Франсин Риверс - Звуки Шофара
«Неплохо».
Осуждение с легким оттенком похвалы.
Он усердно работал над проповедью столько дней, но все равно не оправдал надежд отца. Впрочем, как всегда. Из‑за угла появилась пара, ведущая оживленный разговор. Пол продолжал улыбаться. Он обязан быть приветливым, иначе они выйдут из церкви и никогда не вернутся. И снова он проиграет.
— Великолепная проповедь, пастор.
— Очень рад, что вы смогли прийти сегодня, надеюсь увидеть вас снова.
— Мы не могли пропустить такое событие. Дейвид Хадсон — действительно ваш отец?
Что же хочет сказать этот человек? Что его проповедь — отражение ораторского таланта его отца?
— Да, действительно.
— Он не будет выступать во время вечернего богослужения?
—Нет.
— Как жаль. Мы так хотели послушать его «вживую».
Пол весь напрягся.
— Мой отец сейчас в отпуске, но вы можете пообщаться с ним в зале собраний. Мы организовали в его честь обед.
Муж с женой в смятении переглянулись.
— Мы ничего с собой не принесли.
— Мы рассчитывали на большое количество гостей. У нас всего достаточно. Зал собраний как раз за углом. Я буду счастлив, если вы встретитесь с моими родителями и другими прихожанами. Все будут вам рады.
Пол посмотрел им вслед — муж с женой направились в сторону зала собраний. Он же развернулся к другим выходящим.
Возможно, он разочаровал и мать. Она улыбалась, но ничего не сказала и молча последовала за отцом. Она даже не взглянула на него. Как было бы хорошо пойти в свой кабинет, запереться в нем и посидеть несколько минут, чтобы справиться со своими чувствами, прежде чем идти в зал собраний. У Пола было такое ощущение, словно он что‑то сломал.
И где же Юнис, когда она так ему нужна? Может, отправилась поболтать с какими‑нибудь старыми сплетницами? Ей следовало общаться с прихожанами, как это делали Лавонн Локфорд и Джесси Боэм, женщины, которые действительно внесли свой вклад в развитие церкви.
Никогда еще Пол так остро не осознавал тесноту своей старой церкви, как сейчас, когда отец сидел на скамье в переднем ряду. По сравнению с церковью его отца Сентервилльская христианская церковь казалась маленькой и обшарпанной. Прихожанами Пола были в основном рабочие, а не богатые деловые люди, как у отца. Но все меняется. Теперь к ним на богослужения ходят мэр, Атертоны, другие преуспевающие бизнесмены. Пол вспомнил, как отец разглядывал его паству.
Пол поторопил нескольких отставших, чтобы они шли в зал собраний, а сам направился по проходу к алтарной части. Юнис наигрывала что‑то на пианино.
— Почему ты еще здесь? Нам же следует идти в зал собраний. Она спустилась со сцены.
— Ты же сам попросил сыграть что‑нибудь в заключение. Мы можем пройти через боковую дверь. — Юнис вдруг остановилась. — У тебя все в порядке?
— Конечно, все прекрасно. Пошли, пока нас не начали искать.
— Иди один. Мне нужно сходить за Тимми.
— Эбби приведет его.
— Мне нужно расписаться за него, ты же помнишь про новые правила.
— Я забыл.
— Что не так, Пол?
То же, что и всегда. Он оказался не на высоте.
— Ничего.
Жена взяла его за руку:
— Всем очень понравилась твоя проповедь.
Юнис несложно угодить. Все, что он ни делал для Бога, как бы незначительно это ни было, приводило ее в восторг.
— Нет, не всем. — Ему захотелось сесть в последний ряд и закрыть лицо руками. — Очевидно, она пришлась не по вкусу моему отцу.
Глаза Юнис сверкнули.
— Он так тебе сказал?
— Не совсем. Ладно, не обращай внимания. Пошли лучше к остальным. Надеюсь, диакониссы все приготовили.
— Зал украшен, подготовили даже приветственный транспарант в честь приезда твоих родителей. А еды хватит на целую армию. Беспокоиться не о чем.
Когда они вошли в зал собраний, Пол неожиданно почувствовал себя преданным. Ревность охватила его оттого, что он увидел, как отца окружили его, Пола, прихожане. Пол с трудом сглотнул. Обычно люди подходили к нему, когда он появлялся в зале собраний. Они говорили ему, какой замечательной была его проповедь. А сейчас они даже не замечали Пола, стараясь оказаться поближе к великому Дейвиду Хадсону. Отец же стоял с блаженной улыбкой на красивом лице, кивая то одному, то другому, словно король своим подданным–простолюдинам. Даже Холлис Сойер объявился, чтобы полебезить перед ним!
— Я просто обожаю ваши проповеди, мистер Хадсон.
— Спасибо.
— Моя жена уже много лет смотрит вашу передачу! Она свято верит каждому вашему слову.
— Я говорю лишь то, что вкладывает в мои уста Господь.
— Господь благословил вас, мистер Хадсон. В этом нет сомнений.
— Мне очень приятно находиться здесь с вами.
— Не могли бы вы поставить автограф на моей Библии?
— Конечно.
Лоис Хадсон коснулась руки сына:
— Извини, Пол.
— За что? — Уж не хочет ли она сказать, что его проповедь была ужасна?
— За это. — Она кивнула в сторону отца. Пол вымученно рассмеялся:
— Все в порядке, мама. Он — знаменитость. Естественно, люди хотят пожать ему руку, сказать, как много он для них значил все эти годы.
— Они не знают его так, как знаем мы. Пол рассердился:
— Он очень много трудился, чтобы стать тем, кем он стал.
— Да, он много работал. И многое приносил в жертву. — Лоис оглядела толпу вокруг. — Мы оба знаем, что я имею в виду.
— Я горжусь им, мама, и всегда гордился. — Никто не виноват, что для этих людей Дейвид Хадсон как член королевской семьи, снизошедший до простых обывателей. — Люди тянутся к нему.
Мать взяла его за руку:
— Харизма — великая вещь, Пол. Твой отец…
— Я знаю, мама. Поверь мне, я знаю. Сколько я себя помню, люди всегда смотрели на него снизу вверх. Они испытывают к нему благоговение. Люди ловят каждое его слово.
«Неплохо».
— Помнишь, о чем мы с тобой говорили, когда ты был маленьким? Помнишь, о чем ты мечтал?
— Конечно. Служить Богу.
— Тогда и держись своей мечты, сынок. Пусть тебя направляет Господь, а не отец.
— По–моему, мне не удается следовать ни за Одним, ни за другим. — Пожалуй, зал собраний — неподходящее место, чтобы составлять список своих недостатков. Он не хотел продолжать разговор об отце, о том, как тот добивался успеха во всех начинаниях. Просто он начнет ощущать еще большую неуверенность в себе. Дейвид Хадсон создал одну из самых больших церквей в стране, очень сильную, которая воспламеняла души людей. Пол хотел знать, в правильном ли направлении он сам ведет свою паству, есть ли у него шанс добиться успеха здесь, в Сентервилле. Он так старался, стольким жертвовал.
— Как тебе понравилась моя проповедь?
Мать отвернулась:
— У тебя красноречие от отца, Пол. И его харизма.
Он удивился и обрадовался:
— После того, что он сказал, я подумал, что упал лицом в грязь. Мама вздохнула:
— Ты очень похож на него, причем даже больше, чем я ожидала. Пол воспрял духом:
— Вот уж не ожидал услышать нечто подобное.
Она пристально посмотрела ему в глаза:
— У меня нет никаких сомнений в том, что если ты продолжишь в том же духе, в конце концов и у тебя будет своя церковь, и ничуть не меньшая, чем у него. Только нужно ли тебе это?
Теперь от услышанной похвалы улыбка Пола стала еще шире.
— Ну, конечно, я хочу этого. Разве не об этом я мечтал всю свою жизнь? Построить что‑то для Господа? Что‑то великое. Что‑то, что заметит весь мир. — Пол взял руку матери и поцеловал ее. — Ты всегда была моей главной опорой.
Лоис криво улыбнулась:
— Не приписывай мне чужих заслуг. Ты несешь ответственность за свое служение, за слова, которые произносишь, стоя за кафедрой.
— А вот и Юнис, мама. — Он помахал жене, ему не понравилось, что с ней были Сэмюель и Абигайль Мейсон.
Юнис пропустила вперед пожилую чету. Молодая женщина лучезарно улыбалась, целуя свекровь в щеку.
— Извините, что так сильно задержалась, мама. Мы ввели новые правила, потому что приход увеличился. Мы теперь расписываемся, когда приводим детей и когда забираем их домой. И я ничего не могу с этим поделать. Мама, познакомьтесь с Сэмюелем и Абигайль, нашими добрыми друзьями. Сэмюель, Абигайль, это моя свекровь, Лоис Хадсон.
Когда обмен приветствиями закончился, Пол сказал:
— По–моему, нам пора начинать.
Как только Дейвид Хадсон усядется во главе стола, он будет отрезан от прихожан, и тогда Пол снова завладеет их вниманием.
* * *После обеда Пол провел отца в свой кабинет и предложил ему мягкое кресло.
— Усаживайся, пожалуйста, папа.
Отец сел и осмотрелся:
— У тебя здесь тесновато.
Пол постарался улыбнуться:
— Зато до всего можно дотянуться, не вставая с места.
Отец наклонился вперед и провел рукой по корешкам книг на полке.
— Ты не можешь отвести под библиотеку отдельное помещение?
— Мы проводим занятия во всех комнатах.
— Я заметил, на проповедь пришло много народу.
