Александр Мень - История религии (Том 1)
необходимости в царство свободы". Мало того, Маркс утверждал, что это
царство "лежит по ту сторону сферы собственно материального производства"
/35/. Тем не менее он продолжал считать "базисом" свободы социальное и
экономическое переустройство. Нет сомнения, поиски оптимальных общественных
систем могут служить делу подлинной свободы, но опыт показал, что без
признания прав личности и духовных оснований этих прав идея освобождения
превращается в свою противоположность: в диктат, насилие, рабство.
Эта деградация связана еще и с тем, что в человеке наряду с
потребностью в свободе живет боязнь ее. Без ориентации на Вечное свобода
может пугать и вызывать тоску по рабству. "Человек обречен на свободу", -
говорил Сартр, и в этих словах ощущается скрытый ужас. Но подлинная вера не
страшится свободы. Она сознает всю трудность этого дара и радостно идет ему
навстречу. Пусть даже иные представители религии превращают ее саму в
спокойную клетку для извращения веры. "Комфортабельный атеизм и
комфортабельная вера, - по словам Э. Мунье, - встречаются в одном болоте".
Для того, кто верен Евангелию, остается всегда живым завет апостола Павла:
"К свободе призваны вы, братья".
x x x
Реализацию духовного начала мы видим и в стремлении к творчеству,
которое неотделимо от истории человеческой культуры.
Как уже было отмечено в главе II, творческий процесс не есть продукт
простого воспроизведения или абстрактной рефлексии. В нем порыв человеческой
интуиции и воли непосредственно приобщается к живой реальности и исходя из
нее создает нечто новое. Здесь участвуют все силы человеческой души и духа.
Пусть машины действительно способны писать стихи и сочинять музыку, но
их "произведения" остаются, однако, лишь мертвенной пародией на подлинное
творчество, которое реализует не только формальные способности человека, но
и неисчерпаемое богатство его духовного бытия. К сожалению, в широкой
публике это нередко забывается под влиянием фантастической литературы,
которая склонна подчас ставить знак равенства между человеком и роботом. Но
необходимо помнить, что в подобной литературе всегда есть нечто не только от
науки, но и от чистого вымысла, и поэтому, признавая полную свободу
творчества за самими авторами-фантастами, мы не должны забывать, что далеко
не всегда есть смысл черпать из их книг философские идеи.
Для того чтобы глубже проникнуть в самую сущность подлинно
человеческого творчества, лучше всего обратиться к свидетельствам самих
творцов культурных ценностей. Они раскрывают перед нами ощущение
сопричастности высшему духовному бытию, которое отчетливо сознавали поэты,
писатели, художники. Остановимся на некоторых примерах подобного
самосвидетельства.
"Иногда, - пишет Н. О. Лосский, - в моменты наиболее плодотворного
мышления целые длинные ряды мыслей развиваются как бы сами собой".
Нередко поэты сами описывают процесс своего творчества как что-то
"данное", что-то такое, в чем они играют лишь роль зрителя, восприемника.
Еще более определенно говорит об этом мыслитель-поэт С. Н. Булгаков. По
его словам, "направляет художественное внимание стихия таланта...
Человек-художник невольно становится придатком своего таланта" /36/.
Н. Бердяев в своей книге "Смысл творчества" полагает творчество главной
отличительной чертой человека, "позволяющей ему прорываться через этот мир к
миру иному". Это подтверждается тем, что нередко творцы бывают неспособны
охватить во всей полноте свое создание.
"Иногда, - пишет французский психолог Г. Жоли, - даже сам великий
человек, взирая на горизонты, которые открывает перед ним его же собственная
идея, повергается в изумление и восхищение перед нею и полагает, что она
снизошла к нему свыше от какой-то незримой верховной силы". Примеров этого
мы имеем бесчисленное множество. Так, Микеланджело, работая над своими
фресками, видел в этом труде священнодействие, которым руководит Дух Божий.
По словам Г. Флобера, художники являются "органами Бога, посредством
которых Он Сам открывает Свою сущность"; Мицкевич в своем творчестве
чувствовал "силу, не от людей идущую". Бетховен свидетельствовал, что в
моменты музыкальных озарений "Сам Бог говорил над его ухом". Красота, по
словам В. А. Жуковского, есть "ощущение и слышание душою Бога в созидании".
"У меня были времена, - пишет в своем Завещании Лев Толстой, - когда я
чувствовал, что я становлюсь проводником воли Божией".
Такие свидетельства можно было бы продолжать без конца. Они говорят о
том, что в процессе творчества человек приобщается к мировому духовному
бытию и тут с необычайной силой проявляется его богоподобная сущность.
Ценность всякого художественного произведения заключена прежде всего в
том, что автор его создает некий новый, свой собственный мир. Краски и
формы, звуки и слова становятся языком духа.
Не случайно творчество для христианства имеет значение космическое: в
нем человек как бы продолжает божественное дело созидания. Это уже не
"Земля" или "Вода" с их темной стихийной жизнью, а сознательное существо,
творящее свой "второй космос" и тем самым соучаствующее в творчестве Бога.
Именно поэтому созидательный процесс открыт беспредельному
совершенствованию. Именно поэтому каждый мастер, закончив свой труд,
испытывает неудовлетворенность, которая побуждает его к новым творческим
поискам.
Давно замечено, что персонажи у многих писателей - лишь перевоплощения
одного героя, который ищет и не находит своей окончательной формы. Этим же
объясняются и лейтмотивы в произведениях художников: чувствуя несовершенство
созданного, они не могут остановиться и успокоиться на достигнутом.
В конечном счете все наше земное творчество есть радость, переплетенная
с глубокой тоской по совершенству и идеалу. Мы ощущаем в себе огромные
возможности, осуществить которые полностью нам не дано. Горизонт и
устремления безграничны, а человеческая жизнь коротка, как мгновение. Это
касается не только творчества, но и свободы, и разума.
Откуда же такое несоответствие? Является ли оно неустранимой трагедией
духа? Если бы наше тяготение к истине, добру и творчеству имело бы лишь
призрачную основу, оно не владело бы человеком с такой силой. Поскольку эти
порывы вложены в нас, они должны иметь возможность для реализации. Только в
перспективе бесконечного развития человеческой личности, далеко за пределами
ее нынешних условий бытия, обретает она подлинный простор. Только тогда
разум, совесть, свобода, творчество не остаются бесполезным авансом, а
приводят ее к вершинам подлинного богоуподобления. Иными словами, вопрос о
возможностях человека есть вопрос о его бессмертии.
ПРИМЕЧАНИЯ
Глава шестая
ОБРАЗ И ПОДОБИЕ
/1/. В. Грегори. Эволюция лица от рыбы до человека/Пер. с англ. М.,
1934. С. 66. Аналогичное высказывание можно найти в антирелигиозных статьях
о родословной человека ("Наука и жизнь". 1964. Ном. 9. С. 25).
/2/. См. М. Г. Ярошевский. История психологии. М., 1985. С. 159.
/3/. Там же. С. 186.
/4/. Г. Ф. Лейбниц. Соч. Т. 1. М. С. 78 сл.
/5/. Вл. Соловьев. Чтения о Богочеловечестве. Собр. соч. Т. III. С. 29
/6/. Е. В. Шорохова. Проблема сознания и философии в естествознании.
М., 1961. С. 195.
/7/. Ch. Sherrington. The Brain and its Mechanism. Cambridge, 1934.
/8/. P. Bailey. The Seat of the Soul. - "Perspectives in Biology and
Medecine". 1959. 2, no 4. P. 417.
/9/. В. И. Ленин. Соч. Т. XVIII. С. 259.
/10/. Е. В. Шорохова. Проблема сознания... С. 33.
/11/. К. Маркс. Из ранних произведений. С. 593.
/12/. Л. Васильев. Таинственные явления человеческой психики. М., 1964.
С. 102.
/13/. Г. И. Челпанов. Мозг и душа. М., 1918. С. 125.
/14/. См.: Основы марксистско-ленинской философии. М., 1974.
/15/. См.: Л. Бюхнер. Сила и материя. Пб., 1907. С. 162; Э. Геккель.
Лекции по естествознанию и философии. СПб., 1913. С. 38 сл.
/16/. Материя, по словам Ленина, "копируется, фотографируется,
отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них". (Полн. собр.
соч. Т. 18. С. 131.).
/17/. Н. А. Бернштейн. Новые линии развития в физиологии и их
соотношение с кибернетикой. - В кн.: Философские вопросы высшей нервной
деятельности и психологии. М., 1963. С. 322.
/18/. Б. Эрдман. Научные гипотезы о душе и теле. М., 1911. С. 207.
/19/. Л. Васильев. Таинственные явления человеческой психики. С. 31.
/20/. Подобные факты см.: Васильев. Цит соч. С. 56 сл.
