Филипп Янси - Библия, которую читал Иисус
Я полюбил Ветхий Завет, потому что нашел в нем выражение моей внутренней потребности. Я нашел в этой книге то понимание человеческой природы, которого, увы, лишены чересчур оптимистичные проповедники. Авторы Ветхого Завета, в особенности пророки и псалмопевцы, предвещали также времена, когда Бог, согласно данному Им обещанию, ответит на никогда не смолкающие в нашей душе вопросы. Кроме того, они утверждали, что наши мучительные вопросы по крайней мере отчасти разрешатся с приходом Мессии.
Второзаконие заранее рассказывает о крахе завета Бога с народом избранным, во всех мрачных деталях рисует последствия предательства Бога Израилем. Жалобы пророков, постоянно ссылающихся на лебединую песнь Моисея, усиливают ощущение краха, причем оказывается, что вина лежит и на народе в целом, и на каждом человеке, не соблюдающем завет. Екклесиаст свидетельствует о тщете мудрости, богатства и знатности — ничто не изменит природу человека. Итог Ветхого Завета — все тот же непреодоленный разрыв между Богом и человеком.
Когда я писал книгу об Иисусе («Иисус, которого я не знал»), меня поразило, как последовательно Иисус ссылается на традицию Ветхого Завета. «Не думайте, что Я пришел уничтожить Закон или пророков, не уничтожить их Я пришел, а исполнить», — говорит Он в Нагорной проповеди. Он упрекал прилежных в изучении Библии фарисеев: «Вы так усердствуете, изучая Писания и надеясь таким способом войти в жизнь вечную; Писания полны свидетельств обо Мне, но вы не желаете обратиться ко Мне, чтобы иметь жизнь». На пути в Эммаус после Воскресения Он сказал: «Я говорил вам это, когда еще был с вами: исполнится все, что написано обо Мне в Законе Моисеевом, у пророков и в псалмах». По выражению Ричарда Нибура, Иисус — это Розеттский камень веры: по Нему мы угадываем все, что было до Него.
Ветхий Завет повествует о творении и грехопадении, затем о мучительных попытках Бога создать народ из оставшихся после краха, постигшего человечество. Новый Завет, продолжая этот сюжет, дает ему новую интерпретацию: «семенем женщины», которое было обещано еще в Эдеме, оказывается Иисус, Который связан и с другими центральными фигурами Библии: Он — Второй Адам, Сын Авраама, Сын Давидов.
В определенном смысле вся библейская история может рассматриваться как приуготовление к Первому пришествию; различные персонажи Ветхого Завета оказываются предками, предшественниками, соотечественниками Иисуса. Какую цель имел в виду Господь на всем протяжении длинной и запутанной истории Израиля? Новый Завет все проясняет: этой целью был Иисус. Его приход воссоединяет человечество с Богом, и границы Царствия Божьего выходят за пределы одного народа, охватывают всю землю.
«Писание в целом состоит из двух частей: из Закона и Евангелия, — говорит Филип Меланхтон. — Закон выявляет болезнь, Евангелие указывает лекарство. И эта мысль вновь возвращает меня к надписи на горе в Джорджии: что именно исцеляет Иисус? Быть может, я сохраняю веру по привычке, как местный акцент, от которого мне уж, видно, не суждено избавиться? Или же Иисус действительно дает ответ на основные вопросы моей жизни? Либо это так, либо я мог бы с тем же успехом перейти в иудаизм и ограничить свое чтение одним только Ветхим Заветом.
Три вопроса постоянно возникают в моем уме, когда я возвращаюсь к Ветхому Завету, особенно к тем его разделам, которые обсуждались в этой книге. Именно эти три вопроса больше всего мучили меня в жизни. И я вновь и вновь обращаюсь к книге, столь отважно берущейся за эти проблемы. «Имею ли я ценность в глазах Бога? Есть ли Богу дело до нас? Почему Он не вмешивается?» Вот те рифы, о которые могла бы разбиться моя вера. Если Иисус — «это ответ», то Он должен в первую очередь ответить мне на эти вопросы.
Имею ли я ценность в глазах Бога?
Я стою в очереди в кассу супермаркета и оглядываюсь по сторонам. Бритоголовые подростки с кольцами в носу набирают пакетики чипсов; клерк берет на ужин стейк, несколько веточек аспарагуса и печеный картофель; старуха, скрюченная остеопорозом, исследует персики и клубнику, безжалостно тыча в них пальцем. Неужто Бог знает нас, всех и каждого? Неужели эти люди имеют какую–то ценность в Его глазах?
Когда я включаю телевизор и вижу репортаж о демонстрациях против абортов или за аборт, я пытаюсь вообразить себе эти нерожденные существа, из–за которых пылают подобные страсти. Я видел в музее препараты с эмбрионами различного возраста, показывающие различные стадии развития человека. В мире ежегодно «убивают», как говорят противники абортов, шесть миллионов таких вот крошечных зародышей. Богословы утверждают, что образ Божий запечатлен в каждом из них. Что думает Господь о шести миллионах человеческих существ, умерших прежде, чем они покинули материнскую утробу? Неужели и они имеют значение?
Познания в области астрономии также подпитывали мои сомнения: наука говорит, что наше Солнце — одно из 500 миллиардов звезд, составляющих Млечный Путь; что наша галактика — один из 200 миллиардов звездных миров. Неужели существа на одной из пылинок мироздания имеют какое–то значение для Создателя вселенной?
Псалмопевец, также созерцавший звезды, воскликнул: «Когда гляжу я на небеса Твои — то что есть человек, что Ты заботишься о нем?». Любая книга Ветхого Завета сосредоточивается на этой проблеме. Еврейские рабы в Египте едва ли могли поверить Моисею, утверждавшему, что Бога тревожат их страдания. Друзья Иова посмеялись над глупцом, решившим, что Господу Вселенной есть дело до Иова. Проповедник в Екклесиасте формулирует ту же проблему еще циничнее: имеет ли значение хоть что–то «под солнцем»? Быть может, жизнь вообще лишена смысла?
Несколько лет назад меня и самого одолевали подобные сомнения, и тут я получил приглашение на конференцию в Новой Англии по проблемам христианства. Темой конференции был стих из книги пророка Исайи: «Вот, Я начертал тебя на дланях Моих» (49:16). Я даже усмехнулся: в тогдашнем расположении духа я отнюдь не был готов обсуждать с проповедниками Новой Англии цитату, которую писали на плакатах и вышивали на настенных ковриках в качестве свидетельства веры. Я бы предпочел выступить на другую тему или вовсе отказаться от приглашения. Но все же сперва я раскрыл Библию и заглянул в текст книги.
Я обнаружил, что Бог дает поразительные гарантии Своему народу в самый тяжкий момент истории Израиля: страна уничтожена, священный город Иерусалим подвергся надругательству, вавилонские воины, не встретив сопротивления, вторглись в Святое Святых, и на этот раз Господь не пришел на помощь Своему народу. Храм был осквернен, столица разрушена, евреев в цепях увели в Вавилон (нынешний Ирак).
Псалом 136 может поведать о том, что переживал в ту пору народ избранный:
При реках Вавилона, там сидели мы и плакали…
Если я забуду тебя, Иерусалим,
забудь меня десница моя.
Прилипни язык мой к гортани моей,
если не буду помнить тебя…
Дочь Вавилона, опустошительница!
блажен, кто воздаст тебе
за то, что ты сделала нам!
Блажен, кто возьмет и разобьет
младенцев твоих о камень!
Внезапно я понял, что пленники в Вавилоне, внимавшие вести Исайи (стих 49), мучились тем же сомнением, что и я. Имеем ли мы какую–то ценность в глазах Бога? Вот, мы — народ избранный, но наша земля захвачена, наши города сровняли с землей, наших женщин и детей перебили, сильных мужчин увели в плен. И те же вопросы задавали баптисты и гугеноты, армяне и русские пятидесятники, христиане Палестины и Судана и все верующие, подвергавшиеся гонениям на протяжении многих столетий.
«Оставил меня Господь, и Бог мой забыл меня!» — плакались израильтяне в пору страшного бедствия (Исайя 49:14), но Бог ответил Своему народу новым обетом. «Забудет ли женщина грудное дитя свое? — вопрошает Бог. — Но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя. Вот, Я начертал тебя на дланях Моих».
В этот трудный час, когда кажется, что завет с Богом полностью исчерпал себя, Бог дает ряд новых обещаний, прямо отвечая на сомнения, терзавшие народ Израиля. Исследователи Библии называют этот раздел (Исайя 42—53) «Песней раба Господа». Эта великолепная поэзия в то же время является чрезвычайно важным пророчеством, одним из наиболее конкретных пророчеств, какие нам доводилось слышать. В целом эти «Песни» описывают явление Мессии, Который и станет ответом Бога на вопросы евреев.
Бог готов рискнуть собственной репутацией. Он ответит на горькие упреки евреев необычайным, потрясающим подвигом, о котором никто из них и помыслить не мог, актом, выходящим за пределы и человеческих ожиданий, и Божьего смирения: Бог решил присоединиться к людям на планете Земля, «записать Самого Себя на страницах истории», как говорит Жак Эллюль. Исполненные тайны «Песни раба Господа» предсказывают Воплощение — авторы Нового Завета ссылаются на этот текст по меньшей мере десять раз.
