Владимир Богоявленский - Творения
Из Библии известно нам, что Ной возделывал виноградник, выпил перебродившего вина и подвергся опьянению. В этом состоянии он подал своему сыну Хаму повод ко греху, даже послужил причиною его, и проклятие этого греха пало на главу не только самого Хама, но и на детей и внуков его. Это — разительный пример того, что за грех пре-дающихся алкоголю отцов наказываются и их потомки. Зерно неизлечимой телесной и духовной порчи чрез более или менее развитую наклонность и привычку к пьянству родите¬лей переходит по наследству и в их потомство. В этом смысле здесь было бы очень кстати поговорить именно о наследственном грехе, который означает тоже, что медицинская наука называет «наследственным недугом», но это завело бы нас очень далеко и потребовало бы много времени. Далее следует указать на пример Лота, и на тот способ, каким дочери соблазнили отца своего на грех. Здесь вино перебродившее показывает себя соблазнителем и обманщиком, разжигателем низменных страстей, виновником нецеломудрия и кровосмешения; с того времени оно тысячи и миллионы людей привело к падению и лишило чести и во все времена показывало себя самым злейшим и опаснейшим врагом доброй нравственности и благоповедения. Сильное царствование Саула и мудрое управление Давида сделали израильский народ великим и могущественным. Но во времена царей вино было причиною нравственного расслабления, греха и порока. Довольно указать на Аммона, Авесалома и сестер его. Выходя из этой точки зрения, нетрудно понять, почему Давид представляет гнев и наказание всемогущего в образе сосуда в руке Иеговы, наполненного кипящим опьяняющим напитком. Он напояет из этого сосуда живущих на земле, и скорбь и ужас является последствием этого. Ибо чаша, говорится в 74-м псалме ст. 9, в руке Господа, вино кипит в ней, полное смешения, и Он наливает из нее. Даже дрожжи ее будут выжимать и пить все нечестивые земли. И далее в псалме 59, стихе 3 и 5-м, говорится: Боже! Ты отринул нас, Ты сокрушил нас, Ты прогневался… Ты дал испытать народу Твоему жестокое, напоил нас вином изумления (опьянения). Здесь перебродившее, опьяняющее вино характеризуется прямо и решительно, как средство суда и наказания. Какое место занимает по отношению к вину мудрый Соломон, это видим мы в 3-м стихе 2-ой главы Экклезиаста, где он говорит: «Вздумал я в сердце моем услаждать вином тело мое и, между тем как сердце мое руководилось мудростью, придержаться и глупости, доколе не увижу, что хорошо для сынов человеческих, что должны они делать, пока они живут под небом». То, что мудрый Соломон считает необходимым, чтобы составить себе беспристрастное понятие о том, что составляет благо для человека, и чтобы постигнуть, что такое глупость, это должно быть рекомендуемо еще и сегодня (и, может быть, сегодня в особенности) тем, которые призваны и воображают себя призванными быть вождями и учителями. Но особенно необходимо рекомендовать это, как уже замечено, таким людям, которые задаются целью писать по алкогольному вопросу. Подтверждение этого мы находим во 20-й гл. 1-м ст. притчей Соломона, где говорится: «Вино — глумливо, сикера — буйна; и всякий, увлекающейся ими, неразумен». Совершенно ясное и определенное предостережение невоздержным и пьяницам делается и в 31-м—33-м стихах 23-ей главы Притчей Соломона: «Не смотри на вино, как оно краснеет, как оно искрится в чаше, как оно ухаживается ровно; в последствии, как змей, оно укусит и ужалит, как аспид. Глаза твои будут смотреть на чужих жен, и сердце твое заговорит развратное». Неоспоримо, что во всех приведенных местах Св. Писание осуждает вино, коль скоро оно обнаруживает свое опьяняющее свойство. Это мы должны крепко и твердо запомнить. Эти предостережения делаются настолько сильно, настолько строго и вразумительно, что каждый, кто хочет основываться на слове и духе Священного Писания, не может не убедиться, что здесь хмель и опьянение, oт первой, самой слабой, его стадии и до пьянства, противны Св. Писанию. Итак, «не смотри на вино». Но это ветхозаветное увещание удивительно гармонирует с позднейшими и новейшими исследованиями науки. Этой последнею дознано, что уже и незначительной дозы вина, постоянно употребляемой, достаточно для того, чтобы ослабить тончайшие и нежнейшие части нашего мозга, чтобы отуманить ясную способность рассудка, — этого высшего Божия дара, который возвышает нас над всеми другими творениями. — Сюда относятся и такие, например, количества вина, которые признаются нормальными, очень «умеренными» и позволительными, как в нравственном, так и в общественном и гигиеническом отношении. Даже и такие «умеренные» порции, которые часто позволяются как «укрепляющие и оживляющие» действуют, как это с достоверностью доказано, разрушающим образом на душевные и телесные функции и силы. И это происходит — чего не следует никогда забывать — таким образом, что подвергающийся этому губительному яду, ни¬сколько этого не замечает и не чувствует. Напротив, он воображает себя более способным к деятельности и более продуктивными Но отсюда, это действие тем опаснее и хуже и потому-то вино для очень многих является западнею или сетью. Это ясно и неопровержимо доказывает своими экспери¬ментами беспристрастная, свободная от предубеждения наука, которая, следовательно, является вполне согласною с предостережением Соломона. Абстиненты поступают по его слову: «не смотри на вино!» — С этой точки зрения Гарнак не можете разубедить нас ни соображениями разума, ни ссылками на Библию. Но прежде чем говорить вообще об отношении Библии вину, рассмотрим поближе вопрос о том, когда и где следует в Библии под словом «вино» разуметь перебродивший, опьяняющий напиток, и когда и где неперебродивший виноградный сок. В предыдущих случаях мы имели дело с перебродившим алкогольным вином; но несомненно верно, что в те времена обыкновенно употребляли, как напиток, и неперебродившее вино и очень высоко последнее ценили; это видно из истории Иосифа в темнице Быт. гл. 40, ст, 11. Здесь в рассказе виночерпия говорится: «И чаша фараонова в руке у меня; я взял ягод, выжал их в чашу фараонову, и подал чашу в руку фараону». Иосиф же растолковал ему этот сон следующим образом: «Чрез три дня фараон вознесет главу твою, и возвратит тебя на место твое и ты подашь чашу фараону в руку его, по прежнему обыкновению, когда ты был у него виночерпием». Ясно, что здесь речь идет о неперебродившем, безалкогольном виноградном соке; таковой, следовательно, пили за столом Египетских царей. Ориенталист профессор Розенмюллер выводит отсюда такое заключение, что за столом египетских царей дозволяемо было пить не другое какое либо вино, как только неперебродившее; что это было правилом, обычаем, в этом можно убедиться из прибавки: «по прежнему обыкновению, когда ты был у него виночерпием». Равным образом и иудейский писатель Иосиф Флавий, который делает упоминание о сне, снова опять называет этот сок из ягод вином. Еще большую уверенность в употреблении евреями неперебродившего вина, как напитка дает нам повествование о празднике Пасхи. При учреждении ее нет речи ни о каком питии, но прямо говорится (Исх. 12, ст. 19): Ибо кто будет есть квасное, душа та истреблена будет из общества сынов израилевых, пришлец ли то, или природный житель земли той. И далее говорится (Втор. 16, ст. 3): Не ешь в праздник квасного; семь дней ешь опресноки, хлебы бедствия. К этому английский профессор Стюарт делает такое примечание, что слово «есть» в Библии в очень многих случаях употребляется для обозначения всякого вкушения за обедом, вкушения не одной только пищи, но и пития. Слово есть, по нему, значить «вкушать», «употреблять», «наслаж¬даться». В этом же смысле оно всегда было понимаемо и истолковываемо и раввинами, и можно привести множество свидетельств на то, что впоследствии ортодоксальные иудеи во время этого праздника далеко держали себя не только от тех яств, но и от тех питий, которые подвергались процессу брожения. Смотри соч. Мейера «Иудеи, их обряды и церемонии», где говорится: «в течении всей Пасхи не позволялось употреблять ни квасных яств, ни перебродивших напитков, согласно библейским предписаниям». Сличи Исх. 12, ст. 15, 19, 20. Втор. гл. 16, ст. 3, 4. Нет нужды подкреплять справедливость сказанного дальнейшими свидетельствами раввинов, так как уже здравый человеческий разум может подсказать, что неразумно и нелепо было бы запрещать осквернение чрез брожение в пище и в тоже время дозволять его в питии. Если мы крепко запомним это и воспроизведем при этом еще слова Христа при установлении евхаристии (Матвея 26, ст. 29): «Отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в царствии Отца Моего» и совершенно согласные с этим слова (Марка гл. 14, ст. 25): «Истинно говорю вам: Я уже не буду пить от плода виноградного до того дня, когда буду пить новое вино в царствии Божием», то вышеприведенное толкование, говорящее о том, что здесь идет речь о натуральном соке виноградных ягод, едва ли может показаться натянутым и сомнительным. Этот не подвергшийся брожению сок, есть тот «плод лозный», о коем говорить Спаситель. Напротив же перебродивший алкогольный напиток есть не натуральный уже продукт, но искусственный, — продукт дрожжевого грибка и изобретательности человека. Фарисеи того времени не упрекали ли Христа, как винопийцу, не называли ли Его эти люди также и богохулом? Хотя ни откуда не видно, что Христос пил то, что теперь обыкновенно называют вином, однако многие из фарисеев и нашего времени желают пользоваться Им для прикрытия своей собственной слабости. С этою, конечно, целью стараются иные установить «винную заповедь», — т. е. заповедь употреблять именно алкогольное, опьяняющее вино, якобы данную Христом, которой Он однако же никогда не давал. Так как мы находим в Библии очень много таких мест, где вино прославляется, как дар Божий, и ставится на одну ступень с хлебом и маслом, то из этого уже мы должны заключить, что оно было понимаемо не как только вкусовое средство, но и как необходимое средство питания. Но далее мы знаем, что не подвергшийся брожению сок виноградный действительно близко подходит по его питательному достоинству к молоку (особенно к молоку матери); наконец знаем мы и то, что сахар, который представляет главную питательную ценность, вследствие брожения, вследствие деятельности грибка, большею частью превращается в алкоголь и углекислоту, от чего питательное свойство виноградного сока существенно уменьшается и даже совсем уничтожается. Это верно наблюдали и отмечали и в то время; и сам профессор Гарнак приводит косвенное на это доказательство — прор. Захарии 9 гл. ст. 17, где восхваляется мост (виноградный сок) за то, что он, «воодушевляет язык отроковицам». С другой стороны нам известно, что алкогольное вино «погубило многих людей» и употребление опьяняющих напитков сопровождалось пьянством, безнравственностью и распутством, так что за это налагаемы были тяжелые наказания не только на отдельных лиц, но и на целые города, и даже на весь народ. Не становится ли отсюда совершенно ясным и естественным то, что в Апокалипсисе с одной стороны говорится, что вино и масло не причиняет никакой беды, а с другой идет речь о вине распутства, вине гнева Божия? Не становится ли совершенно понятным, что эта разница заключается в двоякой природе вина? Это ясно видим мы и на опыте; вполне подтверждает в свою очередь и наука, что возникший чрез брожение алкоголь есть наркотический яд и что при строении нашего организма природою он совсем не предусмотрен. Хотя в известных случаях и при известных обстоятельствах он и употребляется, как возбуждающее средство, без большого вреда и по-видимому с благоприятными последствиями; однако неоспоримо верно то, что, употребляемый по привычке и постоянно, он не приносить никакой действительной пользы, а один только вред, так что тот лучше всего поступает, кто совершенно воздерживается от спиртных напитков. Об этом свидетельствуют иногда даже и те, которые прежде сами были противниками воздержания. Наконец, употребление этого наркотика, как достоверно доказано, всюду и у всех народов приводило к неумеренности, и целые народы погибли от алкоголя, добываемого посредством брожения, а теперь этот алкоголизм везде и всюду сделался повальною чумою, эпидемиею. Что же удивительного в том, что люди верующие в божественный авторитет Библии, спрашивают: может ли Премудрый и всеведущий Бог, Слово Которого есть Библия, на самом деле восхвалять и рекомендовать напиток, который играет такую печальную роль в жизни народов, который именно (а у простого народа это замечается в особенности) разжигает низменные инстинкты и который, как говорить Гарнак, убивает чувство стыдливости и таким образом прямо и непрямо усиливает половой инстинкт? Насколько это согласно с Его премудростью? И может ли Он, в одно и тоже время, один и тот же предмет и одобрять и хвалить, и осуждать и даже проклинать? Не понятно ли, а для верующего в Библию христианина не понятно ли это само собою, если сказать так: слово Божие, учение которого есть самое высокое и наилучшее и которое строго и решительно осуждает все дурное, не может один и тот же напиток в одном месте хвалить, а в другом проклинать, и это кажущееся противоречие объясняется совершенно просто и натурально двоякою природою неперебродившего, безалкогольного и перебродившего, алкогольного вина? Мы имеем дело здесь в одном случае с даром Божиим, как чистым произведением природы, а в другом с вином, в коем совершился процесс брожения, которое есть «продукт искусства» человека, или, если можно так назвать, процесс ухудшения. Таково идеальное понимание Библии; дьяволу, о котором говорить Гарнак, как видите, нет здесь места. И православный священник, который объясняет Библию, как чистое слово Божие, смело может стоять на этой точке зрения в полной надежде, что такие неумные слова, каковы слова Гарнака, никогда не собьют с своей позиции твердо верующих в Библию христиан и абстинентов. Далее, совершенно оставляя в стороне религиозную основу, надо исследовать и рассмотреть «библейский алкогольный вопрос» на основании филологического значения употребляемых в Библии для обозначения вина терминов. Но здесь могут иметь авторитет только «ученые» специалисты-лингвисты, к числу которых профессор Гарнак, как не знающий еврейского языка, не может быть отнесен. Его помощником и советником, конечно, был профессор Кауч; но занимался ли этот последний обстоятельным изучением «библейского алкогольного вопроса», — это, судя по содержанию его сочинения, представляется сомнительным. Автор этой критической заметки точно также не сведущ в еврейском языке, но к его услугам являются выводы основательного исследования одного сведущего в еврейском языке очень осторожного сотоварища и споборника, который подверг Библию в этом направлении обстоятельному изучению; а сверх того автор проштудировал большую часть английских сочинений, в которых о вопросе трактуется с точки зрения науки, почему хотелось бы осветить его и с этой стороны. Это и постараемся мы сделать, елико возможно, короче. Профессор Гарнак озаглавливает свое произведение: «Библия и алкогольные напитки». Он трактует преимущественно о вине. Ему сначала необходимо нужно бы доказать, что все то, что у евреев называлось вином, было все без изъятия напитком алкогольного свойства, но он это, как сказано выше, обошел совершенным молчанием; это фальшиво не только по смыслу и духу писания, но и по буквальному смыслу слова. Здесь ближайшим образом дело идет о еврейском слове iajin, которое в Библии встречается 140 раз и которое означает виноградное вино. Iajin'ом был опьянен Ной, jajin веселит сердце человека и об jajin говорится у Исаии 16 гл. 10 ст.: Исчезло с плодоносной земли веселье и ликование, и в виноградниках не поют, не ликуют; виноградарь не топчет винограда в точилах: Я прекратил ликованье. Точно также говорится и у Иеремии 48 гл., 33 ст.: «Радость и веселие отнято от Кармила и земли Моава. Я положу конец вину в точилах; не будут более топтать в них с песнями; будет крик брани, а не крик радости». Подобное читаем мы еще у Иеремии в 40-й главе ст. 10–12. «Вы же собирайте вино и летние плоды и масло и убирайте в сосуды ваши, и живите в городах ваших, которые заняли… И собрали вина и летних плодов очень много». Вытекает ли отсюда, что Iajin, т. е. вино всегда в Библии обозначает перебродивший напиток? Нет! Напротив; jajin в Библии есть генерическое выражение (родовое понятие) для обозначения виноградных ягод и виноградного вина, перебродившего и не перебродившего, алкогольного и неалкогольного, опьяняющего и неопьяняющего. Вместе с словом «мост» обыкновенно всегда повторяется слово «тирош»; это последнее слово мы встречаем в Библии 40 раз. Тирош очень часто ставится наравне с зерновым хлебом и маслом (собственно оливковым маслом) и восхваляется как благодатная вещь. Единственное исключение отсюда составляете 11-й стих 4-ой главы Осии, где говорится: «блуд, вино (тирош) и напитки завладели сердцем их». Однако здесь, может быть, указывается на то, что образ жизни, который служит только удовлетворению естественных, животных влечений, отдаляет сердца людские от Бога, а, может быть и, на опьяняющее действие моста, при наступлении брожения. — Кто может это доказать? Из этого сопоставления с хлебом и маслом и из мест Втор. 11 гл. 14 ст.; Исаии 65 гл. 8 ст. и в особенности Михея 6 гл. 15 ст. (будешь давить оливки — и не будешь умащаться елеем; выжмешь виноградный сок, а вина пить не будешь), ясно видно, что «тирош» близко стоит к виноградному грозду и к человеческому питанию именно в таком же стоит отношении, как и хлебное зерно. Он некоторым образом обозначает сырой, невыделанный продукт. Но так как теперь jajin часто стоит в связи с хлебом, то с другой стороны возможно заключить, что этим словом обозначается и часть винограда, готовая совсем для употребления. Он мог быть перебродившим и неперебродившим, мог быть даже просто виноградного кистью, гроздом. Что же касается того, что слово: jajin — и это есть то вино, которое главным образом имеется в виду при обсуждении этого вопроса — необходимо должно иметь по нынешнему понятию значение перебродившего и потому алкогольного напитка, этого Гарнак никак и никогда не докажет. Но он исходит из этой во всяком случае недоказанной, и, — мы с уверенностью утверждаем это, — совершенно ложной посылки, а потому и приходит также к недоказанным, а следовательно, совершенно неосновательным, ничего нестоящим результатам. Этим я мог бы и закончить это дело, как уже достаточно выясненное справками, но мне хочется прибавить еще кое-что к обоснованию моего только что изложенного мнения. Еврейское слово сикера встречается в Библии 23 раза и всегда переводится словами «крепкий напиток», и «крепкое питье». Слово же сикера shecar, как доказано, есть тоже, что сахар (на персидском «succar» или «chacar», на турецком «checer» или «succer», по исследованию доктора Норманна Керр) и первоначально обозначало жидкости обильные сахором, так как сахар по причине брожения делается жидким, только жидкости неперебродившие. И профессор Гарнак говорит: «не может подлежать никакому сомнению, что эти сикеры производимы были и из других плодовых соков (фиников, смоквы, изюма, гранат) и отчасти из меда». Позже под ним всегда единодушно подразумевали опьяняющий напиток. Но нельзя, без сомнения, принять, что этот крепкий напиток равнялся по крепости нашему рому или водке, которые содержат в себе от 30 %, до 50 % алкоголя. Более высокому содержанию сахара соответствует, конечно, и более высокое содержание алкоголя, но только до известной границы, и нужно иметь в виду, что на этом пути брожения алкогольное содержание не может достигать выше 16 %. Более же высокого искусства дистилляции в то время еще не знали, — оно было изобретено чрез 800 лет по Рождестве Христове. Против опьяняющего напитка «сикеры» Священное Писание высказывается очень строго; оно нигде не прославляет и не благословляет его, а напротив провозглашает горе тем, которые употребляют этот напиток. «Горе тем, говорится здесь, которые с раннего утра ищут сикеры и до позднего вечера разгорячают себя вином (Ис. 5, II)». Или: «горе тем, которые храбры пить вино и сильны приготовлять крепкий напиток». (Ис. 5, 22). Тоже читаем мы и в 28 главе в 7 стихе у того же пророка. Почему же это финиковое или пальмовое вино так строго осуждается в сравнении с виноградным вином и мостом? Ужели оно не было также даром Божием потому только, что на два три процента более заключало в себе алкоголя, чем те? Не необходимо ли всякому беспристрастному судье и исследователю придти здесь к другому толкованию и заключению? Не должен ли он скорее сказать: потому Св. Писание так строго предостерегает от сикеры, что она — опьяняющий напиток? А отсюда следует, что в тех случаях, где делается предостережение и в отношении jajin, там точно также разумеется опьяняющий напиток. Слово oτυoς в Новом Завете повторяется 32 раза. Не только на основании Библии, но и на основании древних писателей твердо и уверенно можно сказать, что мы и здесь имеем дело с генерическим словом, которое обозначает как перебродившее, так и неперебродившее вино. Но с достоверностью далее, установлено, хотя это многим теперь кажется не совсем вероятным, что неперебродивший виноградный сок и виноградный грозд у древних народов играл важную роль как питательное средство и полезный напиток. Кто желает прочитать об этом подробнее, тому можно рекомендовать труд доктора Норманна Керра «Wines Scriptual ad ecclesiastical». Здесь, правда, в этом направлении делаются только намеки, но из них можно видеть, что этот вопрос стоит основательного труда и что тогда получится, вероятно, совершенно другой результат, а не тот, к коему пришел профессор Гарнак, не взяв на себя труда сделать в этом направлении надлежащее научное исследование. В те времена, когда жили пророки и апостолы, знали различные способы предохранять виноградный сок или «мост» от брожения. Это достигалось посредством кипячения, охлаждения и недопущения воздуха масляным слоем или другою плотною закупоркою, а также путем сгущения сока при помощи огня, и, вероятно, при помощи и антисептических (предохраняющих от гниения) средств, серы и т. д. Этим путем предотвращалось разлагающее действие грибка — брожения, так что он не мог уже лишить его питательного свойства и превращать в опьяняющий алкоголь. Нет совершенно никакого основания предполагать, что евреям эти способы, которые были употребляемы у других народов, имевших с ними соприкосновение, оставались неизвестными, или что они менее имели заботы о производстве вина, чем те. Как же называли евреи, как называет обыкновенно это вино Библия? Словом «jajin». По крайней мере древние писатели называли его «вино». Аристотель (см. Meteorologica IV, 9) о «сладком вине» тогдашнего времени (oτυoς, γλυχυς) говорит, что оно было неопьяняющее (oύ μεύςχυς). Подобное говорит и Атеней (Banquet II, 24). Сверх того Аристотель (Meteorologica IV, 10) говорил о вине Аркадии; оно было так густо, что его нужно было извлекать из бурдюков, в коих оно хранилось и потом разжижать в воде. Едва ли нужно доказывать, что так уварить и довести до такого киселеобразного состояния возможно только неперебродивший сок. Нельзя не отметить здесь еще и того, что говорит известнейший ориенталист и Библейский критик Гезений о том «меде», который посылал Иаков Иосифу, — именно он говорит, что этот мед есть вино, уваренное до густоты сиропа. В правильности этого сообщения едва ли можно сомневаться, так как Гезений был в числе ученых авторитетов первого ранга. Плиний сообщает об испанском вине которое не возбуждает, не шипит, не ослабляет силы и не производит опьянения. — Колумелла равным образом говорит о неопьяняющем хорошем вине «inerticula… boni vini». Затем обращает на себя внимание «vinum coctum», о котором говорит Августин, далее: «sapa vini», о коем свидетельствуете Диоскорид. Последнее вино есть ничто иное, как виноградный сок, сгущенный иногда на 1/3, иногда на 1/2, а иногда и на 2/3. Если же, невзирая на это, иные предполагают, что виноград у евреев главным образом был употребляем на приготовление алкогольного вина, то и на это до сих пор также не было достаточных доказательств. Конечно в настоящее время, когда алкоголь, чуть не во всем мире как просвещенном так и непросвещенном, совершил свой победоносный поход, теперь, конечно, алкогольное вино играет такую роль, что многие думают и желают, чтобы и другие так думали, что это так было и всегда. Но против этого говорит многое. Если Гомер и Гиппократ сообщают, что вино разжижаемо было прибавлением 20–25 % воды, то это позволяет заключить и по отношению к виноградному сиропу, и так как древние греки, как нам известно, обыкновенно вино свое мешали с водою, то подобное заключение является весьма вероятным. Это совершенно не исключает употребления разбавленного водою алкогольного вина. Но и из древних и новейших рассказов путешественников знаем мы, что на «Востоке» вино служило, а отчасти и теперь еще служит, важным питательным средством и притом в различных видах, однако именно — неперебродившее. Тавернир («Pers. Trav.») рассказывает о стране между Тавром и Тигром, что там каждый обитатель имеет в своем винограднике особое место, где он сушит виноградные кисти, «так как они, говорит он, не производят никакого вина». Англичанин Вальполь рассказывает о Малой Азии (Memoirs Лондон 1817 г.): «виноградники здесь не культивируются для того, чтобы выделывать вино. Виноградные ягоды съедаются, как зрелые фрукты, и как изюм, или же из них делается сироп. Виноград в изобилии растет в Роззете, но в Египте вообще очень немного приготовляют вина… Очень много родится винограду в окрестностях Антиохии, но он употребляется здесь в пищу, или засушивается в изюм (R. Valpole Travels, London 1820 г.)». Нибур (Travels Arab. ed. 1792 г.) говорит об одной местности в Аравии: «здесь есть более 20 разных сортов винограда, и так как он созревает не в одно и то же время, то составляет чудное освежающее средство в течении целых месяцев. Арабы сохраняют виноградные кисти, развешивая их в погребах, и едят их почти в течении целого года». Есть свидетельства и из позднейшего времени, что неперебродившее вино у некоторых народов играло выдающуюся роль, так что они во всякое время могли доставать и пользоваться виноградным соком и это происходило именно в тех странах, где жили израильтяне, а затем и первенствующие христиане. Даже и в наше время, несмотря на господствующую силу алкоголя, еще не потерян вкус в отношении этого предмета; мы видим это из Страсбургской газеты: Burger Zeitung, которая в 1893 году писала: «В наших виноградных местах умеют из сока благородных ягод приготовлять специальные изделия, относительно которых нельзя не пожалеть, что они до сих пор не получили широкой известности в торговле. Мы разумеем здесь, между прочим, прекрасный напиток под названием „Штрохвейна“. Штрохвейн представляет собою такой напиток, который употребляется только во время болезни, или только в каких-нибудь чрезвычайных, из ряду выдающихся, обстоятельствах. К подобного же рода напиткам относится и так называемый „винимес“. Способ приготовления его следующий: сладкое вино, прежде чем оно вступило в процесс брожения, держат в течении 24-х часов в состоянии беспрерывного кипения. Чем более вино кипятят, тем оно становится гуще. Качество и количество его всецело зависят от этого обстоятельства. На 50 литров вина, которое вливается в котел, получается средним числом только 5 литров „винимеса“. Варка вина требует в своей последней стадии большой бдительности, чтобы не дать ему пригореть. „Винимес“ в своем нормальном состоянии необыкновенно похож на ликер и имеет пикантный кисловато-сладкий вкус. Это нормальное состояние „винимеса“, как явствует из способа приготовления, есть неперебродившее, следовательно, свободное от алкоголя. С 1893-го года в этом направлении сделано кое-что еще новое. Как только начала обращать на себя внимание абстиненция, тотчас же и индустрия взялась за извлечение из этого своих выгод. Сперва стали сохранять свежим виноградный сок с помощью салицилы, а потом профессор Мюллер-Тургау опубликовал свой метод — посредством согревания свежего сока — очень простым способом — разрушать дрожжевую клеточку, после чего получается такой виноградный сок, который носит название безалкогольного вина. В последние годы возникло большое количество фабрик, которые производят такое вино. Не странно ли после этого то, что в наше алкогольное время все таки считают натянутым и неверным то воззрение, что „библейское вино“ нельзя без изъятия понимать как алкогольный напиток, а что оно на самом деле было сохра¬няемо как „плод лозный“, как виноградные ягоды, как свежий или сваренный сок, или в другом каком-нибудь безалкогольном виде, и служило важным и весьма употребительным средством питания. Но для всякого, кто сколько-нибудь занимался алкогольным вопросом вообще и „библейским винным“ в частности, удивительнее всего то, что такая работа, как рассматриваемый труд профессора Гарнака, могла найти себе место в юбилейном издании факультета, как бы некоторым образом научное произведение. Ужели Гарнак, как профессор фармакологии и химии, не нашел никакого благоприятного повода воспеть хвалебную песнь алкоголю в своей собственной области? Или, может быть, он боялся попасть в конфликт с более сильными его товарищами, стоящими за трезвость и совершенное отречение от алкогольных напитков? А может быть, он увлекся мыслью, что громкое титло профессора и доктора обеспечит ему авторитет и в чуждой ему области Библии? Совершенно ошибочный расчет!
