Ефрем Сирин - Творения. Том 3
Небо, земля и все, что на них, свидетельствуют о Творце, возвещают благость Его. И рай проповедует, что Он есть податель, туне даровавший всю тварь в обладание Адаму, который показал себя бесстыдным.
Позавидовал лукавый, что столько дано Адаму. Приняв на себя вид щедроподателя, обкрадывает его, как тать. В его даре сокрыты были терния и болезни, пот и труд, позорное листвие, душевное раскаяние и смерть.
Камень вместо хлеба, змею вместо рыбы, скорпиона вместо яйца подает он просящим у него. Прокляты рука сия и дар её! Это шуйца (левая рука), и дар её подобен ей.
5
Снизошел Ты, Победитель, к виновному Адаму, из сокровищницы Своей наградил его великими дарами, за его земные страдания ввел в блаженные обители Царства. Убогим явилось величие Твое, чтобы небесными Своими сокровищами обогатить нас, бедных, и чтобы через сокровища свои стали мы друзьями горних. Если человек молчит, то он бесстыдно неблагодарен. Поэтому отверзаю уста, чтобы возблагодарить Тебя, и умолкаю, чтобы не сказать чего дерзкого. На каком языке человек вполне изобразит щедроты Твои? Ничьи уста не в состоянии воспеть их полноту и обилие. Кто может отверзть уста, но кто может и молчать? Не хочу ни того, ни другого, — ни молчать, ни говорить. Буду песнословить, сколько есть сил, буду молчать, когда не станет у меня сил. Выхожу на поприще, чтобы приобрести пользу, остаюсь неподвижным, чтобы получить спасение.
С плотью — этим сосудом малым и для души, в ней обитающей, — соединил Ты величие Свое. Дивно рождение Твое от Марии. Как в малое отверстие уха вошла и влилась смерть, так в новое ухо Марии вошла и влилась жизнь. Как одно древо было виной смерти, так другое соделалось виной жизни. Одно доставило победу смерти, другим восторжествовала жизнь. Енох и Илия прообразовали сию тайну, потому что восхищены и переселены в рай. Два победителя вошли туда, откуда двое же принуждены были выйти посрамленными. Два победителя вошли в рай, чтобы двоим обличить двоих же, побежденных в раю. Двое осуждают двоих; дети осуждают родителей. Адам побежден и изгнан, потому что послушался жены, а Енох и Илия одержали победу и вошли, потому что прославились: Илия — девством, а Енох — святостью. В том же вооружении победили они, в каком побежден был Адам. Не оружие посрамляет побежденного, но тот, кто облечен был тем же оружием и одержал победу. Илия переселен в рай жизни, чтобы низложить кичение безрассудных Иудеев, которые утверждали, будто бы наследие — в Иерусалиме. Земля обетования была только подобием невидимого рая; кто же изберет прообразующее вместо прообразуемого, подобие вместо действительности? Обрезанные, как дети, ожидают, что земля, текущая медом и млеком, будет для них матерью. Они подобны детям, обращающим взоры свои к питающей их млеком. Но достигшие совершенного возраста устремляют взоры к тому раю жизни, в котором древо жизни — образ Сына Присноживущего и который не запустеет, подобно опустошенному Иерусалиму.
Возгордившийся и возжелавший стать подобным Богу Адам обличен Илией, который хотя, подобно Богу, заключал и отверзал небо, но не возгордился в сердце. Справедливо было войти в рай тому, кто в такой же мере уничижался, в какой восходил выше. Изгнан из рая тот, кто возгордился; вошел в рай тот, кто уничижал себя. Не только двое оказались возлюбившими смирение; и прочие не вошли не потому, что все были высокомерны. Но в этих двоих Творец хотел показать образ (образец) входящим в рай. Енох возлюбил праведность и восхищен в рай в удостоверение того, что Адам изгнан из рая за собственную свою вину. Енох введен в рай, когда Адам был вне его, чтобы никто не мог сказать, будто бы и Господь наш противостал греху потому только, что Он — Бог. Он отверз рай, и вошли в него два победителя, чтобы не была посрамлена истина. Слабый не может быть постыжен победой того, кто сильнее его; но посрамлен бывает, когда подобный ему одерживает победу и получает венец.
Адам и Енох
Видит Адам Еноха, входящего в рай, и терзается душевным раскаянием. Вхождение Еноха укоряло Адама, изгнанного из рая. Но в том, что терзало его, он находил и уврачевание. Енох нанес ему удар тем, что вошел в рай, но Енох же и утешил его тем, что вошел в утраченное наследие. Радовался праотец наш Адам, видя, что хотя и изгнан он из рая, однако же потомки его входят в блаженную обитель. Посрамил его сын, но он же и утешил его. Адам не умер в тот день, в который определено было ему умереть. И эта же благость Божия, отменившая такой приговор, сохранила ему жизнь, чтобы утешился он, увидев, как Енох входит в рай и получает его в наследие. Адам вкусил эту благость, уразумел, что и он может войти туда с помощью другой Евы, и познал, что и у него есть надежда возвратиться в наследие свое. В Енохе увидел Адам образ Спасителя нашего, Который отверз рай и ввел в оный изгнанного; увидел тайну Вертоградаря, Который блюдет у себя благодать — ключ от рая.
Когда вошел Енох внутрь рая, тогда правда и благость привели его к древу жизни, чтобы от правды получил он жизнь, а благостью был возвеличен. Если Енох, который не умирал, не мог быть живым без древа жизни, то кто может получить жизнь без Сына Присноживущего, этого Плода, Который всему дает жизнь? Человек не иначе может получить награду за труд свой, как по правде, и не иначе может получить за труд свой более должного, как по благости. Чей труд равноценен Царству? Кто может получить Царство по правде, если не наследует его туне? Разве капля дается по правде, а прочее восполняет благость. Труд правды подает только случай Подателю за малое наградить великим богатством, потому что не укоряется и за малое приумножение правды, кто приумножает. Малый труд смертного удостоверяет в том, что сделал бы он и многое. Если бы продлилась жизнь его, больше было бы и трудов. Поэтому правда есть вместе и благость. Правде свойственно вменять в заслугу и то, что сделал бы человек, если бы жил долее. А благости свойственно (если человек и не сделал), по тому малому, что сделано им, заключать и о большем. Труд человека и мал, и велик. Мал на самом деле, велик по воле, желание которой беспредельно. Человек не многое может сделать по силе своей, но может желать сделать многое по воле своей. В воле у него — многое, но немногое — в исполнении. Поэтому, если Воздаятель воздает малым, то значит это, что самый труд был мал на деле; если же воздает без меры, то значит это, что приемлет во внимание и волю.
Мария и Ева
1
Сравним Марию и Еву. Обе непорочны, обе исполнены простоты, но одна соделалась виной нашей смерти, а Другая — виной нашей жизни. Ева отделила простоту от благоразумия и соделалась неразумной. Благорассудительная Мария благоразумие Свое соделала солью для Своей простоты. Невкусно слово простоты без благоразумия, безнадежно и ухищренное слово без простоты. Всякий проступок недалек от простоты, и всякий грех близок к хитрости. Но простота и благоразумие, братия, взаимно украшают друг друга. Простота у слова хитрого отнимает острый вкус, а благоразумие служит приправой слову простоты. Пусть хитрость будет проста, а простота — хитра. А если не соединены они вместе, то обе ни к чему не годны, потому что в одной нет вкуса, а в другой — любви. Если же сопряжены между собой, то обе имеют высокую цену. Их можно уподобить двум рукам: когда действуют они порознь, — то бессильны; а когда действуют совокупно, — тогда имеют силу над миром, покоряют себе море, подчиняют сушу, расплавляют и в жидкость обращают мед, мягким делают железо, засыпают глубины и превращают в холмы, пробивают и делают низкими горы. Две эти матери имеют у себя десять дочерей — десять перстов, и их бессилием покоряют себе силу. Ничтожна сила их, но славны дела их. При своей малочисленности они, как многочисленные, совершают много прекрасного, величественны и прекрасны в производимых ими изображениях. Они безмолвны и многовещи (многоречивы), когда пишут книги. Они обнажены и мысленные вычисления облекают в видимые числа; видишь пустую горсть, а при вычислениях — в ней мир и числа. Есть у них ближний и сродник, друг и единоплеменник, историю которого передать трудно, он чужд им, однако весь отпечатлевается ими. Он — вестник их, отлетает и прилетает без крыльев, не будучи пернатым, парит в воздухе, в недрах своих скрывает вверенную ему тайну, говорит так, что голос его не достигает слуха, который также есть вестник их, потому что ухо так же важно, как и язык. При его ненарушимом покое чуждо ему слово; у него один сродный ему язык, — молчание. Как голос не ощущается глазом, так молчание не воспринимает ухо, однако видящее око все слышит, а молчащее ухо все видит.
Очами своими увидела Ева красоту дерева, и совет коварного нашел доступ в её душу, концом же дела было горькое раскаяние. Слухом Своим узрела Мария Сокровенного, Который пришел к Ней. По слову зачала в утробе Своей воплотившуюся в Ней Силу. Смерть и сатана допытывались слуха о Воплотившемся. В изумлении стояли они и услышали, как взывают о Нем Ангелы: «Умерщвляет Он смерть, низлагает Он сатану. Он — радость горних, Он — упование дольних!» Смерть и сатана взглянули тогда друг на друга, и содрогнулись, и стали держать совет, — куда им бежать, где им укрыться? В пустыню бежал лукавый, в преисподнюю низринулась смерть. Бежали они от Сокровенного, но Он пришел в обители их. Пришел в пустыню — и победил там лукавого, нисшел в преисподнюю — и победил там смерть в её вертепе. В бездействие приведены и смерть, и сатана, похитившие у человека надежду. Процвели на земле надежда и радость на небесах, когда с радостным благовестием низошли к земнородным Ангелы.