Виктор Санчес - Тольтеки нового тысячелетия
- Какие это?
- Да вот, справа!
Я пристально посмотрел на землю, куда он указывал.
- Где-где?
Антонио подошел поближе и показал на место, при мерно в сорока сантиметрах от моей ступни.
- Да вот!
Я был просто потрясен.
- Да я уже раза четыре тут искал, и ничего не нашел!
- Ну, это бывает. Ладно, срезай их!
Следуя за Антонио, вокруг которого, словно из-под земли появлялись все новые и новые кактусы, я быстро наполнил хикури свою сумку, и помог самому Антонио набрать второй мешок.
Решив, что этого достаточно, маракаме направился к огромному дереву, со стволом толщиной как ствол пальмы и большими желтыми листьями, окружавшими его вершину, как венчик цветка. Тут уже собрались несколько охотников, развесив свои сумки на ветвях дерева. Прозвучали рожки, и к нам подошли остальные паломники. Час матевамес
Когда все собрались вместе, из нескольких расстеленных на земле платков был сооружен алтарь. На него водрузили оленьи рога, вязаные картины с изображением паломничества, маис и много кактусов. Каждый из нас зажег по свече, а маракаме и уруквакаме принялись читать молитвы, которым мы внимали с должным благоговением. Прикасаясь к приношениям, а потом и к нам, орлиными перьями своего мувиери, Антонио благословлял нас всех. Он заговорил каким-то странным речитативом, похожим скорее на песню, чем на обычную речь виррарика.
Пока Антонио умолял Силы, населявшие Хумун Куллуаби, о снисхождении, некоторые виррарика начали очищать пейот и нарезать его на мелкие кусочки. Настал звездный час матевамес.
Когда набралось достаточно кусочков пейота, специально назначенные хикарерос начали раздавать маленькие кусочки остальным. Перед тем, как положить кусок в рот, паломники клали его на глаза, на лоб, на уши и на сердце, чтобы лучше "видеть, слышать, чувствовать". Бывалые виррарика получали по небольшому кусочку и съедали его молча, матевамес же получали большую чашу. Я с благоговением получил свой маленький кусочек пеойта и благословение Антонио, с любопытством наблюдая за гримасами моих друзей, впервые отведавших горечь пейота. Разумеется, хоть они и были матевамес, никто не принуждал их к потреблению большого количества пейота. Они сами могли выбирать, сколько кактуса им съесть.
"Растения силы" вместо наркотиков Взаимоотношения виррарика и пейота - это нечто необычайное, не имеющее ничего общего с широко распространенными представлениями наших современников о растительных галлюциногенах и потребляющих их племенах. Дело, разумеется, в том, что виррарика в течении всей жизни проходят специальную подготовку к употреблению пейота, так что последствия приема этого галлюциногена должным образом трансформируются в полноценный духовный опыт.
Для неподготовленного горожанина потребление пейота ничем не отличается от приема любого другого наркотика - марихуаны, гашиша, ЛСД, и так далее, - и они не получают ничего, что отличалось бы от привычных им ощущений наркотического опьянения. Напротив, виррарика не только не опьяняются и не подвержены кошмарам хаотических видений. Они попадают в высший мир, о котором им с детства рассказывали старейшины, к вхождению в который они постепенно готовились путем тренировки внимания и восприятия. Коллективное сновидение
Педро де Харо рассказывал мне, что виррарика не верят в богов - зачем "верить" в того, с кем лично общаешься? Он имел в виду, что благодаря ритуальному употреблению пейота, виррарика обладают доступом к иной реальности, которую они все вместе посещают на протяжении уже многих столетий. Боги и духи, с которыми виррарика общаются на Хумун Куллуаби, в сущности те же самые, которым их предки поклонялись много веков назад. Если пользоваться терминологией Кастанеды, мы могли бы сказать, что Хумун Куллуаби - это магическое место, расположенное в иной реальности, но соотнесенное с определенной точкой в пустыне, и оно представляет собой коллективную иллюзию, которую виррарика сумели построить и заставить непрерывно функционировать на протяжении веков, благодаря постоянству исполнения ритуала и специальных практик. Виррарика воспринимают эту реальность как нечто особенное, существующее независимо от них самих, и не только потому, что каждый из них способен сдвинуть свою точку сборки и зафиксировать ее в таком положении, что это позволит ему воспринимать особую реальность Хумун Куллуаби. Дело в том, что они практикуют коллективно и каждый фиксирует свою точку сборки в той же позиции, что и все остальные, то есть они воспринимают коллективно одну и ту же иную реальность - точно так же, как их предки-виррарика столетия назад. Употребление пейота вовсе не является важнейшим средством для изменения системы восприятия (подвижки точки сборки). Главное тут - особое использование внимания и сбереженной энергии, полученной благодаря особым практикам воздержания: посту, половому воздержанию и воздержанию от гнева. Все это приводит к возникновению соответствующего намерения, а съедение маленького кусочка пейота - не более чем запускающая этот процесс "искра", и его значение скорее символическое, нежели физическое. Только новичок (или матеваме) нуждается в большом количестве пейота, опытному хикареро достаточно небольшого кусочка - и он уже готов к проникновению в иную реальность. В быту же постоянно приходится видеть пейотерос, поедающих небольшие кусочки Хикури.
Лично я убедился на собственном опыте, что поедание небольших кусочков пейота, размером не больше оливки, не только не приводит к появлению галлюцинаций, но напротив, от этого проясняется сознание и появляется особая бодрость, позволяющая без труда переносить длительные путешествия на ногах. Кстати, этого же вполне достаточно для исцеления не слишком тяжелых заболеваний типа простуды или мышечных болей. Истинный ключ к ритуалу
Употребление небольших кусочков пейота - это только часть ритуала, причем такая, которая не искажает реальность. Чтобы достичь иной реальности, нужно еще многое - в частности, приношение силы, посты и половое воздержание, развитие внутренней дисциплины, остановка внутреннего диалога, танцы и многое другое. Кстати, другие группы тольтекского происхождения, например, нахуа, способны достигать таких же измененных состояний сознания, как и виррарика, причем не используют для этого пейот или другие энергетические растения.
Обычный горожанин или обкурившийся хиппи просто не обладают достаточным запасом энергии, чтобы почувствовать влияние столь небольшого количества пейота. Им нужна масса пейота, чтобы быть способными "галлюцинировать", и это приводит к еще большему ослаблению организма. Итак, мы продолжали сидеть вокруг алтаря с приношениями, ожидая, пока матевамес прикончат свои чаши с пейотом. Я вдруг понял, что эти молодые люди (а им было от восемнадцати до двадцати двух) поедают горький пейот без малейших признаков дискомфорта. А вот лица моих друзей, впервые попробовавших пейот, мне никогда не забыть! Хотя я предупреждал их о вкусе, они не могли себе представить насколько он горек, пока сами его не попробовали. Тем не менее, они съели все до конца, впрочем, им полагались меньшие порции, чем виррарика. Разумеется, у них было гораздо меньше опыта общения с Хикури, чем у хикарерос, зато мы могли воспользоваться таким оружием, как тренировка внимания, остановка внутреннего диалога, достижение осознания другого "я" и состояний измененного сознания - причем без всяких наркотиков. Это уравновешивало наше положение как "новичков" при проникновении в область, принадлежащую только виррарика. Земной рай
Хотя я давно общаюсь с виррарика и совершил несколько самостоятельных путешествий в иную реальность, это паломничество на Хумун Куллуаби оказалось сложным и было связано с гораздо более глубокими переживаниями. Это стало очевидно не только в ходе выполнения ритуала, но и по тем обостренным состояниям внимания, которых нам удалось при этом достичь. Причина заключалась отчасти в том, что мы совершили паломничество и проделали весь ритуал, но главное, наверное, благодаря самому месту - не случайно виррарика придают такое значение Хумун Куллуаби. Они считают Хумун Куллуаби земным раем, местом, где они узнают свою судьбу, домом Тамаца Кахуллумари - учителя маракаме и одной из главнейших Сил для каждого из виррарика. С самого начала я чувствовал, как опасаются этого места матевамес, еще не бывавшие на Хумун Куллуаби, и радостное возбуждение хакарерос, которые там уже бывали.
Вообще, все паломничество (начиная со вступления в сьерру) проходит в состоянии повышенного осознания, и в пространстве, которое нельзя считать обычным пространством - это иная реальность. Каждый раз по дороге на Хумун Куллуаби, проходя через стоянки священного пути, мы то и дело попадали в иной мир, где встречались с виррарика. Иногда мы проникали внутрь этих видений и сами отчасти становились волшебными существами, населяющими иной мир. А иногда находили в них ответы на самые насущные вопросы нашей жизни; они давали нам более четкое представление о вещах, которые в обыденной жизни мы воспринимали в искаженной хаосом прочих дел, замутненной перспективе. Во всяком случае, в ходе этого паломничества нам удалось решить многие такие вопросы.
