. Снятие украшений было знаком того, что израильтяне искренне желали устроить (священническую) скинию собрания, чтобы Бог пребывал не вдали от стана, а в его пределах (ср. Исх. 32, 2–5). Исх. 33,7 предваряется Исх. 33,3 (с инъюнктивным имперфектом, ведь, как читатель помнит, в семитских языках, в отличие от греческого, нет повелительной формы третьего лица), где Господь заявляет о Своем намерении не пребывать среди непокорного Израиля, потому что если бы Он пошел с ними (в священнической скинии собрания), то мог бы истребить их, — что Он почти и сделал в Исх. 32. Бог сказал: «Моисей же возьмет и поставит (повелительное наклонение!) себе шатер вне стана, вдали от стана, и назовет его скинией собрания…» (перевод автора).[29] Но Моисей не хочет этого делать. Он снова молится о том, чтобы Господь вернулся к Своему изначальному замыслу (Исх. 25, 8.22) и общался с ним в (священнической) скинии, между херувимами, среди народа Божьего. Посему Моисей продолжает говорить с Богом «уста к устам».[30] Ибо когда Господь сказал Моисею: «Я Сам пойду», тот ответил: «Если не пойдешь Ты Сам с нами, то и не выводи нас отсюда, ибо по чему узнать, что я и народ Твой обрели благоволение в очах Твоих? не по тому ли, когда Ты пойдешь с нами? тогда я и народ Твой будем славнее всякого народа на земле» (ср. Исх. 33, 13: «Помысли, что сии люди Твой народ»).
Ходатайство Моисея изменяет решение Бога. Господь говорит: «То, о чем ты говорил, Я сделаю, потому что ты приобрел благоволение в очах Моих, и Я знаю тебя по имени». По молитве Моисея Бог возвращает благоволение Израилю. Скиния собрания будет не вдали от стана, а внутри него. Именно поэтому о скинии Моисеевой в Ветхом Завете больше нигде не упоминается. Вне зависимости от того, была ли воздвигнута скиния Моисеева или нет, эти события все равно служат объяснением тому, что произошло на Синае в присутствии всего народа, и тому, что позже происходило в (священнической) скинии, — получение непрерывных откровений от Бога. Синай был лейтмотивом всей последующей истории Моисея.
В Чис. 27, 1–11 (по всей видимости, незадолго до смерти Моисея) дочери Салпаадовы просили вождя, предстоявшего со священниками у входа в скинию, разрешить вопрос об их наследстве. Кто унаследует имение Салпаада, который не имел сыновей? Это дело было «представлено» Господу. Иначе говоря, Моисей и священники вопрошали Господа в скинии. Решение, оглашенное Моисеем (наследство Салпаадово не перейдет к другому колену), стало официальным законом в Израиле, «как помелел Господь». После Синая местом, откуда Господь давал Своему народу авторитетные (канонические) наставления, местом Его видимого присутствия почти до самой смерти пророка, стала скиния собрания.[31]
Таким образом, события на Синае стали основанием для ратификации Божьих заповедей присутствующими свидетелями. После того как Моисей во всеуслышание провозгласил заповеди Божьи на горе Хорив, он снова взошел на гору, а народ оставался на безопасном расстоянии. Они видели, как Моисей приблизился к густой тьме, в которой пребывал Бог. Там Моисей получил Десять Заповедей (Исх. 20, 21–33). Услышанные от Бога повеления Моисей записал сразу же после того, как они были провозглашены перед всем народом, так же, как Кабти–илани–Мардук, о котором упоминалось выше, встал утром и записал свое ночное видение. Во всей древневосточной литературе до сегодняшнего дня нет ни одного другого свидетельства о том, чтобы полученные свыше законы зачитывались публично, в присутствии всего народа! Примечательно также и то, что в других древневосточных свидетельствах отсутствуют какие–либо указания на процесс записывания откровений. О существовании Богом установленных законов сообщалось посредством формального провозглашения. Повеления Господа ратифицировались на месте посредством всеобщего признания и единодушного одобрения — результат непосредственного видения и слышания. Могло ли у них быть больше оснований для признания этих законов? После провозглашения заповедей народ ответил: «Все, что сказал Господь, сделаем». Эти слова показывают не только то, что народ признал заповеди Божьи, но и то, что текст откровения был официально зафиксирован. Как утверждает Д. Н. Фридман (D. N. Freedman), авторитетный текст характеризуется устойчивостью и неизменностью. Не отрицая, что авторитетное провозглашение закона предварялось основательным редактированием его содержания, он, тем не менее, показывает, что на стадии официального возвещения текст уже не может подвергаться значительным изменениям.[32]
Формальное возвещение закона и его последующее признание народом обязательно предполагало неизменность текста. Закон Моисеев был ратифицирован в ходе особой церемонии заключения завета, в присутствии всего израильского общества, и утвержден старейшинами как официальными представителями народа. Старейшины видели Бога, ели и пили с Ним и тем самым утвердили Книгу Завета, принятую всем народом как Божье откровение.
Следует добавить несколько слов о реакции народа. Публичное признание Божественных откровений письменным сводом законов, обязательным для исполнения всем народом, Роджер Беквит (Roger Beckwith) совершенно верно включил в рубрику «факты каноничности».[33] Каноничный документ включает в себя признание, одобрение и принятие того или иного правила веры, и Беквит приводит еще два события израильской истории, когда народ присягает на верность («факт каноничности») Моисееву законодательству. Речь идет о двух совершенно разных периодах в истории Израиля — о периоде царств (4 Цар. 23, 3; 2 Пар. 34, 31–33) и о периоде после вавилонского плена (Неем. 8, 9.14–17). Роджер Беквит мог бы добавить, что все случаи общенационального признания законов Господа подразумевают нечто большее, чем просто словесное одобрение. Все, с чем израильтяне соглашались устами, подтверждалось и их делами. Ведь одобрение, о котором идет речь, влекло за собой серьезные последствия для всего народа: устроение скинии (Исх. 25, 22; 26, 30; 39, 32.42), преобразования царя Иосии (2 Пар. 34, 33) и существенное возрождение израильской религиозной системы при Ездре (Неем. 8,12–17; 10,30–39). Все эти события связаны с общенациональным признанием авторитетного Слова Божьего. Среди примеров публичного признания народом авторитетного свода Божественных откровений можно упомянуть также событие, произошедшее во времена Иисуса Навина. Автор Книги Иисуса Навина делает особый упор на то, что при совершении церемонии, описанной в Нав. 8, 30–35, присутствовал весь Израиль (Нав. 8, 33.35). Здесь говорится, что Иисус Навин скрупулезно записал и провозгласил закон Моисеев в присутствии всего народа, и хотя в тексте нет никаких упоминаний о всенародном одобрении прочитанного, думаю, у нас есть все основания полагать, что это подразумевается (ср. Втор. 27, 1–8).
