Павел Евдокимов - Женщина и спасение мира
• 2 • В глубоко потревоженном и впредь сосредоточенном вокруг мужчин мире, среди формирующихся посредством интенсивных смешений типов можно различить разные формы. Их можно классифицировать в зависимости от места, которое отводится женщине. От мужских прометеевских цивилизаций исходит огромная разрушительная империалистическая сила, они пьют из источника смерти; они возникают и поднимаются как метеоры, но энергия их быстро иссякает, они разрушаются изнутри и гаснут. Это судьба Римской империи: славные битвы, победоносные легионы, короткий период упадка, затем быстрое исчезновение. Наоборот, великие восточные цивилизации всегда высоко ценят женщину, и их историческое существование более долговечно: они пьют из источника жизни, они дольше сохраняют mysterium tremen-dum — мистический трепет перед священным, перед таинством жизни.
Еще не столь давний пример Японии и Китая очень показателен. Женщина в этих странах не имела никакого доступа к государственным должностям, но в личной и общественной жизни мужчина не принимал решений, не посоветовавшись со своей матерью. Здесь женщина сохраняет всю свою женственность и неприметно совершает свое подлинное и весьма масштабное служение; эта традиция способствует установлению в этих обществах своеобразного человеческого равновесия. Если на Западе современная женщина нередко сначала является женщиной, а затем уже супругой и материнство в этой ситуации имеет характер следствия, иногда нежелательного, то, например, в Индии[259] — наоборот: в существе своем женщина — это мать; именно в этом материнском качестве она есть священное существо, живое выражение чистоты и нежности. Какую красоту и какую истину мы находим в высказывании: "Материнство есть нежность Бога"! Внутреннее Бог говорит через женщину. Замужество не изменяет ее положения: пока женщина не стала матерью, она остается в тени. Первостепенное значение, которое придается ее состоянию в период до рождения ребенка, обязывает всякую женщину постоянно содержать себя в чистоте. В Европе индийцы недоумевают, наблюдая то, что им кажется отсутствием стыда у европейской женщины, уподобившейся мужчине. Индийские женщины бесконечно более женственны[260] — в высоком смысле этого слова. Именно к индийцам можно приложить мысль Вине: "Достоинство народа определяется достоинством его женщин". Именно женщинам индийцы доверили поддержание культуры национального целомудрия, именно они призваны быть его постоянным выражением. Если женщина отражает состояние своей социальной среды, то она же и формирует его излучениями своей личности. Она есть символ духа (и здесь представления индийцев совпадают с самыми глубокими интуициями христианских мистиков) и может заставить принять истину лишь тогда, когда сама является истиной. Нам следует внимательно прислушаться к словам Мадхакор Бабаджи Мюсале, который пишет в своем исследовании "Индийская женщина": "Выдающиеся женщины Индии величественны потому, что они женщины прежде всего другого". И еще: "В Индии любят женщину задух, который в ней". Индийские женщины-супруги и святые возвышаются до духовного уровня мужчины чисто женским путем. В исламском мире с самого начала аскетический мистицизм — суфизм, связанный с синайскими христианскими отшельниками — поднимает любовь до удивительной степени чистоты и придает ей величие Божественной любви[261] Поэтические произведения Омара Ибн Фариэля (XII в.) напоминают Песнь Песней Библии. В мавританской Испании арабская поэзия близка к песням трубадуров.
• 3 • Вместе с тем приходится констатировать парадоксальный факт, характерный для всего мира: униженное положение женщины. Имеет место страшный разрыв между представлением о женщине как человеческом существе и женскими ценностями как культурным принципом. Отделившись от своего живого источника, эти ценности утратили свою действенность.
Только в 1950 г. в Китае были законодательно запрещены полигамия и продажа женщин — две чудовищные практики, которые были широко распространены. Отныне запрещены также детские браки, а женщин нельзя выдавать замуж без их согласия. Для христианского сознания есть что-то трагическое в том факте, что одной из причин великой победы коммунизма в Азии было именно освобождение женщины. Во Вьетнаме лига женщин насчитывает два миллиона членов. На последнем большом всеазиатском съезде жизнь женщины была уподоблена весне без цветов, дню без солнца, реке без воды. В состоянии крайней нужды, когда нечего терять и не на что надеяться, с радостью принимают солнце, воду и цветы, даже если речь идет только об одной весне. Марксизм предполагает, что в социалистическом обществе после уничтожения патернализма и духа собственности останутся лишь трудящиеся обоих полов, равные между собой. Если экономический монизм оказывается отчасти прав в этой области, где царят разногласие и беспорядок, то все же он никогда не сможет объяснить эти проблемы, а тем более предложить их удовлетворительное решения: истинная причина противоречий лежит гораздо глубже.
• 4 • Предоставленный своей собственной диалектике, патриархат стремится к созданию самых радикальных форм. С того момента, как мужчина чувствует себя освобожденным от магического влияния женщины, он вступает в полное владение ею, подобно тому, как он владеет своими землями. Разве женщина не есть образ земли? Следовательно, она разделяет ее участь. Физиологию женщины, ее склад ума, дары — все это мужчина превращает в проклятие. В законах Ману, Солона, в Книге Левит, в римском праве и в Коране — всюду женщина рассматривается как существо низшее, презренное и бесправное. Одна пифагорейская максима почти с математической четкостью выражает это мнение: "Благое начало создает порядок, свет, мужчину; дурное начало создает хаос, тьму и женщину". Аристотель, когда говорит, что материя — женского рода, а начало движения — мужского, хочет сказать, что женщина принадлежит другому измерению, что она не составляющий элемент человеческой общины, поскольку эта община — мужская. "Самка является самкой по причине некоторого недостатка качеств". Она — отлична, она — другая; но, согласно Платону, различие — это отрицание, зло, а поэтому он благодарит богов за то, что свободен и является мужчиной. Понятно, почему именно Пандора становится причиной всех зол: чтобы отомстить людям, боги изобретают женщину и таким образом вводят в мир пассивность, множественность, материю, беспорядок.
Греческая женщина была заточена в гинекей; ей было отказано в каком-либо стремлении к интеллектуальному развитию, и на вершине женского идеала стояла Пенелопа. Свой пассаж о слабостях женщин в "Политике" Аристотель заканчивает советом: "Слава женщины — ее молчание". В "Лисистрате" Аристофана с систематической жестокостью описываются бессмысленные и бесплодные женские споры.
Римлянка по причине своей хрупкости и склонности к падению лишена какого-либо равенства с мужчиной. Рассматриваемая как res — вещь, она предназначена для удовлетворения нужд мужчины. Так как она входит в "инвентарь", муж по отношению к жене обладает правом жизни и смерти.
Согласно представлениям, бытующим в австралийских племенах, в семье на двух сыновей разрешается иметь только одну живую дочь. Монголы Накка убивали почти всех девочек при рождении, заставляя их таким образом снова рождаться мальчиками при их последующем воплощении.
• 5 • Еврейский антифеминизм питался идеей, что женщина была извлечена из мужчины, и обряд, предписанный в Книге Левит, требует от матери двойного очищения в случае рождения дочери. Женщина, извлеченная из мужчины, его и губит. В своих молитвах (18 благословений) евреи говорили: "Благословен Ты, Адонаи, который не создал меня женщиной". Некоторые места Библии, а также писания великих еврейских учителей, посвященные женщине, производят впечатление презрительного к ней отношения, иногда враждебности, близкой к ненависти, как к существу нечистому, почти демоническому. Даже апостол Павел, воспитанный на мудрости раввинов, по-видимому, поддается этой традиции, когда учит о полной подчиненности женщины (Еф.5.22-24). А Екклесиаст разве не заявляет: "...мужчину одного из тысячи я нашел, а женщины между всеми ими [женщинами] не нашел" (Екк.7.28). В повествовании о том, как Христос беседует с женщиной-самарянкой, видно, до какой степени Его ученики были удивлены тем простым фактом, что Христос разговаривает с женщиной (Ин.4.27).
• 6 • В истории христианства мы встречаемся с весьма печальным явлением: законнический, финалистский принцип еврейской мысли проникает в него изнутри и в значительной степени пропитывает христианскую мысль. Этой последней иногда грозит опасность воссесть на Моисееве седалище и начать воспроизводить своего рода раввинизм. С другой стороны, монофизитство как более легкое решение не раз берет верх и искажает богословское сознание. Учителя Церкви патриотической эпохи сосредоточили свое внимание на догматических вопросах; они были монахами, по большей части девственниками, и у них не было ни необходимого опыта, ни достаточного интереса для того, чтобы развивать богословие любви. Весьма богатая аскетическими трактатами, эта эпоха проходит мимо сверхфизиологической тайны полов и проблемы взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Христианская антропология недостаточно разработана; брак и любовь как правило рассматриваются лишь с социологической точки зрения. Великий опыт аскетов явил образы совершающейся в человеке внутренней брани, в ходе которой он освобождается от демонических сил, однако эта победа была одержана отчасти за счет обесчеловечивания отношений между мужчиной и женщиной. И за эту победу платит женщина.
