Тира Соколовская - Тайные архивы русских масонов
«Крест да будет оправданием вашим, а лента сия ежечасным напоминанием, да потщитеся всею жизнию вашею заслужить оправдание сие». Одевают красный эмалевый осьмиконечный крест в золотой оправе; он привешен на белой струйчатой шелковой ленте с зелеными каймами.
Прикрыв ладонями лицо свое, посвящаемый склоняет колена. Великий Префект двумя крестообразными ударами Орденского меча посвящает его в Воинствующие Рыцари.
«Да будешь господином, а не слугою», — удар по правому плечу.
«Да будешь мужем свободным, а не рабом», — удар по левому плечу.
Благословляя, возлагает Великий Префект руки на склоненную еще голову посвящаемого: «Благословение Господне да будет над приходом и исходом твоим и да ниспошлет Господь тебе мирное и благополучное житие». Префект оборачивает меч так, чтобы посвящаемый мог приложиться ко Кресту, вделанному в драгоценную рукоять, и посвящаемый целует Крест.
Герольды возглашают Орденское символическое имя, данное юнейшему рыцарю, а Герольдмейстер заносит его в великую книгу Капитула.
Но обряд еще не кончен.
«Лишь в мирские рыцари посвящены вы, — возвещает Великий Префект, когда поручители помогают посвящаемому подняться с колен, — но предки наши, древние Рыцари Храма, были и рыцарями духовными; единение ваше с Орденом да завершится в приделе».
Колеблясь, распахивается белая шерстяная завеса, и святилище открывается очам посвящаемого. Искусно освещенный придел кажется удлиненным. В отдалении неясные очертания горы, на вершине коей блестит золотой крест с алой розой; это — гора Фавор. Под багровой, словно расторгнутой завесой — великий алтарь; златыми крылами Херувимов осенены огни священного семисвечника, возжены все семь свечей, дабы отчетливо видны были слова Откровения Св. Иоанна Богослова, на коих отверзта Священная Библия. Тут же на алтаре мерцает лампада разума, и ярко сверкает золотая корона вечной жизни, бессмертия, на кровавом пурпуре покрова.
Обрядовый семисвечник, осененный крылами Херувимов. Госуд. Арх. Мин. Иностр. Дел
Хоругвь Ордена осеняет алтарь и знамя Ордена: хоругвь багровая с Божественным Агнцем и священными символами Ордена, а знамя Ордена белое с красным крестом о восьми концах. Золотой скипетр — знак всемогущества и золотой ключ с треугольником — знак всеведения — тут же на алтаре.
Курятся фимиамы.
Пред алтарем старейшее духовное лицо[299] Ордена; два младших духовных лица у купели и кадильницы.
Не одиноким входит в придел посвящаемый: ему предшествуют оба обрядоначальника с белыми жезлами из благородной слоновой кости, оба стуарта с золотыми секирами, герольды; окружен он поручителями и обоими блюстителями храма.
«Благословен грядущий во Имя Господне, — воспевает хор, вторя словам старейшего прелата, — Осанна в Вышних Богу и на земле мир, в человецех благоволение».
Еще одну клятву требует Орден: преклонив колени пред алтарем, с двумя перстами на Святом Евангелии, клянется рыцарь: «Во имя трижды Великого Строителя Вселенной, Царя и Господа нашего обязуюсь непрестанное иметь блюдение над собою, бороться со страстями своими и с Божиею помощью их побороть». «Обязуюсь еще всегда испове-дывать и никогда не отринуть единоверную религию Апостольскую, Евангельскую, защищать ее до самой кончины моей и, если бы того потребовалось, пожертвовать кровию и жизнию моею, во исполнение чего молю Всевысочайшего Строителя ниспослать мне благословение Свое». Он лобызает Евангелие, и восприемники, подняв, разоружают его, а старший прелат, возлагая руки на его голову, говорит:
«Отложите прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях[300], облекитесь в нового человека, созданного по Богу в праведности и святости истины».
Второй прелат подносит чашу омовения и посвящаемый[301] свершает омовение рук, лба, груди под слова старейшего: «Да омоет Господь сердце твое кровию Агнца, и да обрящешь вечное спасение».
Третий прелат облачает его в белый долматик, когда старейший говорит: «Да облечет Господь тебя облачением смирения и любви, дабы во всеоружии возмог ты противостать врагам душевным и телесным».
Второй прелат опоясывает его и прикрепляет кинжал, когда старейший говорит: «Да опояшет Господь чресла твои поясом чистоты, дабы пребывала в тебе живою добродетель воздержания и непорочности». «Да вооружит тебя Господь мечом Духа Святого, да во всеоружии возможешь бороться со всеми врагами Святого Храма», — продолжает старейший, пока третий прелат одевает перевязь и прикрепляет меч.
Завязывая красный нашейный шнур, первый прелат восклицает: «Да озарит Г осподь тебя светом истины Своея и да приведет тебя ко святой горе Своей!» Обряд облачения приходит к концу; не в доспехи воинские, но в одежды смирения и послушания одет духовный рыцарь, и одеяние его завершает старейший прелат, накидывая ему на плечи большой белый плащ Храмовников: «Да не оставит Господь тебя мило-стию Своею, дабы в белом одеянии святости, оправданный Крестом и Кровию Иисуса Христа, одержав победу над врагами твоими, видимости и невидимости, возмог прославити Господа и узреть Бога! Да благословит тебя и да сохранит Предвечный, Альфа и Омега, Начало и Конец, благословенно будет пресвятое имя Его во веки веков».
Вновь склоняет Рыцарь колени, старейший прелат срезает прядь волос за правым ухом у затылка, при тихом шепоте молитв. Сильнее курится фимиам, словно облаком святости окутывая новопосвященного, внимающего словам последнего благословения: «Боже, ущедри ны и благослови ны, просвети лице Твое на ны и помилуй ны, и даруй нам мир Твой».
Корона мудрости, носимая Великим Префектом. Собрание Д. Ф.Кобеко
«И увидел я новое небо и новую землю», — продолжает тот же прелат, поднимая Святую Книгу и в словах, давно ему известных, но давно им не читанных и полузабытых Откровения Св. Иоанна Богослова, новопосвященному Духовному Рыцарю слышится словно что-то новое, — так преисполнен он нежданно новыми ощущениями. «И смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло».
Громко, восторженно, в тишину придела врываются звуки обрядового песнопения:
Одетый в снежну белизну
Лечу в надзвездну высоту.
Хор поет все громче и громче, а Рыцари, окружив младшего собрата, возвращаются с ним в Капитул, в зал рыцарей, к подножию жертвенника.
Стоя, ожидает Великий Префект. Он в полном торжественном одеянии, в короне, в нашейной золотой цепи из 9 маленьких иоаннов-ских крестов и с большим нагрудным крестом красной эмали; в руках его скипетр; по правую руку высшее духовное лицо Ордена, великий дародатель, на нем красное, старинного покроя обрядовое торжественное платье с мантией, на груди золотой крест, на белой эмали коего в центре символический Агнец с хоругвией и круговой надписью: «Agnus Dei qui tollit peccata mundi»[302].
«Достойный Рыцарь! Орден Храма, некогда жертва гордости, зависти, скупости и измены не погиб вовсе!» — восклицает Префект. «Верные рыцари сберегают таинства и обряды его. Отныне умножилась рать их тобою. Я приемлю тебя совершенно и навеки в цепь, никогда не разрывавшуюся древнего Ордена Храма».
Трижды осеняется юнейший рыцарь великой хоругвией. Обряд свершен. Новое звено приковано к старой цепи.
* * *Истинная история Ордена Храмовников, скрашенная легендой, действительность и вымысел, искусно и тонко сплетенные, открывались Рыцарю, вновь посвященному. С изумлением узнавал он о том, что обряды предшествовавших, пройденных им степеней посвящения в символах и обрядах своих скрывали историю средневекового Храмовничества. Столь много раз видные буквы I и В на столбах света и тьмы и буква М на гробе убиенного Строителя Соломонова храма, кроме открытого ему ранее значения, знаменовали сожженного Гроссмейстера Храмовников Иакова Бургундиуса Молэ; трое взбунтовавшихся каменщиков, убивших Адонирама, были не что иное, как зависть, злоба и корысть, причины гибели Ордена Рыцарей Храма; а три удара молота, коими Великий Мастер возвращает к жизни убиенного архитектора, три обета древних Храмовников — vota obedientiae, castitatis и paupertatis (послушания, чистоты и бедности. — Пргшеч. ред.), строгим наблюдением коих Ордену может возвращена быть былая слава[303]. Даже стук молота, секиры или меча при открытии работ в ложах напоминал о мученичестве, принятом Храмовниками; в различных сочетаниях число ударов составляло год казни Иакова Молэ. Буква G в центре пламенеющей звезды означала не только геометрию, как символ строительного искусства, или Genitrix в смысле поклонения силам природы, она значила еще слово французское Gibet и шведское Gelge, т. е. виселицу, послужившую орудием казни Храмовников, а латинская буква В в центре креста или на надгробном покрове знаменовала слово сожженный (на латинском bustus, французском Ьгиle, шведском brand) — в память сожжения Храмовников.
