Дж. Мотиер - Послание Иакова
Молитвы без ответа (4:2б, 3)
Рассмотрев область взаимоотношений верующих, Иаков переходит к анализу наших взаимоотношений с Богом. И здесь все обстоит далеко не благополучно. Во–первых, молитва могла бы стать разрешением наших проблем (2б). Но мы (За) не получаем ответов на наши молитвы, и препятствия этому — наши же собственные вожделения (3б). Симптомы различны, но диагноз тот же. Мы видим, что наши слова не могут беспрепятственно устремляться вверх и что ответная линия тоже не работает. Общение с Богом нарушено. Снова разгорелись наши вожделения. Все, что мы просим, мы просим для себя.
О чем же думает Иаков: о конкретной молитве или о молитвах вообще? Если он имеет в виду конкретную молитву, то речь идет о том, чтобы просить мудрости (ср.: 1:5). Христианин, столкнувшийся с фактом нарушения общения с Богом или угрозы такового, вспоминает, что любой, кому недостает мудрости, может просить о ней. Но и в том и в другом случае Бог (как замечает Кальвин в толковании Ин. 15:7) не отвечает на просьбы, если не соблюдаются определенные условия. Иаков желает знать, как показано в 1:5–8, действительно ли наши сердца принадлежат Господу, у Которого мы просим мудрости. Здесь же он обвиняет нас в одном: мы всегда стремимся удовлетворить прежде всего собственные желания. А потому молитва о мудрости, которая дает мир, остается без ответа. Иаков вовсе не отрицает, что Бог слышит нас, но утверждает: не получаете (3). Бог всегда слышит молитвы, а потому и нет молитв, на которые бы Он не ответил. Но нам в ответ может прозвучать «нет» или «пока нет», потому что мы пока не достойны небесного дара. Однако многие комментаторы говорят больше о молитве вообще, чем о конкретной молитве. Молитва вообще, а не молитва о мудрости осквернена упорством эгоистичного сердца, и поэтому «мы должны или очистить наши сердца, или прекратить молиться»[112].
Именно о необходимости очистить наши сердца заставляет нас думать Иаков (6–10). Это и есть основополагающее начало мудрости, которой он хочет поделиться с нами. Но прежде он должен объяснить нам (и напугать этим), какое влияние оказывают вожделения (чувства, направленные на удовлетворение собственных интересов) на наши взаимоотношения с Богом (4) и что об этом говорит Писание (5).
Обратите внимание, Иаков здесь ничего не запрещает и не ведет обсуждения дозволенных и недозволенных желаний. Быть может, мы почувствовали бы себя в большей безопасности, если бы в этот список не вошли наши милые и невинные грешки, которые мы иногда себе позволяем! Но никто из нас не может избежать обвинения в старании угодить себе в первую очередь. А ведь самые высокие устремления человека при этом превращаются в грех, и низменные страсти становятся еще более омерзительными. Христианский служитель может посвятить себя бесконечной заботе о больных и благовестию неспасенным душам, отложив в сторону подготовку к проповеди. Можно назвать подобную ситуацию ошибочной «расстановкой приоритетов», но вполне возможно, что для него это лишь удовлетворение собственных желаний. Другие служители, наоборот, слышат только собственные проповеди. Спускаясь в воскресенье с кафедры, они уже представляют, как в следующее воскресенье будут подниматься на нее. Они могут говорить, что кафедра проповедника — прекраснейшее место для демонстрации пастырской любви к своему стаду и что они выполняют свою первоочередную задачу, но на самом деле они просто удовлетворяют собственную страсть. Очень полезно посмотреть в лицо фактам и признать, что это достаточно «мягкие» примеры; но чем грубее и откровеннее наши вожделения, тем печальнее результаты. Джон Бланчард правильно замечает: «…одно из наиболее удивительных свидетельств всемогущества Божьего — то, что даже отвергая своего Создателя, мы не можем полностью снимать напряжение, нарушать порядок, угождать себе и тешить себя, не заплатив при этом соответствующую цену»[113]. С одной стороны, этой ценой становится разрушение взаимоотношений с окружающими людьми, с другой же стороны — это разрыв отношений с Богом.
Прокладывая курс
Стих 4:4 Послания Иакова — это водораздел в последней из трех избранных им тем — о благочестивой и незапятнанной жизни. Как будто мы оглянулись назад, а теперь снова смотрим вперед.
В 3:13–18 Иаков сделал упор на два основных момента. Во–первых, доброе поведение (3:13) — результат истинной, или небесной, мудрости (3:17). Иная мудрость приводит к появлению всего худого (3:16). Во–вторых, эта мудрость свыше — словно семя, для роста которого необходимы особые условия, и она не принесет плода праведности без мира и тесного, доброго общения (3:18).
Вот в этом и коренится наша проблема! Вместе с Иаковом мы поднимаемся к ней словно по двум ступенькам: во–первых, общение в церквах, к прихожанам которых он обращается, отмечено враждой и распрями (4:1). Это не значит, что там совершаются убийства или происходят какие–либо яростные выпады христиан друг против друга. Иаков использует слова, которые отражают силу и неистовство, желая обнажить реальную гнусность любого случая нарушения общения среди народа Божьего: словно объявлена война, несущая смерть. Во–вторых, он безжалостно настаивает на раскрытии причины этой проблемы, которая сокрыта в самом сердце человека. Удовольствия, желания и потребности! Поиск и требование самоудовлетворения! Собственно говоря, очень полезно перечитать эти стихи (4:1—3) заново и обратить особое внимание на обыденность того, о чем ведет речь Иаков. Он не просто рассказывает о дурных, вредных, но порой устойчивых наклонностях, о желании настоять на своем и удовлетворить только свои нужды, что и приводит к войне и ссорам. Он раскрывает причину этого зла — у каждого из нас эгоцентрическое сердце, нами движет дух, диктующий стремление к удовлетворению лишь собственных интересов.
Это и есть воинствующая причина всех беспорядков. Но какая проблема возникает в связи с этим! Подумайте еще раз о том диагнозе, который поставил Иаков. Доброе поведение и благочестивая жизнь возрастают на основе истинной мудрости, а истинная мудрость требует настоящего мира. Наши сердца отказываются пребывать в мире — наши члены находятся в состоянии боевой готовности (4:1). Мы симпатизируем мудрости земной, душевной и бесовской, способной произвести на свет только зависть и сварливость (3:15,16; 4:2,3).
Рассуждая так с 3:13 и по 4:3, Иаков делится с нами открытием: у общественных проблем (нарушение общения между верующими) — частные причины (у многих из нас эгоистическое сердце). Если мы хотим получить сладкие плоды (благочестивая жизнь) праведности, то мы должны свершить глубокую, всепроникающую работу по исправлению собственного сердца.
А вот в следующих строках Иаков представляет нам проблему в ином контексте. Ибо восклицая Прелюбодеи и прелюбодейцы, он демонстрирует свою озабоченность не тем, что мы лжем друг другу, но тем, что мы пытаемся обмануть Бога, а в попытке удовлетворить собственные интересы становимся друзьями мира и врагами Господа (4:4). На духовном уровне наша проблема заключается в следующем: как установить правильные взаимоотношения с Богом и как хранить верность Ему.
Главное нарушение (4:4)
Стих 4 раскрывает два типа взаимоотношений с Богом. Первый из них наводит на мысль о супружеских взаимоотношениях, второй тип мы пока назовем политическими отношениями. Слова Прелюбодеи и прелюбодейцы! как бы указывают на случаи супружеской неверности, то есть на случаи нарушения брачных клятв[114]. Здесь Иаков затрагивает одну из излюбленных тем Библии. Избрание Господом Своего народа сравнимо с выбором невесты пылким молодым человеком (напр.: Ис. 54:5; Иер. 2:1–3; Иез. 16:8 и дал.; Ос. 2:14–20; Рим. 7:1–6; 2 Кор. 11:2; Еф. 5:22–33; Отк. 19:7 и дал.). Библия не боится применять эту метафору, которая всерьез предполагает любовь и страстную интимность. Для наших ушей такое отношение к «благодати избрания» может быть несколько непонятным, но, говоря библейским языком, это не так, ибо, избирая людей, которые станут Ему очень близкими, Бог проявляет Свою глубочайшую любовь в действии (Втор. 7:7,8; Еф. 1:4,5). Это проявляется в решимости Бога сделать нас Его народом «во Христе» в самом полном, самом насыщенном и самом интимном союзе и общении с Собой.
А теперь что касается второго типа наших взаимоотношений с Богом, который мы назвали «политическим». Иаков хочет поведать нам о милости примирения. Два воюющих государства заключили мир, но одна из стран нарушила мирные соглашения, вернулась к прежним союзникам и вновь стала врагом только что обретенного друга. Задумаемся над этим примером. Вражда — это очень сильное слово со множеством тонких оттенков, вызывающее в памяти неизбежные последствия: разрыв отношений, нарушение договоров, возврат к прежнему положению дел. В самом основном значении этого слова вражда для нас просто невозможна. К миру с Богом мы пришли через кровь, пролитую Христом на кресте (Кол. 1:20). Когда–то мы были врагами Богу, но теперь мы примирились с Ним (Рим. 5:10). Это произошло еще тогда, когда мы враждовали с Богом. Примирение было даровано нам не на условии, что мы станем друзьями, но по воле Бога во Христе, что так будет. Был объявлен мир, и теперь любые конфликты могут разрешаться только мирным путем. Вполне возможно, что мои желания и моя решимость жить в мире с Богом (Рим. 5:1) будут подвергаться испытаниям, но изменить эти новые взаимоотношения с Богом уже невозможно:
