Св. Лука Войно-Ясенецкий - Проповеди. Том 3.
Святая глава обагрена кровью тернового венца, по ней били палками, чтобы умертвить мозг, указавший миру путь спасения.
Прибиты ржавыми гвоздями руки, так много творившие добра и чудес, своим прикосновением отверзавшие очи слепорожденных, воскресившие дочь Иаира и сына Наинской вдовы.
Зачем?! За что?!
Затем, чтобы не творили больше чудес, ибо как говорили враги: "Этот человек много чудес творит, и если оставим его так, то придут римляне и овладеют страной и народом нашим".
С ужасной болью прибиты гвоздями стопы Спасителя и Мессии.
Зачем?! За что?!
Затем, чтобы не ходили больше по водам Галилейского моря, и не спешили на помощь всем просящим о ней. Прибиты за то, что указали нам путь правды, и истины, и жизни.
Из прибитых гвоздями ног Спасителя струилась кровь на подножие креста и орошала землю под ним. "Един от воин копьем ребра Его прободе. И абие изыде кровь и вода".
Зачем?! За что?!
За что было пронзено сердце Иисусово?! Не за то ли, что оно было полно божественной любви, обнимавшей весь мир?
Не затем ли, чтобы окончательно утвердить радость диавола, торжествовавшего победу над Тем, Кто должен был стереть главу его, а теперь бессильно повис на страшном кресте, весь облитый кровью?
Жертва за грехи всего мира, жертва ради спасения мира висит пред вами на страшном кресте… Может ли быть зрелище более ужасное! Может ли быть вместе с тем зрелище столь величественное и радостное для нас, спасенных от вечной смерти Кровию Христовой.
Забудем ли когда-нибудь это зрелище?!
Забудем ли капли и струи крови Христовой?!
Не возопим ли всем сердцем к так ужасно пострадавшему Спасителю нашему: "Иисусе Сыне Божий, помилуй нас, грешных и окаянных, повинных в смерти Твоей!"
Капли крови Христовой не исторгнут ли из очей наших горячих потоков слез, когда будем взирать на крест Христов, когда при словах символа веры: "…распятого же за ны при Понтийстем Пилате" будем каждый день вспоминать об этом ужасе.
Аминь.
1954 г.
СЛОВО НА ПАССИИ ШЕСТНАДЦАТОЕ
Кровь… кровь… повсюду кровь… Она лилась на землю с тех пор, как начал существовать род человеческий. Она льется непрерывно и доныне…
Вся земля пропитана кровью… Если бы было возможно собрать эту кровь и снова вылить ее на землю, то покрылась бы земля кровью "даже до узд конских".
Эту кровь научил проливать сам диавол. Ее проливали сребролюбие, властолюбие, гордость, сладострастие, честолюбие, зависть. Ее проливали злоба и ненависть человеческая.
Предстанут на Страшном Суде убийцы, проливавшие эту кровь, – предстанут с окровавленными руками, в одеждах, запятнанных кровью, и услышат от грозного Судии: "Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его".
Но лилась и другая кровь – лилась кровь праведная, угодная Богу и святым ангелам Его. Пролита первой кровь Авеля, сына первозданных людей, убитого окаянным братом его Каином; лилась кровь пророков; лилась кровь младенцев вифлеемских, убитых Иродом; излилась на земляной пол темницы Иродовой святая кровь Иоанна Предтечи, Крестителя Господня, которого Христос Сам назвал величайшим из рожденных женами.
Лилась сотни лет, в бесчисленном множестве лилась кровь мучеников Христовых, кровь чистая, святая, кровь, имевшая такую силу, что при виде ее обращались ко Христу даже палачи, обращались многие язычники, присутствовавшие при истязаниях и казни святых мучеников.
Они предстанут пред грозного Судию в день Страшного Суда, высоко подняв головы свои, с радостной улыбкой, в белых одеждах, облитых их собственной кровью – не чужой кровью. Велика, и свята, и чиста эта кровь.
Но увидел мир еще одну Кровь, по сравнению с которой даже кровь мучеников, даже кровь Предтечи и вифлеемских младенцев была так мала, как слабо мерцающие звезды пред ярким сиянием солнца, как капля воды по сравнению с безбрежным морем.
Эта кровь, страшнейшая из всех кровей, излилась на землю горы Голгофы. Она текла с креста, на котором был распят Господь и Бог наш Иисус Христос.
Кровь Богочеловеческая текла струями с Его святого тела, израненного и истерзанного страшными римскими бичами. Она капала, струилась и лилась на землю из разодранных под тяжестью тела ран на руках и ногах Христовых, которые были прибиты ко кресту.
О, Господи, Господи! Можно ли представить себе ужас больший, чем ужас казни Сына Твоего, плоть человеческую принявшего нас ради?!
Когда излилась эта Кровь, померкло солнце, и тьма настала на всей земле. Земля потряслась, открылись гробы святых, разодралась церковная завеса с верхнего края до нижнего.
Какой ужас, какой леденящий душу трепет должен был охватить души святых апостолов, мироносиц и Самой Матери Христа, когда все это свершилось!.. Какой ужас должен был объять все человечество, ибо надо было ожидать наказания Божьего за смерть страшную Его Сына.
Надо было ожидать, что сгорит земля и все дела на ней – что сгорит вселенная… Да, этого следовало ожидать, но этого не случилось. Отец Небесный сотворил непостижимое для нашего ума и сердца чудо: эту страшную Христову Кровь Он обратил по безмерной, непредставляемой любви Своей, в величайшее благо, в радость всего человеческого рода, ибо Кровь эта спасла нас от власти диавола, ибо крест Христов был водружен над главою окаянного древнего змия и стер ее.
А кровь Свою отдал Господь и Бог наш Иисус Христос ради нас, чтобы спасти нас от грехов наших.
Сам отдал, добровольно отдал, – отдал для того, чтобы Кровью Его были омыты все мы, окаянные грешники.
Как это омыл нас Кровью Своею Христос? Она омыла нас не внешне, конечно, а духовно, и ныне омывает всякого, кто взирает на крест Христов с ужасом, с преклонением и вместе с тем с глубокой благодарностью к Богу, Который Кровью Своею спас его от власти диавола, омыл Кровью Своею.
Все мы были грязны, отвратительны и упорны в грехах наших…
Но когда мы взираем с надеждой, с великой благодарностью, с любовью и преклонением на крест Христов, то снимается с нас духовная скверна: нас омывает Кровь Христова, омывает настолько, что становимся чистыми, праведными пред Ним.
И не только становимся мы оправданными, но получаем великую, непредставляемую власть, которая дается Кровью Христовой – власть быть чадами Божьими, быть царями и священниками Богу нашему.
Будьте же все чадами Божьими, будьте все священниками и царями Богу.
Преклоняйтесь пред крестом Христовым, с горячими слезами целуйте его.
Каждый день, когда читаете символ веры и дойдете до слов "распятого же за ны при Понтийстем Пилате", – пусть содрогнется сердце ваше, пусть почувствуете глубокую боль, и пусть потекут из очей ваших слезы.
Аминь.
1954 г.
СЛОВО НА ПАССИИ СЕМНАДЦАТОЕ
Большая толпа народа пришла на Голгофу смотреть казнь Господа Иисуса. Как всегда, эта толпа состояла из средних людей, не умных и не глупых, не злых и не добрых, и во всем посредственных. Это были люди, наущаемые книжниками и фарисеями, и безумно кричавшие на суде у Понтия Пилата:"Распни, распни Его! Кровь его на нас и на детях наших!" Они вместе со священниками и фарисеями издевались над висевшим на кресте Иисусом, говоря:"Уа! Уа! Других спасал – спаси Себя Самого. Сойди с креста – и уверуем в тебя".
А теперь, когда солнце померкло, и настала тьма по всей земле, они в ужасе содрогнулись, поняв свой тяжкий грех, и медленно расходились, низко опустив головы и бия себя в грудь.
Но не все содрогнулись: осталась часть безнадежно упорных, тех, которые жестоко гнали апостола Павла и побивали его камнями, тех, потомки которых и доныне не хотят знать своего Мессию.
Но были еще худшие, чем эти: были люди с окаменелыми и злобными сердцами, которые не постыдились клеймить уже мертвого Страдальца позорным словом, когда просили Пилата поставить стражу у гроба Иисуса и говорили: "Мы вспомнили, что этот обманщик говорил: "В третий день воскресну".
Уйдем от окаянной тьмы этих безнадежных для истины сердец и всмотримся в сердца других очевидцев распятия Христова. Увидим прежде всего пронзенное мечом сердце Пресвятой Девы, Матери Распятого, о Котором пророчески сказал в день Сретения Господня старец Симеон: "Тебе Самой оружие пройдет душу".
Рядом с Ней стоит любимый ученик Христов Иоанн. А поодаль другие апостолы и мироносицы, Иосиф Аримафейский и Никодим.
О, как страшно взглянуть в сердца этих чистых и святых людей!
Они разрываются от жгучей, невыносимой боли, они полны отчаяния, ибо вдруг окончилась их светлая радость и настала беспросветная тьма отчаяния.
Но есть еще два сердца, над которыми особенно надо призадуматься: это сердце римского сотника, командовавшего казнью Иисуса. В его сердце была тьма языческого неведения истины, но оно было чисто и очень глубоко.
