Алексей Бакулин - Книга встреч
17. ТИХИЙ ПОСЁЛОК ШУМ
Церковь Покровская стоит на Старо-Ладожском тракте. Когда-то по этому тракту шли Пётр Великий и Александр Меншиков. Шли-шли, притомились, решили чайку попить. Вот как раз деревня Пейчала — «Садись, Алексашка, пей чай!» Аппетит приходит во время еды, после чая захотелось им поесть по-настоящему — и в деревне Пиргора закатили они пир горой. Такой пир, что до села Саря доносился шум, с тех пор это село и переименовали в Шум. А в другой деревне слышали звон и вой бокалов — теперь эта деревня так и называется — Войбокало. Такая есть легенда в здешних краях.
— Шутка, конечно, — говорит отец Алексий Луковский, настоятель Покровского храма в селе Шум Кировского благочиния. — Легенда-анекдот. А вот я вам расскажу не анекдот и не легенду, а сущую правду. В 1701 году, в начале Северной войны, в селе Саря (это наш нынешний Шум) 400 новгородских стрельцов держали осаду пятитысячного шведского войска. Помощи стрельцам ждать было неоткуда. Двенадцать дней они здесь сидели, одиннадцать шведских атак отразили… И тут, как написано, «явление было честного креста ладожскому стрельцу Иоанну Васильеву. Исшед бо к нему некий муж, благославляя его крестом, и велел сказать начальным людям и всем ратным без боязни сидеть, и крест велел им взять в горницы, и с собою вынести из засады, и поставить в церкви, и тот крест вынесен». Понимаете? Некий святой явился к стрельцу Ивану, вручил ему крест и благословил безбоязенно выходить из окружения. И спаслись наши воины, все четыреста.
— А это не сказка? Откуда это известно?
— Так ведь чудесный крест, полученный из рук святого, до самой революции хранился в Старой Ладоге, в Климентьевской церкви. Там же можно было прочесть и тот рассказ, который я вам процитировал. Нет, это не выдумка, а чистая правда; это было, было здесь, рядом с нами. Когда начинаешь изучать историю шумских земель, просто дух захватывает: столько всего интересного узнаёшь!.. Мне повезло: все архивы, посвящённые истории нашего прихода, сохранились. И вот представьте себе: раскрываешь какой-нибудь старый документ и читаешь, что в 1738 году жил здесь священник Антоний, матушка его Евдокия-просфорница, 63 лет, да ещё псаломщик Иван Евстигнеев, 54 лет, да жена его Елена, да дети Ваня и Маша, 6 и 14 лет… Так ясно всех их видишь, как будто в гости к ним сходил. А новгородский тысяцкий Фёдор, который жил здесь в 1500 году!.. А помещик Пётр Мышецкий, друг несчастного царевича Алексея, сына Петра Великого? Он в 1721 году выстроил здесь заново деревянный храм, но помолиться в нём толком не успел: царевича арестовали, Мышецкого сослали на Север, там он с горя ударился в старообрядчество и кончил тем, что принял всесожжение. Потом здесь жили помещики Ильины. Была такая барыня Анна Алексеевна Ильина. О ней так говорят: чуть кто в селе рожает — она бежит помогать, и подарки богатые с собой прихватывает; чуть где пожар — она бежит с «Неопалимой Купиной», обходит вокруг дома, поёт молитвы во весь голос: глядишь, пожар и потухнет; всегда жаловалась на больные ноги, а все службы в церкви выстаивала от и до, и тем, кто рядом с ней стоял, молиться было легко… А вообще-то на недостаток прихожан местные батюшки никогда не жаловались. Что удивительно: после отмены крепостного права количество прихожан в нашей церкви резко возросло, так что пришлось расширять храм. Много было крестных ходов, устраивались церковные чтения, весной проводили обряд освящения скота: на поле строили специальный помост, батюшка в полном облачении взбирался на него с кропильницей и кропил проходящие под помостом стада. Четыре хора в церкви было — о чём это говорит? И какие хоры!.. Шумский хор пережил революцию, пережил храм, стал со временем светским и как-то даже выступал перед Сталиным — говорят, вождю очень понравилось. Но вот что плохо: очень любили местные мужики кулачные бои. Да не просто кулачные! Дрались вилами, лопатами — бились насмерть! Сколько ни боролись и батюшки, и помещики с этим бедствием — всё без толку. Сохранился рассказ о некоем местном старике, который на смертном одре умолял односельчан: «Как будете на кулачках драться, так лучше ко мне придите и меня убейте, не губите только молодых здоровых парней!..»
…Кажется, отец Алексий считает своими прихожанами не только тех, кто ныне ходит в шумский Покровский храм, но всех, кто когда-либо жил в этих краях — с незапамятных времён Новгородского княжества вплоть до сего дня. Он ходит со мной по селу, расспрашивает местных стариков о том, как выглядел дом священника, где помещалась церковно-приходская школа, куда делась матушка последнего шумского священника… Он показывает мне место, где когда-то стоял большой каменный храм:
— Вот, смотрите! Церковь перед вами!
Передо мной чистое поле.
— Что, не можете представить? Тогда вот так сделаем…
Батюшка достаёт фотографию старого храма:
— Вот так держите её перед глазами, чтобы она в пейзаж вписывалась… Видите: как будто и не рушилась, стоит по-прежнему! Теперь понимаете, как это красиво было?
А сейчас шумская церковь — это перестроенный под храм сельский магазин. Несколько лет назад глава местной администрации так сказал Покровскому приходу: «Забирайте это здание и служите в нём! А если вы не возьмёте, отдам мусульманам и будет мечеть посреди села!» И бабушки поспешили занять помещение. А помещение это…
— Я работы не боюсь, — говорит батюшка, — но когда впервые увидел это здание, захотелось мне сесть, обхватить голову руками и заплакать. Если бы не помощь Божия, что мы сами смогли бы сделать? Тут у нас много чудес творится. Недавно такое было: хожу я вокруг храма и молюсь про себя… Да не молюсь даже, просто ною: «Господи, денег нет, материалов нет… Зимой опять крыша протечёт… Фундамент опять не доделан…» И что же: на другой день приезжает катушка с бетоном — люди жертвуют его нам на фундамент. Услышал Господь мой плач! И так много раз бывало… Даже посёлку польза от того, что церковь возрождается. Мы с матушкой недавно привезли с Соловков частицы мощей преподобных Зосимы, Савватия и Германа — и мощи эти, ещё не придя в Шум, совершили чудо: по молитвам Соловецких угодников дорогу у нас починили! Вы бы видели, что у нас была за дорога!.. Невозможно ездить. И никаких надежд на улучшение: расходы на содержание дорог сокращены в пять раз. И вдруг к нашему возвращению из Соловков — к прибытию в посёлок святых мощей! — неожиданно проходит полный ремонт дороги: мы въехали в Шум по гладкому новому шоссе! И ещё о чудесах. Не один человек, а многие, в том числе и такие солидные, как директор нашей школы, рассказывали мне о чуде, которое случилось в 90-х годах: люди видели над посёлком женщину в белых одеждах… У директора после этого чудесным образом исцелилась тяжело больная дочь… Я так думаю, что это был явлен Покров Божией Матери. Вы знаете, что изначально наш приход был Никольским? Почему, же он стал Покровским? А потому, что в конце XVIII века местная церковь сгорела и на пепелище нашли не тронутую огнём икону Покрова Богородицы — она одна уцелела в пламени. И с тех пор не раз местные жители замечали, что Пречистая заботится о нашей земле. Достаточно вспомнить, что во время Великой Отечественной войны именно здесь немцы пытались закрыть второе кольцо блокады, но что-то им помешало — нескольких километров не хватило их частям, чтобы соединиться. Но на этом-то незанятом участке и стояла наша прежняя каменная Покровская церковь. Её в тех же боях разрушили артиллерийским огнём — а всё-таки немцев она не пустила. Храм рухнул, но Покров остался. Жаль, конечно, старой церкви: красивая была, просторная, но как подумаешь, сколько раз здесь храмы менялись… Были и побольше, и поменьше, теперь вот магазин стал храмом… Мы его поднимем, конечно, — нам бы только ограду помогли сделать да крышу новую, а то ведь не крыша, а решето — с 50-х годов не менялась… Может, кто из читателей ваших поможет? Место у нас особенное, я верю: кто наш храм крышей укроет, от того Божия Матерь свой Покров не отнимет…
* * *Посёлок Сусанино выглядит тоже довольно глухоманисто, — хоть до Питера совсем не далеко. Его знают тысячи православных по всей России. Здесь ещё недавно жила Любушка Сусанинская — знаменитая наша блаженная, шедшая по той же дороге, по которой ходили когда-то Ксения Петербуржская и Матрёнушка Босоножка… Давно преставилась Любушка, и могила её далеко от Сусанина, а в деревню, в храм Казанской иконы Божией Матери, частенько наведываются паломники…
18. СВЕЧА ПОД ПОЛУДЕННЫМ СОЛНЦЕМ
— …Построили этот домик для Любушки прихожане храма на Волковом кладбище, — говорит отец Виталий. — Пожалели её: всё по чужим да по чужим, — пусть в своём доме поживёт. А она тут жить не стала… Сказала: «Он вам самим пригодится». И вскоре уехала в монастырь в Вышний Волочёк, где и преставилась… А домик действительно храму пригождается: у нас тут трапезная… А в этой комнате должна была быть Любушкина спальня. Вот, мы тут и постель готовую держим, тут и фотография её.
