Библия - Библия, пересказанная детям старшего возраста
“Когда же Давид возвращался после поражения Филистимлянина, то Авенир взял его и привел к Саулу, и голова Филистимлянина была в руке его. И спросил его Саул: чей ты сын, юноша? — И отвечал Давид: сын раба твоего, Иессея из Вифлеема”.
Был при этом Ионафам, сын Саула и “прилепилась”, душа его к душе Давида, и полюбил он его, как душу свою. Сблизился с ним тем более, что Саул с этого дня оставил Давида в доме своем.
“И снял Ионафам верхнюю одежду свою, и отдал ее Давиду, также и прочие одежды свои, и меч свой, и лук свой, и пояс свой.
И Давид действовал благоразумно везде, куда ни посылал его Саул, и сделал его Саул начальником над военными людьми; и это понравилось народу и слугам Сауловым.
Когда они шли, при возвращении Давида с победы над Филистимлянином, то женщины из всех городов Израильских выходили навстречу Саулу царю с пением и плясками, с торжественными тимпанами и с кимвалами. И восклицали игравшие женщины, говоря: Саул победил тысячи, а Давид — десятки тысяч!
И Саул сильно огорчился, и неприятно ему было это слово, и он сказал: Давиду дали десятки тысяч, а мне тысячи; ему недостает только царства.
И с того дня и потом подозрительно смотрел Саул на Давида”.
Вскоре, во время одного из своих припадков крайнего раздражения, Саул, слушая музыку Давида, вместо обычного успокоения предался злобному чувству против Давида и “подумав: пригвожду Давида к стене, бросил в него копье, бывшее при нем… но Давид два раза уклонился от него”…
Зависть, однако же, все сильнее и сильнее овладевала сердцем Саула, так как он видел любовь и уважение народа к Давиду, и замыслил погубить его, “но, — думал он, — пусть не моя рука будет на нем, а рука Филистимлян”, — и в надежде, что Давид будет убит этими все еще сильными врагами, он посылал Давида на войну с ними, обещая ему, в случае успеха на войне, выдать за него замуж старшую дочь свою Мерову.
— “Кто я, и что жизнь моя, и род отца моего в Израиле, чтобы мне быть зятем царя”? — смиренно недоумевал Давид на это предложение царя.
Между тем Саул не исполнил своего обещания отдать Мерову за храброго победителя Филистимлян, и выдал ее в замужество за Адриэла из Мехолы. Но узнав, что меньшая дочь его, Мелхола, полюбила Давида, он задумал и ее “сделать сетью” для него.
— “Через меньшую дочь ты породнишься со мною, — обещал он снова Давиду; между тем, желая, вероятно, уловить его в честолюбии, велел приближенным своим тайно передать ему: — “вот царь благоволит к тебе, и все слуги его любят тебя, итак будь зятем царя”. — Но неуловимо смирение для коварства; с искренним простодушием Давид отвечал царским слугам: — “Разве легко вам кажется быть зятем царя? Я — человек бедный и незначительный”. — Когда переданы были Саулу эти слова Давида, то он, продолжая “иметь в мыслях погубить Давида руками Филистимлян”, сказал: — “так скажите Давиду: царь не хочет вина (обычного выкупа) за невесту, но хочет, чтобы он убил сто Филистимлян — в отмщение врагам царя. — И пересказали слуги Саула эти слова Давиду, и понравилось Давиду сделаться зятем царя”. И прежде еще, чем исполнился срок, назначенный для убиения ста Филистимлян, Давид, с помощью своих людей, убил уже двести. — И выдал тогда Саул за него дочь свою, Мелхолу в замужество.
“И увидел Саул и узнал, что Господь с Давидом (и весь Израиль любит его), и что дочь его Мелхола любила Давида. И стал Саул еще больше бояться Давида, и сделался врагом его на всю жизнь”.
Не отступая от своей мысли погубить Давида, Саул стал, наконец, прямо говорить сыну своему Ионафану и всем слугам своим, чтобы они умертвили Давида. Но Ионафам, привязавшийся душою всею к Давиду, употребил все усилия, чтобы спасти его и успокоить безумное раздражение отца; он напоминал отцу о всех достоинствах и заслугах Давида и достиг на этот раз того, что Саул послушал голоса сына своего и поклялся: “жив Господь, Давид не умрет”.
Но недолго помнит клятвы свои человек, предающийся страстям своим, которые ослепляют его. Вскоре новое поражение, которое Давид нанес Филистимлянам, снова возбудило зависть в сердце Саула, и в порыве злобы он бросил копье в Давида в то самое время, как тот старался успокоить музыкою возмущенное сердце царя… Но копье вонзилось в стену мимо ускользнувшего от удара Давида, который поспешил укрыться у себя в доме. Но и здесь не избавился от преследования возненавидевшего его: “Послал Саул слуг в дом к Давиду, чтобы стеречь его и убить до утра. И сказала Давиду Мелхола, жена его: если ты не спасешь души своей в эту ночь, то завтра будешь убит. — И спустила Мелхола Давида из окна, и он пошел, и убежал, и спасся.
И пришел к Самуилу в Раму, и рассказал ему все, что делал с ним Саул.
И пошел он с Самуилом, и остановились они в Навафе (в Раме)”. Узнав об этом, “Саул сам пошел в Раму, и на него сошел в это время Дух Божий, и он шел и пророчествовал, доколе не пришел в Наваф в Раме. И подчиняясь духовному настроению сонма пророчествующих, снял и он одежды свои, и пророчествовал пред Самуилом, и весь день тот и всю ту ночь лежал неодетый; поэтому говорят: неужели и Саул в пророках?”
Благоприятно было для Давида это смягченное настроение духа его преследователя, и он “убежал из Навафа в Раме, и пришел и сказал Ионафану: что сделал я, в чем неправда моя, чем согрешил я перед отцом твоим, что он ищет души моей?
“И сказал ему Ионафан: нет, ты не умрешь, не будет этого с тобою. Жив Господь, Бог Израилев! я завтра около этого времени, или после завтра выпытаю у отца моего, и если он замышляет сделать тебе зло, то открою это в уши твои, и отпущу тебя, и тогда иди с миром, и да будет Господь с тобою, как был с отцом моим!
Но и ты, если я буду еще жив, окажи мне милость Господню. А если я умру, то не отними милости твоей от дома моего во веки, даже и тогда, когда Господь истребит с лица земли всех врагов Давида.
Так заключил Ионафан завет с домом Давида, и сказал: да взыщет Господь с врагов Давида!
И снова Ионафан клялся Давиду своею любовью к нему; ибо любил его, как свою душу”.
Так как в следующие за тем дни должны были совершаться священные празднества в доме Саула, то между друзьями положено было решение, чтобы Давид скрывался в это время в окрестностях, между тем, как Ионафан будет дома следить за впечатлением, которое произведет его отсутствие, и предупредит его своевременно таким образом: “В ту сторону, где ты скрывался прежде, у камня Азель, — условливался Ионафан, — я пущу три стрелы, как будто стреляя в цель, — потом пошлю отрока, говоря: пойди, найди стрелы; и если я скажу отроку: вот стрелы сзади тебя, возьми их; то приди ко мне, ибо мир тебе, и жив Господь, ничего тебе не будет; если же так скажу отроку: вот стрелы впереди тебя, то ты уходи, ибо отпускает тебя Господь. — А тому, что мы говорили, я и ты, свидетель Господь между мною и тобою во веки”.
И скрылся Давид на поле, а Ионафан возвратился домой. — Заметив на второй день после того, что место Давида за столом “остается праздным”, Саул спросил, почему он не пришел к обеду ни вчера, ни сегодня?
— Давид выпросился у меня в Вифлеем, так как в его городе родственное жертвоприношение, — отвечал Ионафан отцу своему.
“Тогда сильно разгневался Саул на Ионафана и сказал ему: сын негодный и непокорный! разве я не знаю, что ты подружился с сыном Иессеевым на срам себе и на срам матери твоей? Ибо во все дни, доколе сын Иессев будет жить на земле, не устоишь ни ты, ни царство твое; теперь же пошли и приведи его ко мне, ибо он обречен на смерть”.
— Что же он сделал? За что умерщвляешь его? — возразил Ионафан отцу своему.
В ответ на эти слова Саул бросил копье в сына своего, чтобы поразить его. И понял Ионафан, что отец его решился убить Давида, и, в скорби и великом гневе за обиду, нанесенную другу его, встал из-за стола и не обедал в тот день. На другое же утро, взяв с собою отрока, вышел в поле во время, которое назначил Давиду, и сказал отроку: “беги, ищи стрелы, которые я пускаю. И побежал отрок туда, куда Ионафан пускал стрелы, и закричал Ионафан в след ему: смотри, стрела впереди тебя. Скорей беги, не останавливайся. И собрал отрок стрелы и пришел к своему господину; он не знал ничего, только Ионафан и Давид знали в чем дело. — И отдал Ионафан оружие свое отроку и сказал ему: ступай, отнеси в город.
Отрок пошел, а Давид поднялся с южной стороны, пал лицом своим на землю, и трижды поклонился; и целовали они друг друга, и плакали оба вместе, но Давид плакал более.
И сказал Ионафан Давиду: иди с миром; а в чем клялись мы оба именем Господа, говоря: Господь да будет между тобою и между мною, и между семенем моим и семенем твоим, то да будет на веки”.
Итак простились они. Давид, потеряв надежду обезоружить злобу царя, решился удалиться из пределов своей земли. (1 Кн. Цар., гл. XVI, 1—5, 10—14, 21, 23. Гл. XVII, 4, 8, 9, 11, 25, 26, 33-37, 45—47, 57, 58. Гл. XVIII, 1, 4—9, И, 18, 21, 22, 23, 28, 29. Гл. XIX, 18, 22—24. Гл. XX, 1, 2, 9, 12—17, 20—23, 30, 36—42).
