Константин Преображенский - КГБ в русской эмиграции
Сам депутат Александров тоже ответил глупо на вопрос журналистов о том, какие информационные агентства сообщили об одалживаемых или уже поступивших деньгах. Он заявил, что таких сведений не имеет (зачем же он тогда устраивал пресс- конференцию, позвольте спросить?), но не сомневается в достоверности ввоза долларов и даже призвал журналистов и правоохранительные органы к бдительности. Значит, эту информацию он получил в спецслужбах. Но почему в таком случае они сами не устраивают пресс-конференции?
Впрочем, почти в тот же день начальник Центра общественных связей ФСБ Александр Зданович заявил, что российские спецслужбы проверяют информацию о вбросе в Россию через арабские и американские банки 1,5 миллиардов долларов для лоббирования в средствах массовой информации интересов чеченских боевиков.
ФСБ по-прежнему тупо и неубедительно продолжает обвинять в коррупции всех журналистов, раскрывающих грязную правду о войне в Чечне. Так, немало хлопот доставляли верхушке армии и ФСБ статьи отважной журналистки «Новой газеты» Анны Политковской о преступлениях российских военных в Чеченской войне. С риском для жизни она ездила на фронт, встречалась с простыми чеченцами и русскими солдатами и узнавала многое из того, чего совсем не хотелось бы слышать высшему руководству страны в Москве - например, сообщения о пытках, казнях и похищениях мирных жителей, которые проводят в Чечне российские военные.
В феврале 2002 года представитель Центра общественных связей расквартированной в Чечне армии Илья Шабалкин заявил, что Анна Политковская ездит в Чечню «для разрешения своих финансовых проблем и разногласий с некими фондами, в частности с фондом Сороса», который якобы оплачивает поездки журналистки. Эта ложь выглядела особенно циничной именно применительно к Анне Политковской, которая рисковала собой, работая в Чечне. Она подвергалась молчаливому сопротивлению и даже провокационным задержаниям со стороны российских военных. 7 октября 2006 года Анна Политковская была убита в подъезде собственного дома.
С 2000 года, когда Путин официально стал президентом, давление на прессу усилилось. Областные управления ФСБ, чувствуя настроения, царящие в Кремле, сами стали предпринимать акции по ограничению прав журналистов в своих регионах.
Так, Управление ФСБ по Волгоградской области вынудило редакторов некоторых газет заключить с ним соглашение о сотрудничестве. Это сотрудничество предполагало, что газеты перестанут публиковать острые критические материалы, а взамен получат благоволение и поддержку ФСБ. Те же, кто откажется от заключения этого соглашения, будут признаны диссидентами и изгоями.
В апреле 2000 года корреспондент франко-германской телекомпании АРТЕ в Москве Филипп Ланье решил взять телефонное интервью по этому поводу у начальника пресс-службы Волгоградского УФСБ И. Кузнецова, но тот отказался разговаривать с Ланье по телефону. Но ведь пресс-служба вроде бы и существует для того, чтобы общаться с журналистами! Однако в российских спецслужбах она, похоже, действует ради других целей - сокрытия правды и проведения дезинформационных акций.
Тенденция к ограничению этой свободы особенно сильна в регионах, пронизанных мафией и коррупцией. Наиболее ярким примером является Дальний Восток. Вот уж где внедрение «информационной безопасности» поставлено на широкую ногу!
11 марта 2002 года во Владивостоке состоялось первое заседание совета по информационной безопасности при губернаторе Приморского края. А губернатор этого края Дарькин - видный деятель местной мафии, о чем всем известно. Об этом не раз сообщали многие российские средства массовой информации.
В Приморский совет по информационной безопасности вошли 17 человек, в основном представители силовых ведомств. Возглавляет его бывший исполняющий обязанности начальника УФСБ по Приморскому краю Александр Громов. На своем первом заседании, о котором журналисты даже не были оповещены, совет определил свои основные задачи. Главная среди них - выполнение решений высших органов государственной власти по технической защите государственной тайны.
Но ведь эта задача давно уже решена! Существуют государственные органы, которые профессионально занимаются охраной тайны. Это - все та же ФСБ и соответствующие подразделения Министерства обороны. Зачем навязываться им в качестве лишнего советчика, когда у них и без того полно своих представителей в любом регионе России?
И, тем не менее, на этом заседании были созданы целых два дополнительных органа по охране информации в Приморском крае - Отдел информационной безопасности края и Совет по информационной безопасности при губернаторе.
Почему же так озаботились приморские чиновники вопросами защиты секретов в своем крае в условиях того, что количество этих самых секретов там как раз сокращается? Ведь вооруженные силы России на Дальнем Востоке уменьшились в несколько раз после устранения угрозы войны с Китаем и Японией, а именно они были главным вместилищем секретов! Нет, вовсе не военная информация заботит дальневосточную бюрократическую верхушку, а только та, что связана с деятельностью местной мафии.
С приходом Путина к власти руководители ФСБ по всей стране стали активнее жаловаться в суд на критические выступления в прессе. И суд всегда поддерживает иски ФСБ!
В провинции сейчас достаточно даже самой невинной критики в адрес ФСБ, опубликованной в местной газете, чтобы начальник местного управления ФСБ обратился в суд с иском о защите собственной чести и достоинства. Например, в марте 2002 года корреспондент «Народной газеты», издающейся в Костроме, Евгений Родионов написал в своей статье лишь одну фразу: «Прокуратура и ФСБ увязли в политических интригах и не заняты выполнением прямых обязанностей». Этого хватило для того, чтобы начальник местного управления ФСБ Владимир Смирнов обратился в суд с требованием опровержения и компенсации морального вреда в размере 200 тысяч рублей (около семи тысяч долларов.) У провинциальных журналистов таких денег просто не может быть, их средняя зарплата в месяц не превышает порой и сотни долларов. И суд принял иск начальника ФСБ к производству, хотя никакого оскорбления его личной чести и достоинства в вышеприведенных словах нет. Тем не менее, дело до сих пор находится в производстве Свердловского районного суда Костромы.
Увы, российские суды всегда выступают на стороне спецслужб. На языке путинской бюрократии это называется «государственническим подходом», то есть защитой интересов государства в ущерб интересам личности. В наши дни капитана Никитина, - отважного эколога, рассказывавшего о загрязнении Северного моря российским военно-морским флотом, уже бы не оправдали.
Особенно показательным является иск директора ФСБ Николая Патрушева к «Новым известиям». 4 августа 2001 года эта газета опубликовала статью «Патрушев вспомнил о Чечне». Патрушева возмутил заголовок статьи, а также содержащиеся в ней несколько фраз, в том числе такая: «У Патрушева появились шансы проявить себя во всей чекистской красе на ниве борьбы с очагом международного терроризма. И директор себя проявил. Не прошло и года, как он получил в подарок звание генерала армии».
Но ведь все это было сущей правдой! Действительно, вскоре после назначения ответственным за чеченскую операцию директору ФСБ было присвоено высшее генеральское звание, хотя никаких успехов в Чечне нет. Более того, он даже получил высшую государственную награду - Звезду героя России, о чем в газете не было сказано. Награждение было проведено секретно, и журналисты узнали о нем окольными путями. Звезда героя стала для Патрушева заранее выданной индульгенцией за все преступления и просчеты, которые могут совершить российские военные в Чечне.
Тем не менее, Московский городской суд признал эту фразу, а также несколько других, не соответствующими действительности и взыскал с автора статьи, известного журналиста Валерия Якова, 5000 рублей (около 160 долларов). Валерий Яков обратился с жалобой в Верховный суд, но тот оставил ее без удовлетворения...
В нынешней России суд может действовать наперекор ФСБ лишь тогда, когда она покушается на интересы слишком уж высокопоставленных лиц. Так случилось с УФСБ по Владимирской области, когда она предъявила иск к мэру Москвы Юрию Лужкову о защите деловой репутации.
Подробности этой истории известны мало. В июле 1999 года неожиданно началось уголовное преследование жены мэра Елены Батуриной. Дело было явно заказным и направленным против самого мэра. Причиной его была, скорее всего, подковерная борьба в высшем руководстве страны. Кому-то потребовалось свалить московского мэра. О том, что в этом заинтересовано высшее руководство, свидетельствовало участие в этом деле ФСБ.
Елена Батурина не была ни шпионкой, ни террористкой, а всего лишь хозяйкой фирмы по производству пластмассовых изделий. Преступления, в которых ее обвиняли, были чисто финансовыми, и с ними вполне могла бы справиться обычная милиция, без всякой помощи ФСБ.
