Григорий Дебольский - Дни богослужения Православной Кафолической Восточной Церкви
Вторая седмица Великого поста.
Вторую седмицу Великого поста Церковь называет седмицей светотворных постов и во время ее молит Господа преимущественно о благодатном освященш постящихся и кающихся.«Господи, направи ны пост повторяющия, освящение нам осияй и просвещение оправданий Твоих». Ибо благодать Божия и грехи наши очищает (Мк. 2, 1–12),[448] и воссиявает верующим особенно во время поста, молитвы и иных подвигов, благочестия. Посему, повторяя побуждения к подвигам поста, молитвы, умиления и покаяния, Церковь во вторую седмицу Четыредесятницы воззывает и руководит нас из греховной тьмы, в которую ниспали мы и первым удалением от Бога, и вторично, как говорит Церковь, осквернением ризы божественного крещения и просвещения, среди многообразных обольщений мира, указывая нам на вожделенные плоды истинного благочестия — на благодатный свет и воссоединение с Богом, по примеру блудного сына, который с молитвой и раскаянием обратился к отцу своему и получил от него прощение грехов своих и новые дары благодати.[449]«Молитва и пост есть дивное оружие, — говорит Церковь. — Пост соделал Моисея Боговидцем, Илию — пламенным колесничником, Павла — чудным неботечником. Итак, будем поститься от злоб и на высоту бесстрастия восхитимся». Как расслабленный, о котором упоминается в Евангелии, читаемом во вторую неделю Великого поста, будучи принесен к Господу, получил от Него прощение грехов и исцеление от болезни, так духовно расслабленного, с молитвой и покаянием притекающего к Господу, Он исцеляет и восстановляет силой благодати Своей.
Некоторые из священных песнопений, исполняемых ныне во вторую седмицу св. Четыредесятницы при богослужении, Церковь приняла от Иосифа и Феодора Студитов и Феофана никейского.
Для назидания и руководства постящихся к благодатному освящению и озарению, Церковь при богослужении во вторую седмицу Великого поста воспоминает св. причастников и защитников благодатного света. Так, на повечерии в первый воскресный день Четыредесятницы воспоминает пророков, которые от Святого Духа просвещаемы прорекли о новозаветной благодати (1 Пет. 1, 10).
В субботу на Литургии чтением Апостола Церковь внушает нам назидать друг друга и не ослабевать в начатом подвиге поста (Евр. 3, 12–16); а Евангелием благовествует об очищении прокаженного благодатным словом Господа (Мк. 1, 35–44).
В воскресный день второй седмицы св. Четыредесятницы с 14 века она празднует св. Григорию Паламе, архиепископу фессалоникийскому и чудотворцу, — защитнику Православного учения о Божественном свете. Синаксарь на этот день начинается стихами:
Света светлого проповедника ныне воистину велия:
Источник света к незаходимому водит свету.
Святитель Григорий, живший в 14 веке, родился в Константинополе от благородных и благочестивых родителей. 20–ти лет оставив мир, он принял иночество в одной из обителей афонских. Проводя жизнь весьма благочестивую, он сподобился откровений божественных и имел от Бога дары исцеления. Возведенный в сан священства, св. Григорий, совершая тайны Божий, приводил предстоящих при его священнодействии в умиление и слезы. Современники, удивляясь добродетельному житию Григория, нарицали его Богоносцем. Особенно великую услугу Церкви оказал Григорий обличением лжеучителей, отвергавших православное учение о духовном благодатном свете, осиявающем внутреннего человека и иногда открывающемся видимо, как на Фаворе, и в лице Моисея после собеседования его с Богом на Синае (Исх. 34, 29–30. 35); таковы лжеучители были Варлаам, монах калабрийский, и Акиндин.[450] Варлаам и его последователи, думая, что свет, виденный на Фаворе, есть творение, а не свет присносущный, как говорит Церковь,[451] утверждали, что никакою молитвою нельзя достигнуть внешнего осветления небесным светом; что общая Отцу, Сыну и Св. Духу благодать и свет будущего века, которым праведники просветятся, как солнце, как это предсказал Христос, просияв на горе, и что вообще всякая сила и всякое действие Триипостасного Божества относятся к кругу сотворенного, и таким образом нечестиво рассекали одно и то же Божество на созданное и не созданное, а тех, которых этот Божественный свет и всякую силу, всякое действие с благоговением признают несозданным, называют двоебожниками и многобожниками.[452] Считая же заблуждением веру афонских пустынников в созерцание света Божия телесными очами и приготовление к тому чувственным образом, Варлаам принес на них письменную жалобу константинопольскому патриарху Иоанну 14 Калекасу (1341–1347). Посему для утверждения Православия созван был в 1341 году в Софийском константинопольском храме, под председательством патриарха, Собор из многих епископов, на котором Палама своими огнедохновенными словами так обличил заблуждение Варлаама, что посрамленный лжеучитель удалился в Италию, оставив, впрочем, после себя плевелы своего лжеучения, которые после него рассевал и взращивал инок Акиндин. Против Акиндина в Константинополе собрали новый Собор, на котором ревностный защитник Православия св. Григорий еще более обнаружил заблуждение Варлаама и Акиндина, защищая учение о Божественном свете.
«Напыщенные мирскою и тщетною мудростью, — говорил святитель, — и не внимающие мужам опытным в духовном учении, когда слышат о свете, осиявшем Господа на горе Преображения и виденном апостолами, думают видеть в нем нечто чувственное и сотворенное; почему и этот невещественный, неугасимый и вечный свет, превышающий не только чувства, но и всякий ум, низводят до чувственного и сотворенного света, хотя и Сам, просиявший светом на Фаворе, ясно показал, что этот свет не сотворен, назвавши его царством Божиим (Мф. 16, 28). Царство же Божие ужели есть что‑либо сотворенное и служебное? Ужели Господь воспринял на горе какой‑то иной свет, которого дотоле не имел? — Да удалится от нас сие хуление; потому что кто думает так, тот должен признать во Христе три естества, т. е. Божеское, человеческое и оного света. Итак, веруем, что Он явил в преображении не другой какой‑либо свет, но только тот, который скрыт был у Него под завесою плоти; сей же свет был — свет Божеского естества, поэтому и несотворенный, Божественный. Так и по учению богословствующих отцов, Иисус Христос преобразился на горе, не восприявши что‑либо и не изменившись во что‑либо новое, чего дотоле не имел, но показав ученикам Своим только то, что у Него уже было. Да и для чего Господь пред началом преображения избирает главнейших из лика апостольского и возводит их отдельно на гору? Конечно для того, чтобы показать им нечто великое и таинственное. Что же особенно важного и таинственного в показании чувственного света, который обильно имели уже до того не только избранные, но и остальные апостолы? Как можно славу и царство Отца и Духа Святого поставлять в каком‑то чувственном свете? Ужели в подобной славе и царстве приидет Христос и в скончание века, когда не будет нужды ни в свете, ни в воздухе, ни в пространстве, ни в чем‑либо подобном, но когда, по свидетельству апостола, Бог будет всяческая во всех (1 Кор. 15, 28), т. е. будет заменять все для всех? Если же все, то следовательно и свет. Явно из этого, что свет Фаворский был светом Божества. И Евангелист Иоанн, наученный Божественным откровением, ясно говорит, что будущий вечный и пребывающий град не будет требуя солниа и луны, да светят в нем: слава бо Божия просвети его и светильник его Агнец (Отк. 21, 23) Не Того же ли Иисуса показывает он ясно здесь, Который ныне на Фаворе Божественно преобразился и Которого плоть сияла, как светильник. Равным образом и об обитателях того града Богослов говорит: не потребуют света от светильника, ни света солнечного, яко Господь Бог просвещает я, и нощи не будет тамо (Отк. 22, 5). Но какой же есть другой свет, у которого несть пременения или преложения стен (Иак. 1, 17)? Какой есть свет непреложный и незаходимый, как не свет Божества?»[453]
За св. ревность к утверждению учения Православной Церкви св. Григорий от священного Собора и императора убежден был принять рукоположение во архиепископа фессалоникийского, и около тридцати лет пас солунскую Церковь.[454] Вскоре по преставлении его, он за свою святость прославлен был Церковью. В 14 же веке, в котором он жил и преставился, константинопольский патриарх Филофей (1362–1365) изложил житие его и последование церковной службы в память его.[455]
Постящихся и идущих путем благодатного освящения Церковь ободряет и утешает во вторую неделю Четыредесятницы чтением Апостола о божественном величии Сына Божия, во имя Которого мы постимся и подвизаемся, и служением св. Ангелов для ищущих спасения. Не ecu ли суть служебнии дуси, в служение посылаеми за хотящих наследовати спасение: а нерадящим о своем спасении угрожает правосудием Божиим. Аще бо глаголанное Ангелы слово бысть известно, и всяко преступление и ослушание праведное прият мздовоздаяние: како мы убежим, о толицем нерадивше спасении (Евр. 1, 10; 2, 3). Чтением Евангелия Церковь благовествуете об исцелении души расслабленного от грехов — и тела от болезни словом Господа, по вере принесших расслабленного (Мк. 2, 1–12).
