Сергий Мечёв - Творения
Когда в XIII и XIV веках стали забывать истинное духовное делание и перестали понимать путь восхождения и стали восставать против правильного его понимания — тогда выступили те истинные Христовы делатели, среди которых был и Григорий Палама.
Это он говорил, что через очищение сердца, через хранение ума и постоянную молитву Иисусову можно дойти до такого состояния, что еще здесь на земле мы воскреснем и еще здесь увидим Бога, не как Сущность, но как Энергию, как Его действие, как Свет, Который видел Адам и Который озарил Апостолов на Горе Фаворе, чтобы они знали, куда идут и что получат.
Вы наверное знаете, что спор Григория Паламы с его противникам заключался в том, что те отрицали несозданность Фаворского света, говоря, что это есть свет естественный, созданный, или мечта и видение.
Григорий Палама говорил, что это есть истинный несозданный Свет, проявление Бога, Которого мы, не воспринимая в сущности, можем воспринять как Деятельность, Энергию.
Наше сегодняшнее прославление Григория Паламы указывает нам путь, по которому мы не идем, но можем идти. В эти дни покаяния вспомним о том, что мы потеряли и чего можем достичь на земле.
Разве мы безмолвники и пустынники, разве мы, погруженные в наши житейские дела, можем иметь то делание, о котором учат подвижники? Не есть ли это слова, которые для них, может быть, и содержат правду, но для нашей жизни не имеют никакого значения?
Вспомним, что такое безмолвие по учению Св. Отцов.
«Безмолвие — есть непрерывная служба Богу и предстояние пред Ним» (Сл. 27, 60), — говорит Иоанн Лествичник. «Если, — говорит один Св. Отец, — ты не почувствуешь, что есть Бог и ты, — ты не приобретешь истинного духовного делания».
Где бы ты ни находился, и в какой бы суете ты ни жил, ты можешь начать службу Богу, ты можешь быть исихастом, ибо Иоанн Лествичник говорит, что можно еще при жизни непрестанно предстоять Богу.
Какую бы работу ты ни делал, на службе или дома, постоянно помни, что ты Божий, что ты исполняешь свою работу не для отца или матери, или того или иного человека, а для Бога, ибо Он заповедал тебе «в поте лица снести хлеб свой». Если ты будешь делать так, то ты не далек от подлинного делания безмолвника.
Каковы основы делания безмолвника?
1) Хранение языка.
А нам разве не надо хранить язык? Разве мы не страдаем оттого, что не храним его?
«Храни язык твой, — говорит Иоанн Лествичник, — ибо он может в малое время расточить плоды многих трудов» (27, 81).
И мы все знаем хорошо, как мы выбалтываем свою душу, опустошаем ее, давая волю этому малому члену, который уничтожает плоды наших трудов. Хранение языка есть первое дело безмолвника, но необходимо и другое.
2) Хранение ума.
Святые Отцы говорят, что мы должны собирать свой ум и не уподобляться дому, в котором открыты ворота, и в каждый может войти и увести осла.
Нам надо сосредоточить свой ум на Боге, но каким путем?
Иоанн Лествичник говорит, что «чтение Святых Писаний немало может просвещать и собирать ум: ибо они суть слова Духа Святого и непременно вразумляют читающих». «Будучи деятелем, прочитывай деятельные книги Отцов; ибо если читаемое будешь обращать в дело, то чтение прочего будет для тебя излишним. Трудами, а не одним только чтением книг, ищи просвещения, которое заключается в здравых словах» (27, 78). Стало быть, если ты что-нибудь читаешь, то читай прежде всего то, что тебе нужно для делания, т. е. деятельные книги Св. Отцов, и если будешь исполнять на деле то, что читаешь, то остальное приложится тебе.
Вот хранение ума необходимо; нам, которые живут в мечтах и рассеянии, необходимо так же, как тому, кто удалился в пустыню.
3) Хранение сердца.
Это есть третья необходимая основа безмолвия. «От сердца бо исходят помышления злая, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимства, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство». (Мрк. 7, 21 и 22).
Да, вот оттого, что мы не бережем и не охраняем своего сердца, оттого оно постоянно полно зла, лукавства и ненависти. Если бы мы старались уберечь свое сердце от всего дурного, то явились бы делателями истинного безмолвия.
Но зачем хранить язык, ум и сердце, для чего все это надо?
Все это необходимо нам для того, чтобы чистым приблизиться и познать Чистейшее, чтобы предстать пред Престолом Божиим, ибо истинное делание безмолвника есть предстояние Богу, иными словами — молитва.
А мы разве не должны непрестанно молиться, разве не нам сказано: «Бдите и молитесь, да не внидите в напасть»? Разве не нам заповедует Апостол: «непрестанно молитеся»?
Если мы будем слушаться Церкви и не только памятовать о Боге, но и в нашей мере творить молитву Иисусову: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного», то и познаем, по словам Иоанна Лествичника, пользу безмолвия:
«Молитва Иисусова да соединится с дыханием твоим, и тогда познаешь пользу безмолвия» (27, 61).
Вот почему Св. Церковь празднует ныне память Григория Паламы. Да, он был подвижником, да, он был безмолвником, да, он был Афонским иноком, но он вышел к народу, сделался архиепископом Фессалоникийским и здесь продолжал делать то, что делал раньше, соединив делание подвижника, уединенника, безмолвника с общественным деланием архиепископа. Ибо все это, как я говорил, может сделать всякий, кого Господь не благословил на уединение, на безмолвие, но Который все-таки всех зовет к безмолвию в этой жизни.
Аминь.
28. СВ. ГРИГОРИЙ ПАЛАМА
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Я говорил вам вчера и сегодня о том, что Святая Церковь дает нам ныне образ Святителя Григория Паламы в связи с прохождением Великого поста и сегодня за литургией говорил о том, что такое по учению Григория Паламы жизнь и что такое смерть, какие бывают смерти: смерть тела и смерть души.
Вот что пишет Святитель Григорий Палама, архиепископ Фессалоникийский, одной благочестивой старице: «Знай, благочестивая мати, или лучше да познают чрез тебя избравшие жить по Богу отроковицы, что и у души есть смерть, хотя она бессмертна по естеству. (Добр. III, 3). — … Ибо как отделение души от тела есть смерть тела, так отделение Бога от души есть смерть души. И это есть, главным образом, смерть, смерть души. На нее и указывал Бог, когда, давая заповедь в раю, сказал Адаму: „В какой день вкусишь от запрещенного древа, смертью умрешь“. (Быт. 2, 17). Ибо тогда умерла душа его, чрез преступление отделившись от Бога; по телу же он продолжал жить с того часа и далее до девятисот тридцати лет» (Д. III. 4).
В чем заключается истинная смерть?
Истинная смерть не та, когда тело умирает, ибо тогда душа жива и лишь отделена от тела, настоящая же смерть — смерть души, когда душа отделяется от Бога, живет не в Боге, не по заповедям Его, а по похотям мира сего.
«И вот настоящая смерть, когда душа разъединяется с Божественною благодатью и сочетавается с грехом. Имеющие ум должны избегать такой смерти и страшиться. Для добремудрствующих она страшнее самой муки геенской. Ее и мы всеусиленно избегать будем. Все бросим, все оставим, от всего отречемся и во взаимных отношениях, и в делах, и в желаниях, что отвлекают и отделяют нас от Бога и такую причиняет смерть (Д. III, 5)»
Нам надо бояться этой подлинной, настоящей смерти, потому что:
«Кто будет бояться сей смерти и беречься от нее, тот не убоится приближения смерти телесной, имея обитающую в себе истинную жизнь, которая наипаче смертию приобретает неотъемлемость».
Что это значит? «Если душу свою сбережешь, если не умертвишь ее — что тебе тогда?» «Жив Бог и жива душа», она живет в Боге, Бог есть наша Жизнь.
«Ибо как смерть души есть настоящая смерть, так и жизнь души есть настоящая жизнь».
В чем же видит жизнь души Григорий Палама?
«Жизнь же души есть единение с Богом, как жизнь тела — единение его с душою. Ибо как чрез преступление заповеди отделившися от Бога, душа умертвилась, так чрез послушание заповеди, соединившись опять с Богом, она оживотворяется. Сего ради говорит в Евангелии Господь: „Глаголы, яже Аз глаголах Дух суть и Живот суть“. Испытав сие опытно, ев Петр сказал Ему: „Глаголы Живота Вечного имаши“ (Доб. III, 5).
Но для кого эти глаголы бывают глаголами вечного живота?
„Но они бывают глаголами живота для тех, кои слушаются их, для тех же, кои преслушают заповедь жизни, бывают смертью“. Так и Апостолы, будучи „благоуханием Христовым“, для одних бывали „вонею смертною в смерть“, а для других „вонёю животною в живот“ (2 Кор. 2, 15–16). (Там же).
…„Но как за смертью души, т. е. за преступлением и грехом, смерть тела после последовала, а с нею и в землю отъитие и превращение в персть, за телесною же смертию опять смерть души вторая, осуждение ее во ад“ (III, 6).
