Ричард Бэттс - Духовник царской семьи. Архиепископ Феофан Полтавский, Новый Затворник (1873–1940)
Таково таинственное видение Тайновидца. Какое же научение мы можем извлечь из него для себя?
Можно не сомневаться, братия, в том, что мы живем во времена апокалипсические и переживаем события апокалипсические. В частности, сличение прежних и переживаемых нами бедствий с соответствующими изречениями евангельскими и апокалипсическими дает основание думать, что ныне сняты Агнцем уже четыре печати с книги, которую содержит в деснице Своей Сидящий на Престоле, виденный Тайновидцем. Не сотни, не тьмы, а тьмы тем братьев наших в великой войне и в последовавших за нею ужасах смуты и безначалия положили души свои за Слово Божие и за свидетельство об Агнце. Вот эти-то многочисленные сонмы убиенных за Слово Божие и за свидетельство об Агнце вопиют ныне к Престолу Божию и взывают к правде Божией об отмщении за содеянные сынами века сего преступления. И смотрите, какой ответ дает им на это усердное их моление Премудрость Божия. Она просит их успокоиться на малое время, пока и сотрудники их, и братия их, которые будут убиты, как и они, дополнят число увенчанных мученическим венцом. Отсюда следует, что после всех ужасов войны и безначалия в мире все-таки дано будет успокоиться миру, хоть и на малое время. Но мир не может успокоиться без восстановленной и успокоенной России. Россия же не может восстановиться, доколе не будет низвергнута в ней власть тьмы и доколе не будет утверждена в ней власть законная и по праву человеческому, и по праву Божественного помазания. Следовательно, Россия, несомненно, восстановится, восстановится в ней и законная власть. Но это успокоение дано будет и русским людям, и прочим сынам века сего для того, чтобы готовились они к великой борьбе с антихристианством, во время которой и будет восполнено предопределенное от времен вечных число мучеников, имеющих пострадать за Слово Божие и за свидетельство об Агнце.
Близок мир к нам, братия, но близок и конец мира сего. Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святой да освящается еще. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его (Апок. 22, 11–12).
Блаженны мы, если можем со своей стороны и сердцем, и устами от глубины души воззвать в ответ на это: Ей, гряди, Господи Иисусе! (Апок. 22, 20). Аминь.
Произнесено 1 января 1929 г.
в Варне, Болгария
Слово в Великий Пяток
Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную.
Ин. 3, 16
В общем смысле слова вся жизнь Христа Спасителя, снисшедшего на землю нас ради человек и нашего ради спасения, была крестом, и крестом весьма тяжким для Него, хотя и спасительным для нас. Кто измерит всемирный и целожизненный крест, понесенный Начальником нашего спасения? Кто извесит его тяжесть? Кто исчислит множество разнообразных крестов, из которых он, как из капель море, составляется? Не от Иерусалима только до Голгофы несен крест сей с помощью Симона Киринейского. Несен он и от Гефсимании до Иерусалима, и до Гефсимании от самого Вифлеема. Вся жизнь Начальника нашего спасения была единый крест, и никто не прикасался к бремени его, разве для отягчения его. Един Он истоптал, как выражается Пророк, точило ярости Божией, и от язык не было мужа с Ним (см.: Не. 63, 3). Долго носил Иисус крест Свой, как бы не чувствуя его тяжести, но, наконец, тяжесть сего креста сокрушает и Его в самом преддверии к Голгофе, в вертограде Гефсиманском. Уже не скрывает Он здесь тяжести креста Своего, сокрушающего душу Его: душа Моя скорбит смертельно, – говорит Божественный Страдалец ученикам Своим (Мф. 26, 38). И молитвенное собеседование с Единосущным Отцем не освобождает Его, а удерживает под тяжестью страданий: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты (Мф. 26, 39). Носящий всяческая глаголом силы Своея имеет теперь Сам нужду в укреплении от Ангела (см.: Лк. 22, 43). Наше слово изнемогает, слушатели, чтобы провождать еще великого Страдальца от Гефсимании до Иерусалима и Голгофы, от внутреннего креста до внешнего. Но совершаемые ныне Церковью тайнодействия уже преднаписывали сей путь и сей последний крест. Он столь болезнен, что солнце не могло взирать на него, и столь тяжел, что земля потряслась под ним. Претерпел в чистейшей непорочности все мучения внутренние и внешние, тягчайшие и поноснейшие, и претерпел вместо награды за содеянные благодеяния страдания Всесвятому от пребеззаконных, Творцу от тварей, страдать от недостойных, неблагодарных, за самих виновников страдания, страдать для славы Божией и быть оставлену Богом – какая неизмеримая бездна страдания! Боже наш, Боже наш, векую оставил еси Возлюбленнаго Твоего! Ей, Господи! Ты оставил Его вмале, дабы навеки не оставить нас, Тебе оставивших. Отныне Он воцаряется (см.: Пс. 96, 1), облекается в лепоту, препоясуется силою и утверждает вселенную, да не по движется. Вознесшись от земли крестом, Он простирает его на землю и вся привлекает к Себе на небо (см.: Ин. 12, 32).
Чем воздадим мы Тебе, Всеблагий Начальник нашего спасения, за вся, яже соделал еси нам?
Братия, Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его (1 Пет. 2, 21). Мы согрешили, а Он пострадал за нас, ради нашего спасения, дабы и мы страдали за свои собственные грехи и чрез сие соделались общниками спасительных страданий Его. Есть мудрецы, которые думают, что вся наша жизнь должна заключаться в непрестанных развлечениях и удовольствиях. Кто они суть, как не враги Креста Христова, которые желают упразднить Крест Христов (см.: 1 Кор. 1, 17)?
Если Один Христос есть и жизнь вечная, и путь к сей жизни (см.: Ин. 14, 6), то как могут они достигнуть жизни Христовой, не шествуя путем Его?
Можно ли членам Церкви, сего тела Христова, быть в покое и беспечности, когда Глава сего Тела, Сам Христос, и в язве, и в озлоблении? Можно ли членам забываться в шумных радостях, когда Глава объята болезнями смертными? Можно ли им упиваться из полной чаши мирских удовольствий, когда Она жаждет и вкушает оцет? Можно ли жить миру и плоти, когда Она предает дух Свой Богу?
О, человек, влекомый благодатью Господа твоего на небо, но погрязающий плотию в мире! Не отрицайся участвовать в страданиях Христовых на земле, да в свое время возрадуешься и восторжествуешь с Ним на небе! (см.: 1 Пет. 4, 13). Аминь.
Произнесено 20 апреля 1929 г. в Варне
Слово на Вознесение Господне и по поводу землетрясения, бывшего в Болгарии весной 1928 года
Когда Иисус Христос возносился на небо и Апостолы, хотя уже и предупрежденные о Его восхождении ко Отцу Своему, стояли с устремленными вслед Ему взорами, в изумлении от дивного события и в сетовании о разлучении с Божественным Учителем, тогда успокоить их посланы были Ангелы.
Что же делают сии небожители? Какое употребляют врачевство для уврачевания Апостолов от печали?
Как крепкое врачевство употребляют они для сей цели мысль о будущем явлении скрывшегося от апостольских взоров Господа: Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, – говорят они Апостолам, – придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо (Деян. 1, 11). И как верно помогло Апостолам сие духовное ангельское врачевство! Тогда они возвратились, – повествует Дееписатель (Деян. 1,12) об Апостолах, – по вознесении Господнем в Иерусалим с великою радостью (Лк. 24, 52). Посему-то впоследствии и сами Апостолы, когда нужно было им укрепить слабых или облегчить страждущих христиан, всегда напоминали им о будущем славном пришествии Христа Спасителя, радостном для истинных и страшном для мнимых христиан.
Можно сказать, что мысль об ожидаемом явлении Христовом была в первоначальном христианстве всеобщим основанием, которым поддерживалось все здание христианства, и всеобщею силою, которою одушевлялось все тело его. Но так было, к сожалению, не всегда.
Всякий раз, как ослабевал в последующие века истинный дух первоначального христианства, меркла в сознании христиан и мысль о будущем славном пришествии Христовом. И человечество под влиянием сего пагубного помрачения духовного смысла, забывая заповедь Спасителя: бодрствуйте (Мк. 13, 37), ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Xpucma (Тит. 2, 13), погружалось в глубокий духовный сон. Забывая о горнем, небесном, начинало оно жить лишь земным (см.: Кол. 3, 2). Не скоро придет господин мой, – говорит злой раб, – и начнет бить товарищей своих и есть и пить с пьяницами (Мф. 24, 48–49). Жених замедлил (Мф. 25, 5), – думают юродивые девы и спят беспечно, между тем как последние капли елея догорают в лампадах их. «Замедлил Судия», – кричат ругатели Божественного Промысла: где обетование пришествия Его? Ибо с тех пор, как стали умирать отцы, от начала творения, все остается так же (2 Пет. 3, 4) и в надежде на сие коснение или, лучше сказать, в отчаянии, начинают ходить по своим похотям: Станем есть и пить, ибо завтра умрем! (1 Кор. 15, 32).
