Сульпиций Север - Труды
XXXVII.
1. Спустя некоторое время Афанасий, поскольку Маркелл не совсем полно познал спасительную веру, был вновь отлучен. Маркелл был столь смиренен, что, узнав о решении относительно такого мужа, сам добровольно удалился. 2. Кроме того, до этого невиновный, а после этого оклеветанный, Афанасий уже, видимо, тогда был объявлен преступником, когда был осужден за побег. И вот [ариане] сговорились воспользоваться этим случаем, дабы полностью низвергнуть решения Сердикского собора. 3. Ибо понятно, что теперь у них появился предлог, так как насколько несправедливо был осужден Афанасий, настолько же несправедливо оправдан и Маркелл, который тогда же по приговору Афанасия был объявлен еретиком. 4. Ибо Маркелл выступил сторонником савеллианской ереси[641]: Фотин же еще до этого породил новую ересь, которая, хотя и отличалась кое в чем от савеллиевой, но провозглашала рождение Христа от Марии[642]. 5. И вот ариане лукавыми решениями смешали правых и неправых и предали анафеме Фотина, Маркелла и Афанасия в таких выражениях, которые без колебания должны были оттолкнуть неискушенные души, дабы не разобрались они, что об Афанасии судили ложно, а о Маркелле и Фотине правильно. 6. Но в то же время ариане скрывали свое коварство: не желая открыто демонстрировать свои заблуждения, они выдавали их за кафолическое учение, стремясь ни больше, ни меньше, как к отлучению от церкви Афанасия, который часто стоял против них как стена; с его удалением они надеялись и остальных ввергнуть в свой разврат. 7. Часть епископов, которая последовала за арианами, согласилась проклясть Афанасия, часть, охваченная страхом и пылом партийной борьбы, уступила; меньшая часть, которой больше была дорога вера и истина, не приняла несправедливого приговора: среди них - Паулин, епископ Трирский, говорят, так подписал доставленное ему послание, что дал согласие на проклятие Фотина и Маркелла, в отношении же Афанасия - не согласился.
XXXVIII.
1. Тогда ариане, поскольку их уловки мало им помогли, решили использовать силу. Ибо легче всего было дерзить, опираясь на дружбу императора, чем подавить в себе низкое раболепие. И все же среди сговора многих были и неколебимые: 2. Ибо почти все епископы обеих Панноний и многие восточные, а также из всей Азии, уличили их в нечестии. 3. Главарями же этого зла были Урзакий Сингидунский, Валент из Мурсы, гераклейский Феодор, Стефан Антиохийский, Акакий из Цезареи, Минофант Эфесский, Георгий Лаодикейский, Нарцисс из Неронополя[643]. 4. И вот они оккупировали дворец, дабы император ничего не сделал без их воли, он же был покoрен им всем, но прежде всего особо был благосклонен к Валенту. 5. Ибо еще в то время, когда Констанций собрал у Мурсы армию против Магненция[644], то, не желая начинать битву, остановился он в базилике мучеников, расположенной за пределами города, и тогда же, в качестве возмещения за ущерб, дал он Валенту сан епископа этого места. Кроме того, Валент ловко расположил вокруг своих людей таким образом, чтобы знать первым все, что происходит на поле битвы: или милость императора обрести, если первым хорошую весть принесет, или успеть позаботиться о своей жизни и бежать, дабы избегнуть пленения, если все обернется иначе. 6. И вот тем немногим, дрожащим от страха, кто был рядом со встревоженным императором, Валент первый доложил, что враг ударился в бегство. Когда тот потребовал ввести вестника, Валент, дабы добавить себе величия, ответил, что эту новость принес ему ангел. 7. После этого, легко склоняющийся к доверию, император открыто говорил, что он победил заслугами Валента, а не доблестью воинов.
XXXIX.
1. От такого начала - совращения императора - ариане воспряли духом, всякий раз используя силу его власти, чтобы поднять свой авторитет. И вот, когда их приговор относительно Афанасия наши не приняли, был обнародован эдикт императора, дабы те, кто не подписал анафему Афанасию, были отправлены в ссылку. 2. Тогда остальные из наших собрались на совет епископов в галльских городах Арелате и Биттерах[645]. Они потребовали, чтобы, прежде чем заставлять подписывать анафему Афанасию, сначала рассудили о вере, и затем только говорить о деле, когда уже будет принято решение о личности. 3. Но Валент и его сообщники добивались прежде всего признания анафемы Афанасию, не желая спорить о вере. В результате столкновения партий в ссылку был отправлен Паулин[646]. Между тем был созван собор в Медиолане[647], где в это время пребывал император, но это ничуть не уменьшило принудительности того же домогательства. 4. Тогда Евсевий Верцелльский[648] и Люцифер Каралисский, сардинский епископ, были отправлены в ссылку. Между тем Дионисий, первосвященник Медиолана, согласился подписать анафему Афанасию, если среди епископов будет допущено прение о вере. Но Валент и Урзакий, а также другие, боясь народа, который сохранил свою приверженность к кафолической вере, и не желая делать свои прегрешения всеобщим достоянием, перенесли заседания собора в императорский дворец. 5.Оттуда они от имени императора послали письмо, наполненное извращением, без сомнения, с тем, чтобы, если народ его благосклонно воспримет, выдать это за глас народа; если же оно иначе будет встречено, то вся ненависть падет на императора. Но и он получался невиновным, ибо считалось бы, что оглашенный[649] вполне естественно мог и не знать тонкостей вероучения. 6. И вот, прочитанное в церкви послание народ отверг. Дионисий, упорствующий в своем несогласии, был изгнан из города и вскоре на его место поставили Авксентия. 7. Либерий Римский и Иларий Пиктавийский[650] также были отправлены в изгнание. Первосвященник же Толозы[651] Роданий оказался более податливым и в то время не столько своими силами, сколько через общение с Иларием не подчинился арианам, однако это событие[652] смутило его, ибо приготовились тогда все отлучить Афанасия от общения, полагая, что о вере среди епископов уже было обговорено. 8. Но ариане очень ловко уводили великих мужей от дискуссии. И вот 45 лет тому назад, в консульство Арбициона и Лоллиана[653] были отправлены в ссылку те, о ком мы уже сказали ранее. Но Либерий немного времени спустя был возвращен в город[654] из-за бунта римлян. 9. И широко были известны прославленные изгнанники, потому собрали много денег им на пропитание и часто приходили к ним посланцы от кафолического народа почти из всех провинций.
XL.
1. Между тем ариане уже не тайно, как это было ранее, но явно и публично стали возглашать преступную ересь; даже Никейский символ веры по своему перетолковывали, добавляя туда одну букву и искажая тем самым смысл, покрыв своего рода мраком свет истины. 2. Ибо они утверждали, что вместо, как было написано omoousion, что означат единую субстанцию, следует писать omoiousion, что означает подобную субстанцию; признавая подобие, тем самым они отрицали единство, ибо весьма отличается одно от другого; например, хотя изображение человеческого тела подобно человеку, однако не обладает человеческой сущностью[655]. 3. Но некоторые из них пошли дальше, провозглашая anomoiousian, что означает субстанцию несходную[656]. И затем это выдвигалась в их спорах с целью опутать весь мир подобного рода кощунством. 4. Ибо Италию, Иллирик и Восток уже заразили Валент, Урзакий и другие, имена которых мы уже упоминали. Галлию же нашу унизил Сатурнин, епископ Арелатский, человек бессильный и властолюбивый. 5. Ходил слух, что он и Осию из Испании[657] склонил к тому же нечестию, что представляется весьма удивительным и невероятным, ибо почти всю жизнь свою тот был среди постояннейших в нашей партии, если только слабоумием преклонного возраста - ибо было ему в то время уже больше 100 лет, [о чем святой Иларий сообщает в своих письмах][658] - это не объяснить. 6. Этими деяниями, взбаламутив весь мир и словно какой болезнью заразив церкви, император, хотя и медленно, но все же проявил заботу о вере, ибо, хотя и благоволил арианам, как это было видно из предыдущего изложения, однако окончательно еще не было договорено о вере среди епископов.
XLI.
1. И вот, приказал он созвать в Аримине, городе в Италии, собор[659] и при этом повелел префекту Тавру не отпускать собранных епископов до тех пор, пока они не договорятся о единой вере, пообещав ему консульство, если он успешно проведет это дело. 2. Вскоре были посланы по Иллирику, Италии, Африке, Испании и Галлии официальные лица, которые где пригласили, а где и принудили 400 и даже чуть больше западных епископов приехать в Аримин; всем им император повелел дать содержание и жилье. 3. Но это нашим, т.е. аквитанцам, галлам и британцам, показалось неприличным: отвергнув государственное содержание, они предпочли жить в складчину. Только трое[660] британцев, не имея собственных средств, воспользовались государственными, когда отвергли пожертвования, собранные другими, полагая более справедливым отяготить государственную казну, чем своих собратьев. 4. Об этом, как я слышал от одного из наших епископов, Гавидия, было много разного рода измышлений, но, насколько я разузнал, дело обстояло иначе, и я воздаю хвалу тем, которые были настолько бедны, что ничего своего не имели и взяли не у других, но из казны, дабы никого не отягощать: и те, и другие явили достойный пример[661]. О других же ничего достойного упоминания не сообщается, но я возвращаюсь к последовательному изложению. 5. После того как все епископы, о которых мы уже сказали, были собраны вместе, произошло разделение на партии. Наши заняли церковь, ариане же здание, в то время намеренно освобожденное, избрав его местом обсуждения. Но они собрали не больше 80 человек, остальные же были на нашей стороне. 6. И вот в ходе частых заседаний ничего не было сделано: наши упорствовали в вере, они же не отступали от нечестия. В конце концов сошлись на том, чтобы направить 10 послов к императору, дабы вера и мнение партий стали ему известны и чтобы он знал, что мир с еретиками невозможен. 7. Так же поступили и ариане, отправив такое же количество послов, которые в присутствии императора выступали против наших. Но от нашей партии были избраны люди молодые, малознающие и неосторожные; от ариан же были посланы старые, ловкие и со способностями. Пропитанные прежним нечестием, они легко одержали верх перед императором. 8. Но нашим было поручено ни под каким видом не вступать в общение с арианами и не составлять с ними совместного собора.
