Пол Барнетт - 2 Послание к Коринфянам
В сегодняшнем мире в некоторых кругах увлечение силой и чудесами таково, что не обладающий ими служитель считается второстепенным или не истинным. Однако в предыдущем отрывке Павел дал понять, что оружие, которым он сражается, а именно Евангелие, отнюдь не плотское и имеет божественную силу, чтобы «пленить всякое помышление в послушание Христу» (10:3—6). Сила Божья не в чудесах, а в Евангелии (Рим. 1:16).
Его признание «я… невежда в слове», вероятно, отсылает нас к неназванному критику в Коринфе из предыдущей главы и его насмешливому замечанию о «немощном» внешнем виде и «презренной» речи Павла. Из этого следует предположить, что «высшие апостолы» были одарены красноречием.
В то время в главных эллинистических городах, таких, как Коринф, образованные люди были очень увлечены талантом ораторов, которые выступали перед скоплениями народа. Мы знаем о большом интересе коринфян к ораторскому искусству Аполлоса. Ораторы часами, как оперные певцы, тренировали свой голос и выучивали наизусть сотни риторических ходов, некоторые из которых (такие, как сравнение и метафора) используются и сегодня. И хотя послания Павла отражают незаурядные риторические способности, апостол, в силу каких–то причин, как оратор был бледен, «невежда в слове», как сам он говорит.
Павел только что отрицал какое–либо превосходство «высших апостолов», так почему же он сейчас признает свои недостатки в устной речи? Происходит это, я полагаю, потому, что сейчас он может более настойчиво заявлять, что в познании он ни в чем им не уступает и недостатков в этом у него нет. Но притязает он не на особую ученость или интеллект как таковые, а на истинное знание истинного Евангелия, полученное им на дамасской дороге и подтвержденное впоследствии апостолами в Иерусалиме (ср.: Гал. 1:18,19; 2:7–9; 1 Кор. 15:11).
6. Павел и деньги коринфян (11:7–11 а)
Согрешил ли я тем, что унижал себя, чтобы возвысить вас, потому что безмездно раюсь не быть вам в тягость. 10 По истине Христовой во мне скажу, что похвала сия не отнимется у меня в странах Ахаии. 11 Почему же так поступаю? потому ли, что не люблю вас? Богу известно!проповедывал вам Евангелие Божие? 8 Другим церквам я причинял издержки, получая от них содержание для служения вам; и, будучи у вас, хотя терпел недостаток, никому не докучал, 9 ибо недостаток мой восполнили братия, пришедшие из Македонии; да и во всем я старался и поста
Из вышеприведенного текста понятно, что коринфяне были глубоко обижены его отказом принять от них плату за служение, которое он совершал у них в прошлый раз. Возможно, эта старая рана[94] была снова растревожена в связи с присутствием в Коринфе новых служителей, которые за свое служение деньги явно получали (ср.: 11:20; 2:17). Его вопрос «Согрешил ли я?» говорит об остроте этой проблемы.
Трудясь среди них шесть лет назад, он был готов принять помощь от македонян (ст. 9), но не от них самих. В их представлении это могло означать только то, что он любил македонян, но не любил коринфян (ст. 11), что он предпочел людей из провинции Македония, а не из провинции Ахаия. (Не лежало ли причиной тому соперничество между этими провинциями, которое еще больше усилилось в результате деятельности Павла, по крайней мере, в их представлении?) Его ответ «Богу известно!» («люблю вас» — ст. 11) был абсолютно искренен, принимая во внимание ту боль, которую они причинили ему в прошедшие годы. Проблема, на самом деле, заключалась в том, что они не открывали ему свои сердца (6:11 — 13), предпочитая ему даже лжеапостолов (11:1,4,19,20).
Вероятно, еще одним фактором, определившим реакцию коринфян, было то, что Павел вызывающим образом пренебрег общеустановленной практикой. В то время у зажиточных людей было принято с помощью подарков и протекции ставить других в зависимость от себя. Практика покровительства была глубоко укоренена в греко–римском обществе. Предполагалось, что богатый должен дарить бродячим философам деньги, которые следовало без вопросов, с должным почтением и благодарностью к покровителю принимать. Отвергая дары, Павел, по мнению коринфян, серьезно нарушил общеустановленную практику[95].
«Грех» Павла заключался в том, что, намеренно пытаясь включить богатых в свое служение (Деян. 17:4,12; Рим. 16:1,23; 1 Кор. 1:26; 11:22), он не только отвергал их деньги, но, что еще хуже, занимался ручным трудом, чтобы поддержать себя. Однако «унижая себя» (ст. 7) физическим трудом, который традиционно презирался греками, Павел нес им благовестие, чтобы «возвысить» их, то есть поднять из трясины прежней порочной жизни (ср.: 1 Кор. 6:9–11). Незнакомцы представляли себя носителями «высшего» служения, но в действительности как раз «немощное и неразумное» служение Павла духовно подняло коринфян[96].
Павел не объясняет, почему он не принял финансовую помощь в Коринфе. Возможно, он полагал, что Коринф, благодаря своему положению и богатству, был заполонен бродячими и жадными до денег пророками и философами. В провинциальной, простодушной Македонии апостол, вероятно, и мог принять помощь, не скомпрометировав при этом свое благовествование, но не в странах Ахаии (ст. 10).
7. Новые миссионеры и их миссия (11:116–15)
Но как поступаю, так и буду поступать, 12 чтобы не дать повода ищущим повода, дабы они, чем хвалятся, в том оказались такими же, как и мы. 13 Ибо таковые лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых. 14 И не удивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света, 15 а потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их.
Деятельность новых служителей никоим образом не побудила Павла отказаться от решения не брать деньги за служение; она только укрепила его решимость проводить свою линию. «Но как поступаю, так и буду поступать, — говорит он, — чтобы не дать повода ищущим повода [оппонентам]» (ст. 12). Прибыв, как и Павел, издалека в Коринф, эти люди объявили, что являются, по крайней мере, всем тем, чем был Павел. Иными словами, провозгласили себя Апостолами Христовыми (ст. 13), служителями правды (ст. 15) и Христовыми служителями (ст. 23). Лексикон «служения» и «апостольства», который Павел употреблял по отношению к себе, они относили к себе, вероятно, намеренно подражая ему.
Слова «правда», или «оправдание», похоже, является здесь ключевым и указывает на важную задачу миссии иудействующих — восстановить закон и восполнить урон, который был якобы нанесен ему Павлом (см.: Деян. 21:21; Рим. 3:8; ср.: 3:1,2; 6:1,2; 11:1). Но Павел отнюдь не противостоял закону, напротив, он его «утверждал» (Рим. 3:31). С его точки зрения, закон утверждался через пришествие Нового Завета, где Бог дарует человеку «оправдание». Оправдание достигается не через соблюдение закона, а через искупительную смерть Сына Божьего (3:9; 5:21). Павел, апостол Христа, занимается «служением оправдания» (3:9).
Павла особенно возмущает — и это делает его слова такими строгими — лукавство этих делателей (ст. 13; ср.: Мф. 9:37,38; 1 Тим. 5:18)). Их «лукавство» заключается в том, что они принимают вид Апостолов Христовых и служителей правды (ст. 13, 15). Под этим может подразумеваться экстатическая речь (5:13), видения и откровения (12:1,7), чудеса (12:12), которыми они рекомендовали себя в Коринфе.
В действительности, они являются слугами сатаны (ст. 14,15). Утверждение, что сам сатана принимает вид Ангела света (ст. 14), отсылает нас к некоторым еврейским легендам, повествующим о сатане, который приходит к Еве в образе ангела, чтобы соблазнить ее[97]. Их интерес к «правде», то есть к соблюдению закона, придавал им вид поборников нравственности и света (ст. 14); но это только внешнее, маска. Правда состоит в том, что они совсем не были Апостолами Христовыми, честными делателями, служителями Христовыми, напротив, они лжеапостолы, лукавые делатели, служители сатаны.
8. Язык Павла
В наше время, когда терпимость считается добродетелью, характеристика незнакомцев, которую дает Павел (напр.: 11:13), кажется излишне резкой. И, тем не менее, слова его выражают «ревность Божию» (11:2)[98] по Божьему народу. Очевидно, что тепло приняв этих людей, коринфяне поставили себя в опасное положение; возникла угроза разрыва связи с Христом. Несмотря на свои претензии быть служителями Христа (11:23), незнакомцы, служа сатане, могли привести коринфян к отпадению от Бога, подобного тому, что по вине змея произошло в Эдеме (11:3). Очевидно, что они нападали на благовестие Павла, так как в нем якобы содержались посторонние элементы. Можно также предположить, что они ставили под вопрос принятие коринфянами Духа (ср.: 4:2,3).
Мрачная история религиозных войн и церковных расколов имеет и свой положительный итог · страстное желание мира среди христиан. Но нет ли здесь опасности уйти в другую крайность — готовность пожертвовать Божьей истиной ради единства любой ценой? Христиане не должны быть фанатиками. Но в то же время они поступят правильно, если будут крепко держаться Божьей правды, как он явлена в Писании, и противостоять попыткам сатаны притязать на своих бывших пленников через навязывание им ложного учения.
