Фома Аквинский - Сумма теологии. Том VI
Отвечаю: как явствует из вышесказанного (99, 3, 4), судебные и обрядовые предписания вступают в силу только после своего учреждения, а до того, как они были учреждены, не имеет значения, каким образом исполнялось [то, о чем идет речь в этих предписаниях]. А вот моральные предписания, даже не будучи включены в Закон, действенны в силу непосредственного веления естественного разума, причем они бывают трех степеней. Так, некоторые из них настолько очевидны, что вообще не нуждаются ни в каком обнародовании, например заповеди о любви к Богу и ближнему и ряд других, о которых шла речь выше (3) и которые в определенном смысле являются целями заповедей, поскольку относительно них невозможно заблуждаться. Некоторые предписания настолько обстоятельны, что их смысл без труда может схватить даже невежда, и, однако же, они нуждаются в обнародовании, поскольку подчас человеческое суждение о них может ошибаться, и именно таковы предписания Десятисловия. Кроме того, есть и такие предписания, причины которых не очевидны для всех и открываются только мудрым, и таковы те моральные предписания, которые были добавлены к Десятисловию и преподаны людям Богом через Моисея и Аарона.
Но коль скоро те вещи, которые очевидны, являются началами, посредством которых мы познаем те вещи, которые не очевидны, то добавленные к Десятисловию моральные предписания сводимы к предписаниям Десятисловия как их заключения. Например, первая заповедь Десятисловия запрещает поклонение другим «богам», и к ней добавлены другие предписания, запрещающие то, что связано с идолопоклонством; так, [в Писании] сказано: «Не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов волшебных и вопрошающий мертвых» (Вт 18:10, 11). Вторая заповедь запрещает лжесвидетельство, и к ней добавлены запрет на богохульство (Лев. 24:15, 16) и запрет на лжеучения (Вт. 13). К третьей заповеди добавлены все обрядовые предписания. К четвёртой заповеди, предписывающей почитание родителей, добавлено предписание о почтении к старикам, согласно сказанному [в Писании]: «Пред лицом седого вставай, и почитай лицо старца» (Лев. 19:32), а равно и другие предписания о предпочтении высших и достойнейших ровням или низшим. К пятой заповеди, которая запрещает убийство, добавлен запрет на ненависть и всяческое насилие в отношении ближнего, согласно сказанному [в Писании]: «Не восставай на жизнь ближнего твоего» (Лев. 19:16), а также запрет на ненависть к брату: «Не враждуй на брата твоего в сердце твоем» (Лев. 19:17). К шестой заповеди, которая запрещает прелюбодеяние, добавлены запрет на распутство, согласно сказанному [в Писании]: «Не должно быть блудницы из дочерей Израилевых, и не должно быть блудника из сынов Израилевых» (Вт 23:17), и запрет на противоестественные грехи, согласно сказанному [в Писании]: «Не ложись с мужчиною… и ни с каким скотом не ложись» (Лев. 18:22, 23). К седьмой заповеди, которая запрещает воровство, добавлено предписание, запрещающее ростовщичество, согласно сказанному [в Писании]: «Не отдавай в рост брату твоему серебра» (Вт. 23:19), а ещё – запрет на мошенничество, согласно сказанному [в Писании]: «В кисе твоей не должны быть двоякие гири» (Вт 25:13), и многие другие общие запреты, касающиеся растрат и воровства. К восьмой заповеди, запрещающей лжесвидетельство, добавлены запрет на вынесение ложного приговора, согласно сказанному [в Писании]: «Не решай тяжбы, отступая по большинству от правды» (Исх. 23:2), запрет на ложь: «Удаляйся от неправды» (Исх. 23:7) и запрет на злословие, согласно сказанному [в Писании]: «Не ходи переносчиком в народе твоем» (Лев. 19:16). К двум оставшимся заповедям более ничего не добавлено, поскольку в них запрещены все виды дурных желаний.
Ответ на возражение 1. Предписания Десятисловия определяют к любви к Богу и ближнему как такие, которые очевидным образом являются нашими обязанностями, в то время как другие предписания определяют как такие, которые не столь очевидны.
Ответ на возражение 2. То, что обрядовые и судебные предписания «являются определениями предписаний Десятисловия», связано с их учреждением, а не с природной интуицией, как это имеет место в случае добавленных моральных предписаний.
Ответ на возражение 3. Предписания [любого] закона, как было показано выше (90, 2), определены к общему благу. И поскольку те добродетели, которые направляют наше поведение по отношению к другим, непосредственно связаны с общим благом (в том числе и добродетель целомудрия, поскольку акт порождения способствует общему благу вида), то в Десятисловии приведены предписания, имеющие прямое отношение именно к таким добродетелям. Что касается акта мужества, то в его отношении порядок должен быть сообщен командирами на войне, которая ведется ради общего блага, как это явствует из [приведенных в Писании] слов, с которыми священникам [в подобных случаях] предписывается обращаться [к народу]: «Не бойтесь, не смущайтесь» (Вт. 20:3). И точно так же право на запрет актов неумеренности предоставлено родителям, поскольку подобные действия противны благу семьи, как явствует из [приведенных в Писании] слов родителей: «Сей сын наш – буен и непокорен, не слушает слов наших, мот и пьяница» (Вт. 21:20).
Раздел 12. ОПРАВДЫВАЛИ ЛИ ЧЕЛОВЕКА МОРАЛЬНЫЕ ПРЕДПИСАНИЯ СТАРОГО ЗАКОНА?
С двенадцатым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что моральные предписания Старого Закона оправдывали человека. Ведь сказал же апостол, что «не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут» (Рим. 2:13). Но исполнителями закона являются те, которые исполняют предписания закона. Следовательно, исполнение предписаний Закона служило причиной оправдания.
Возражение 2. Далее, [в Писании] сказано: «Соблюдайте постановления Мои и законы Мои, которые, исполняя, человек будет жив» (Лев. 18:5). Но духовная жизнь человека осуществляется через посредство правосудности. Следовательно, исполнение предписаний Закона служило причиной оправдания.
Возражение 3. Далее, божественный закон действеннее человеческого закона. Но человеческий закон оправдывает человека, поскольку в исполнении предписаний закона наличествует некоторая правосудность. Следовательно, предписания Закона оправдывали человека.
Этому противоречат слова апостола о том, что «буква убивает» (2 Кор. 3:6), которые, согласно Августину, можно отнести даже к моральным предписаниям. Следовательно, моральные предписания не обусловливали правосудности.
Отвечаю: как «здоровый» сказывается по преимуществу и первичным образом о том, кто обладает здоровьем, и [уже] вторичным образом о том, что служит признаком здоровья или обеспечивает его, точно так же «оправдание» по преимуществу и первичным образом обозначает причинение правосудности, и уже вторичным образом и по совпадению оно может указывать на признак правосудности или расположенность к ней. Если оправданность понимать в последних двух смыслах, то очевидно, что она присуждалась в соответствии с предписаниями Закона, а именно постольку, поскольку они располагали людей к оправданию благодатью Христовой, признаком которой они служили, поскольку, согласно Августину, «сама жизнь этих людей являлась предвещанием и предзнаменованием Христа»[150].
Но если мы говорим об оправдании как таковом, то в таком случае должно иметь в виду, что оно присутствует как в навыке, так и в акте, и потому оправдание в собственном смысле слова можно понимать двояко. Во-первых, согласно тому, что человек становится правосудным вследствие приобретения навыка к правосудности; во-вторых, согласно тому, что он поступает правосудно, поскольку в этом смысле оправдание есть не что иное, как исполнение правосудности. Затем, правосудность, подобно другим добродетелям, как это явствует из вышесказанного (63, 4), может обозначать как приобретенную, так и всеянную добродетель. Приобретенная добродетель обусловливается поступками, в то время как всеянная добродетель обусловливается Самим Богом через посредство Его благодати. Причем истинной правосудностью, о которой мы в настоящем случае ведем речь, является [только] последняя, и именно благодаря ней о человеке говорят как об оправдываемом перед Богом, согласно сказанному [в Писании]: «Если Авраам оправдался делами, он имеет похвалу, но не пред Богом» (Рим. 4:2). Следовательно, эта правосудность не могла быть обусловленной моральными предписаниями, которые относятся к человеческим действиям, и потому моральные предписания не могли оправдывать человека посредством причинения правосудности.
