Сборник статей - Небесные Посредники. Иудейские Истоки Ранней Христологии
Рабби Симон объяснил: Когда Святой, будь Он Благословен, повелел Израилю воздвигнуть Скинию, Он дал понять служащим ангелам, что они также должны создать Скинию, и когда одна Скиния была воздвигнута, еще одна появилась в вышних обителях. Это была Скиния отрока (משכן הנער), чье имя было Метатрон, и там он приносит в жертву души праведников ради искупления Израиля в дни его изгнания.[397]
Очень интересная деталь этого описания скинии состоит в упоминании душ праведников, приносимых в жертву Метатроном. Данное упоминание, возможно, соотносится с часто встречающимся уде даже в ранних рассказах о Енохе описанием ежедневного жертвоприношения сонмов ангелов, омывающих себя в огненной реке, вытекающей из-под Престола Славы, где как раз и находится скиния Отрока.
Священнические обязанности Метатрона не были преданы забвению и в более поздних источниках иудейской мистики. В текстах, связанных с традицией, составляющей книгу Зогар, также нашла свое отражение концепция обязанностей Метатрона, относящихся к небесной скинии. В Книге Зогар II.159a говорится:
Мы узнали, что Святой, будь Он Благословен, рассказал Моисею обо всех правилах и образцах, по которым должна быть построена Скиния, для каждого из которых были свои предписания, и [Моисей] видел Метатрона, совершающего служение в ней в качестве Первосвященника…. он видел, как служит Метатрон…. Святой, будь Он Благословен, сказал Моисею: Взгляни на скинию, и взгляни как юношу….[398]
Важной деталью этого текста из Зогара представляется восприятие Метатрона в качестве первосвященника. Следует отметить, что не только в этом сравнительно позднем сочинении, но и в ранних источниках, связанных с традицией Хейхалот, особо выдающиеся ангелы напрямую идентифицируются с обязанностью и титулом небесного Первосвященника. Рахел Элиор заметила, что Метатрон в документах из Генизы ассоциируется с ролью Первосвященника, совершающего жертвоприношения на небесном алтаре.[399] Исследовательница привлекла внимание к важному свидетельству, содержащемуся в одном из текстов каирской Генизы, где Метатрон явно назван Первосвященником и главой священников:
Я заклинаю тебя, [Метатрон], более возлюбленный и дорогой, чем все небесные существа, [Верный служитель] Бога Израиля, Первосвященник (בד!ן גדול), глава [священник]ов (□[ראש נהכהני), ты, обладающий [семьюдесятью] именами; чье имя [подобно имени Господа]… Великий Князь, назначенный над великими князьями, глава всех станов.[400]
Ранее уже упоминалось о служении Метатрона за небесной Завесой (Паргод), что напоминает об уникальной обязанности земного первосвященника, которому одному позволено входить в помещение за завесой земного храма.[401] В нашем прежнем обсуждении данного вопроса возможный источник подобной уникальной роли Метатрона объяснялся с помощью материала, содержащегося в 1 Енох 14; в этом тексте только патриарх представлен появляющимся в небесном Святом святых, в то время как другие ангелы оставались отгороженными от внутреннего помещения.[402] Такое описание также согласуется со свидетельством традиции Хейхалот, в которой только Отроку, т. е. Метатрону, позволено совершать служение за небесной завесой.
Очень интересным представляется тот факт, что роль Метатрона как небесного Первосвященника, в текстах, принадлежащих традиции Хейхалот, по-видимому, перекликается с мотивом особых священнических обязанностей главного земного действующего лица литературы Хейхалот, рабби Ишмаэля бен Элиши, для которого Метатрон выступает в качестве ангела-толкователя. Принимая во внимание принадлежность к священническому сословию Еноха-Метатрона, не представляется случайным, что и рабби Ишмаэль, таннай, также понимается как первосвященник. И не случайно то, что он назван первосвященником в Бавли Брахот 7a.[403] Рахел Элиор отмечает, что в Хейхалот Раббати для описания этого раввинистического авторитета используются слова, напоминающие похожую лексику из Талмуда, а именно, он представлен там как священник, возжигающий приношение на алтаре.[404] В других текстах традиции Хейхалот, в том числе в Третьей книге Еноха, также содержатся многочисленные свидетельства священнического происхождения рабби Ишмаэля.[405] Отличительные признаки священнического служения, присущие этому мистику, отражают не только мотив небесного священства Метатрона,[406] но также соотносятся с прежними священническими обязанностями патриарха Еноха, известными по Первой книге Еноха и Книге юбилеев, что подтверждается замечанием некоторых ученых о том, что «в Третьей книге Еноха наблюдается заметный параллелизм между вознесением Ишмаэля и вознесением Еноха».[407]
Возможность параллелизма между рабби Ишмаэлем и Енохом вновь поднимает вопрос о гипотетических истоках роли Метатрона как священника и служителя в небесной скинии. Ученые прежде указывали на то, что уже в Книге стражей и Книге юбилеев седьмой допотопный патриарх изображался как священник в небесной скинии. В еще одном енохическом источнике, Второй книге Еноха, потомки седьмого допотопного патриарха, включая его сына Мефусалома, представлены как строители алтаря на том месте, где Енох был взят на небеса. Выбор места, возможно, служит дополнительным доказательством особой роли патриарха по отношению к небесному прототипу этого земного храма. В том же псевдоэпиграфическом сочинении Енох изображается в своей священнической роли одним из тех, кто передает наставления о священнических обязанностях своим детям.
Несмотря на то, что истоки мотива священнических обязанностей Метатрона можно сравнительно легко проследить в ранних енохических преданиях, некоторые исследователи высказывают мнение о том, что вклад в развитие данной концепции мог быть внесен и другими ранними традициями. Так Шолем предполагает, что на формирование концепции священнических обязанностей Метатрона в небесной скинии оказала влияние роль Михаила как небесного священника.[408] По мнению этого ученого, «согласно преданиям некоторых мистиков Меркавы, Метатрон занял место Михаила в качестве первосвященника, совершающего служение в небесном Храме….»[409] Догадки Шолема представляются имеющими особую значимость, поскольку некоторые талмудические источники, такие как Бавли Хагига 12b, Бавли Менахот 110a и Бавли Звахим 62a, свидетельствуют о том, что концепция роли Михаила в качестве первосвященника была широко распространена в раввинистической литературе и, возможно, послужила одним из важных элементов в формировании священнического образа Метатрона.
Наконец, следует выделить еще один аспект священнической роли Метатрона. В тексте из 3 Енох 15B, приведенном в начале этого раздела нашей работы, ясно показано, что одним из аспектов служения Метатрона в небесной скинии считается руководство сонмами ангелов, воспевающих небесные прославления Богу.[410] Таким образом, Метатрона можно рассматривать не только как служителя в небесной скинии или небесного Первосвященника, но также и как руководителя процесса прославления Бога. Мартин Коэн отмечает, что в текстах, принадлежащих традиции Шиур Кома, служение Метатрона в небесной скинии представляется «совершенно литургическим»; Метатрон выступает «скорее как небесный хормейстер и распорядитель церемонии, чем небесный первосвященник».[411]
Описания действий Метатрона, управляющего сонмами ангелов в присутствии Бога, можно обнаружить в нескольких текстах традиции Хейхалот. Одно из таких описаний содержится в Хейхалот Зутарти (Synopse § 390), где приводится следующее предание:
Одна хаййя поднимается над серафимами и нисходит на скинию отрока (משכן הנער), чье имя – Метатрон, и говорит гласом великим, гласом абсолютного безмолвия…. Внезапно все ангелы замолкают. Стражи и святые затихают. В молчании они вовлекаются в огненную реку. Хаййот опускают свои лица вниз, и этот Отрок, чье имя – Метатрон, приносит огонь глухоты и влагает его в их уши, чтобы они не могли слышать звука Божьей речи или невыразимого Имени. Отрок, чье имя – Метатрон, затем призывает, на семь голосов (שהנער ששמו מטטרץ מזכיר באות שעה בשבעה קולות), его живое, чистое, почтенное, внушающее трепет… имя…[412]
Метатрон представлен в этом рассказе не только совершающим служение в небесной скинии или в качестве небесного первосвященника, но также и как распорядитель небесной литургии. Свидетельства, раскрывающие литургическую роль Метатрона, содержатся не только среди писаний, принадлежащих традиции Хейхалот, но также и в другом литературном течении, оказавшем большое влияние на раннею иудейскую мистику, представленном текстами, относящимися к традиции Шиур Кома. Описания, обнаруживаемые в тестах традиции Шиур Кома, содержат похожее предание, согласно которому Метатрон осуществляет роль литургического служителя. Так, в Сефер Хаккома 155–164 говорится следующее:
