Руслан Хазарзар - Сын Человеческий
— ……….. - ……….. Иосиф[373]…..
Азор…….. - ……….. Семеий……
— ……….. - ……….. Маттафий….
Садок……. - ……….. Мааф……..
— ……….. - ……….. Наггей……
Ахим…….. - ……….. Еслим…….
— ……….. - ……….. Наум……..
Елиуд……. - ……….. Амос……..
— ……….. - ……….. Маттафий….
Елеазар….. - ……….. Иосиф…….
— ……….. - ……….. Ианнай……
Матфан…… - ……….. Мелхий……
— ……….. - ……….. Левия…….
Иаков……. - ……….. Матфат……
— ……….. - ……….. Илий……..
— ……….. Иосиф……. - ………..
— ……….. Иисус……. - ………..
При рассмотрении обоих родословий и при сравнении их между собой и с ветхозаветными родословиями возникают вполне закономерные вопросы:
Почему выпали из родословия, приведенного Примусом, Охозия, Иоас и Амасия (Мф.1:8–9; ср. 1 Пар.3:11–12)?
Кто был сыном Иорама — Озия (он же Азария и Узия) или Охозия (1 Пар.3:11)?
Кто был отцом Иосифа — Иаков (Мф.1:16) или Илий (Лк.3:23)?
Кто был отцом Салафииля — Иехония (Мф.1:12) или Нирий (Лк.3:27)?[374]
На первый вопрос апологеты отвечают так: Иорам женился на идолопоклоннице Афалии (3 Цар.16:31), поэтому ее потомство недостойно наследовать престол и вследствие этого было исключено из родословия Христа. Почему же последующие лица, начиная с Озии (Азарии), не исключены из родословия, ведь они тоже были потомками вышеозначенной четы? На это богословы отвечают, что Господь карает за идолопоклонничество лишь до третьего и четвертого рода (Исх.20:5; ср. Иез.18:20), поэтому лишь сыновья, внуки и правнуки Иорама утрачивали право фигурировать в родословии.
Хотя вся эта система аргументации заполняет прорехи в родословии, приведенном Примусом, но все же выстроена она весьма вымученно — уже хотя бы потому, что перед Господом грешили, не говоря уже о Давиде (2 Цар.11:1-27) и Соломоне (3 Цар.11:1-40), и Ровоам (3 Цар.14:21–24), и Авия (3 Цар.15:3), и Ахаз (4 Цар.16:2–4), и Манассия (4 Цар.21:1–9), и Амон (4 Цар.21:20–22), но их ближайшие потомки не исключены из родословия.
Все противоречия в родословии, приведенном Примусом, объясняются значительно проще. Вероятно, первый евангелист, составляя родословие по ветхозаветным книгам, насчитал 14 родов за весь период от Авраама до Давида, и число «14» — удвоенная седмица — показалось ему числом священным. Поэтому генеалог старался, что-бы это число поколений повторялось у него в периодах между знаменательными фактами. Однако период, предшествующий Иисусу, не заполнялся дважды взятым числом «14»; согласно ветхозаветным спискам, за период от Авраама до Салафииля уже насчитывалось 33 рода. Поэтому Примус решил использовать не два, а три раза по 14 родов, к тому же троица также являлась числом священным.
Как первая группа четырнадцати праотцов заключалась Давидом, а третья — Мессией, так и вторую группу надлежало заключить каким-нибудь великим событием, и таковым было выставлено вавилонское пленение.
Однако в период от Соломона до плена было царей более четырнадцати, причем и тех царей, которые наследовали престол непосредственно от отца. Поэтому евангелисту пришлось исключить из со ставленного им родословия несколько лиц. Таким образом, используя созвучие имен для маскировки, Примус от Иорама переходит не к Охозии, а к Озии, пропуская Охозию, Иоаса и Амасию.
Довести число родов третьей группы до 14 родов было для евангелиста нетрудно, так как род Зоровавеля в нисходящем направлении был неизвестен и Примус мог составить его произвольно. Надо отметить, что генеалога совершенно не смущал тот факт, что пробел в 600 лет от Иехонии до рождения Иисуса немыслимо было заполнить 13-тью поколениями; в противном случае приходится признать, что сын у отца рождался в среднем на 46 году, а этот возраст завышен как минимум на четверть века.
Итак, несмотря на все противоречия, при помощи всяческих манипуляций и ухищрений Примус якобы достиг намеченной им цели:
Мессию-Иисуса представил потомком Авраама и Давида и, сверх того, разбив на три равные (?) группы по 14 имен в каждой свое родословие, получил возможность утверждать, что эта группировка родов не простая случайность, а Божие предопределение (Мф.1:17), хотя она свидетельствует о том, что данное родословие является продуктом не тщательного исторического изыскания, а произвольной догматической конструкции.
Кроме того, в древнейших кодексах Евангелия от Матфея — в Синайском, Ватиканском, Ефремовом и др. — в родословии отсутствует имя Иоакима. Одиннадцатый стих первой главы выглядит следующим образом: «Иосия родил Иехонию и братьев его, пред переселением в Вавилон». Короче говоря, вся система Примуса членения родов на три равные группы рушится на глазах. Примус, исключая из родословия имена, что называется, переборщил; у него, по-видимому, были сложности с элементарными правилами арифметики.
Противоречия между родословиями в Евангелиях от Матфея и от Луки апологеты объясняют левиратом (Втор.25:5–6). Так, Юлий Африканский объяснял отмеченное разногласие тем, что мать Иосифа была замужем за Илием и, не имея от него детей, после его смерти вышла замуж за его брата, Иакова, от которого и родила Иосифа.
Следовательно, прав Примус, который заявляет, что «Иаков родил Иосифа» (Мф.1:16), потому что Иаков был Иосифу родным отцом; но прав также и Терциус, который признает отцом Иосифа Илия (Лк.3:23), сыном которого Иосиф был по Торе. Однако если Иаков и Илий были родными братьями, то, стало быть, отцом у них было одно и то же лицо, на котором оба родословия должны были бы сойтись, чего в действительности не наблюдается. Поэтому Юлий Африканский предположил, что Иаков и Илий были братьями по матери, а у нее было двое мужей, из коих один был потомком Зоровавеля по линии Рисая, а другой — по линии Авиуда, и первый прижил с нею Илия, а второй — Иакова. Аналогично богословы объясняют различие в родословиях Салафииля (Салафиила), утверждая, что Иехония и Нирий были единоутробными братьями, оба из рода Давида, а именно: Иехония — по линии Соломона, Нирий же — по линии Нафана.
Один из них, Иехония или Нирий, женился на вдове другого, и от этого брака родился Салафииль, который, будучи сыном одного по плоти, являлся сыном другого по Торе (Юлий Африканский у Евсевия. — Eus.HE. I.7:1-17).
Впрочем, такого рода толкования представляются чересчур искусственными даже многим теологам, которые поэтому предпочитают принимать простую версию усыновления или предполагают, что одно из родословий является родословием Марии. Многие отцы Церкви и апокрифические Евангелия (см., напр., Протоев.10) заявляли, что Мария тоже происходила от семени Давидова, однако в третьем Евангелии сказано (Лк.2:4), что Иосиф пошел из Назарета в Вифлеем записываться вместе с Марией, «потому что он (а не оба. — Р.Х.) был из дома Давидова». Кроме того, в Новом завете определенно отмечено, что родословия относятся к Иосифу (Мф.1:16; Лк.3:23), а вовсе не к Марии.
Примус ведет родословие по линии Соломона, хотя среди иудеев было течение, которое утверждало, что Мессия должен народиться не по этой линии царственных преемников Давида, а по другой, менее известной, но зато неопороченной линии потомков Давида.
Чем же опорочила себя линия Соломона? О последнем ее царственном отпрыске, об уведенном в Вавилон Иехонии, пророк Иеремия от лица Яхве высказал следующий приговор: «Никто уже из племени его не будет сидеть на престоле Давидовом и владычествовать в Иудее» (Иер.22:30). Кто знал и помнил это слово Господа, тому, разумеется, не могла прийти в голову мысль, что кому-либо из потомков столь нечестивого человека даст «Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова вовеки, и Царству Его не будет конца» (Лк.1:32–33). В принципе, фактически нечестивым был не только Иехония, но также и Амон, и Манассия, и Ахаз, и Авия, и Ровоам, и даже Соломон при его сладострастии и идолослужении мог считаться уже выродком.
Вероятно, именно по этой причине генеалог третьего Евангелия подводит родословие Иисуса к Давиду не через Соломона, а через Нафана.
При внимательном рассмотрении родословия, которое приведено у Терциуса, Д. Ф. Штраус обнаружил то знаменательное обстоятельство, что при счете всех имен, упомянутых в родословии, не исключая Бога, получается число «77», т. е. все та же священная седмица, повторенная 11 раз. Растянуть так родословный список стоило немалых усилий, о чем свидетельствует многократное повторение одних и тех же имен, а это, в свою очередь, свидетельствует о том, что данное родословие есть продукт не исторического изыскания, а истощенной фантазии генеалога.[375]
Конечно, учитывая в данном случае многочисленные разночтения в древних документах,[376] мы не можем утверждать, что Терциус стремился к числу «77», однако не вызывает сомнения то, что родословие Евангелия от Луки — искусственный труд, а не исторический документ.
