Том Райт - Главная тайна Библии
Можно ли что–то сказать о том, каким будет новое воскресшее тело? Я снова с почтением обращусь к одному из немногих современных авторов, которые старались помочь нам представите себе это новое тело: я имею в виду К.С. Льюиса. Во многих своих трудах, а особенно в замечательной книге «Расторжение брака», он описывает тела, которые более плотные, более реальные, более вещественные, чем те, что мы сейчас имеем.[183] К этой задаче призывает нас, в частности, и Второе послание к Коринфянам. Это будут такие тела, которые позволят нам увидеть и прочувствовать, что к ним с полным правом можно отнести выражение baros doxes («вес славы») из этого новозаветного текста (4:17).
В Древнем мире люди задавались и другими вопросами, которые нередко возникают и в современных дискуссиях. Какие наши нынешние характеристики, включая недостатки, сохранятся в таком преображенном теле? Когда я вел курс по воскресению в Гарварде в 1999 году, одна из студенток в своей курсовой работе сетовала на то, что ей никогда не нравилась форма собственного носа, и выражала надежду избавиться от этого недостатка в будущей жизни. У нас нет источников знаний для ответа на подобные вопросы. Мы можем только вынести одно предположение, основываясь на воскресении Иисуса, у которого остались раны — уже не источник боли и смерти, но знак Его победы. Можно полагать, что воскресшее тело христианина будет носить на себе знаки верности своему особому призванию от Бога, особенно знаки страдания.
В частности, новое тело будет бессмертным. Оно уже находится за пределами смерти, причем не просто во временном смысле (что в данный момент этого не произойдет), но в смысле онтологическом — что оно уже никогда не подчинится болезни, повреждению, распаду и самой смерти. Ни одна из подобных разрушительных сил не будет иметь власти над новым телом. И быть может, это отчасти объясняет странные свойства воскресшего тела Иисуса. Ученики видели первый — и пока единственный — пример нетленной физической природы.
И снова надо заметить, что сам наш язык нас постоянно подводит. Слово «бессмертие» слишком часто используется в смысле «бесплотное бессмертие», и его иногда употребляют как нечто, противоположное «воскресению». А в результате мы легко забываем слова Павла о воскресшем теле. Это будет действительно тело, но неподвластное смерти. «Бессмертное тело» кажется людям столь чудным явлением, что они даже не дают себе труда задуматься над тем, не о таком ли теле говорил Павел и другие первые христиане. Да, именно о таком.
Между такой верой и представлениями о «бессмертии души» — огромная разница. Платонизм полагает, что в каждом человеке есть бессмертная часть, которую обычно называют «душой». (К.С. Льюис, которого я не устаю прославлять, похоже, также не избежал этой ловушки.) Однако в Новом Завете «бессмертием» по своей природе наделен исключительно Бог, и Он может им с делиться людьми как даром милости, но это не есть их врожденное свойство.[184]
Зачем нам дадут новые тела? Как думали первые христиане, новые тела нам понадобятся для того, чтобы мудро управлять новым Божьим миром. Можно забыть привычные образы праздных людей, перебирающих струны арф. Там будет работа, которую надо делать, и она должна нам понравиться. Все умения и таланты, которые мы поставили на службу Богу в этой жизни, — а может быть, также и те интересы и склонности, от которых нам пришлось отказаться, потому что они мешали нашему призванию, — возвратятся к нам в облагороженном и обогащенном виде, чтобы мы использовали их для Его славы. Это, быть может, самый таинственный и меньше всего продуманный аспект жизни по воскресении. Однако Новый Завет несколько раз говорит о «царствовании» Божьего народа, и мы не вправе думать, что это просто пустые слова.[185] Если Библия утверждает, что Бог замыслил обновление всей вселенной, то нам предстоит огромная работа и ответственность за новые проекты. Если воспользоваться образами первоначального творения из первых двух глав Книги Бытия, то сад надо будет поливать, а животным дать новые имена. Конечно, все это только образы, но, как любые слова, касающиеся будущего, они служат лишь указателями для великой реальности — о которой большинство христиан почти или совсем не задумывается.
Новое тело будет даром милости и любви Божьей. Однако некоторые отрывки Нового Завета, среди них и речения самого Иисуса, говорят о будущих благословениях Божьих как о награде (а это еще один ответ на вопрос «зачем?») Многим христианам неуютно при такой мысли. Нас научили, что мы оправдываемся верой, а не делами. Кроме того, сама мысль, что я стал христианином в ожидании чего–то, что можно за это получить, вызывает отвращение.
Но образ награды в Новом Завете говорит о другом. Это не вопрос расчета, когда кто–то делает тяжелую работу, чтобы получить за нее свою мзду. Это больше похоже на труд в контексте дружбы или в браке, где мы испытываем радость от присутствия другого. Или это похоже на тренировку в гольфе, когда мы стремимся чему–то научиться, чтобы посылать мяч в нужном направлении. Или это похоже на изучение немецкого либо греческого языка ради того, чтобы читать великих поэтов и философов в оригинале. Эта «награда» органично связана с самой деятельностью, а не есть какое–то снисходительное похлопыванье по плечу, не имеющее прямого отношения к проделанной работе. И она всегда стократ щедрее, чем можно думать, если высчитывать, сколько ты заработал. Если человек получает в награду способность всю оставшуюся жизнь читать Гомера по–гречески, это не какая–то «оплата» труда по столько–то за каждый освоенный урок. Как мы уже говорили и еще поговорим, все это прямо связано со словами Павла в 1 Кор 15:58: воскресение означает, что любая трудная работа ради Евангелия сегодня не останется тщетной. Она не пропадет. Она будет исполнена до конца и получит завершение в Божьем будущем.
Когда произойдет воскресение? Некоторые думают, что мы сразу после смерти переходим к воскресению.[186] Мне трудно с этим согласиться. Павел говорит, что, если Христос есть начаток, первый плод, то те, кто Ему принадлежат, будут воздвигнуты «при его пришествии» — а оно, без сомнения, еще не произошло. В Книге Откровения (как и во многих других иудейских текстах того времени) умершие терпеливо — а иные и нетерпеливо — ожидают того момента, когда наконец они восстанут к новой жизни.[187] Представление о таком промежуточном состоянии достаточно постоянно сопровождает веру в воскресение как иудеев, так и христиан.
А, в частности, если новое творение действительно в каких–то важных аспектах будет связано преемственностью со старым (о чем я говорил раньше), мы не можем думать, что оно уже наступило, как не могли бы утверждать, что воскресшее тело Иисуса уже живет и действует прежде его распятия. Новое является трансформацией, а не просто замещением старого. А поскольку старое, очевидно, еще не было преображено, воскресение произойти не могло. Время имеет значение, оно входило в план изначально благого творения. Хотя и оно может быть преобразовано каким–то таким образом, какой мы пока не в силах себе даже и представить, нам не следует поддаваться соблазну слова «вечность» (так выражение «жизнь вечная», постоянно встречающееся в Новом Завете, означает там не вневременное существование в будущем, но «жизнь будущего века»), воображая себе, что, как поется в одном старом песнопении, «там времени больше не будет».[188] Нет: «Старая нива времени, пространства, материи, чувств вспахана и засеяна заново. Быть может, она нам и надоела; но не Ему».[189]
Как это произойдет? Как о том говорил Джон Полкинхорн и другие, речь идет о великом акте нового творения. Полкинхорн нашел для этого современную метафору, которая мне симпатична (хотя, как я мог убедиться, иным людям она кажется мерзкой). Он излагает ее куда утонченнее, но я надеюсь, это не будет просто карикатурой, если я изложу ее проще. Вот чему это подобно: Бог загрузит наши программы на свой компьютер до того дня, пока не даст нам новый компьютер, где мы можем пользоваться этими программами снова.[190] Павел говорит, что Бог даст нам новые тела; тут может сохраниться какая–то преемственность со старым телом, как это было в воскресении Иисуса, но Бог способен воссоздать человека даже в том случае (как это было с Лионскими мучениками), если его пепел развеют над быстрой рекой.
Когда бы первые христианские писатели ни задавались вопросом «как?», они постоянно на это отвечают: Духом Божьим. Дух, паривший над бездной, Дух, обитавший в Иисусе в такой полноте, что Его стали называть Духом Иисуса, — тот же Дух, уже действующий в последователях Иисуса как начаток, залог и обеспечение грядущего, не только дает начало будущей жизни уже сейчас, но будет той мощной силой, которой совершится последнее преображение. Символ веры говорит о «Духе Святом, Господе животворящем». Это совершенно точно соответствует Новому Завету.
