Проф. Знаменский - Свидетельства о умерших, о бессмертии души и о загробной жизни
Не стоял ли ты, смотря на красоту этих палат?.. Когда я пришел, не показал ли я тебе Феодору, которую ты так желал видеть, чтобы от нее узнать, что она удостоилась получить за свою благочестивую жизнь?
Не взяла ли она тебя, по повелению моему, и не она ли ввела во святой град?.. Не это ли было в видении твоем в сию ночь? Как же ты говоришь, что ничего этого не видел?». Когда я услышал это от святого, то уже нисколько не сомневался, что это было не мечтание, что это был не сон, но действительное видение, посланное Господом Богом.
Я размышлял сам с собою: как велик у Бога сей праведник, который был там и телом и душой, и все виденное и слышанное мною он знает. Я прослезился и сказал: «Правда, святый отче, все было так, как ты рассказывал, и я благодарю Человеколюбца Владыку, Господа нашего Иисуса Христа, сподобившего меня видеть все это, насладиться видением таких великих чудес и наставившего меня прибегнуть к тебе, чтобы постоянно находиться под охраной твоих молитв.
Святой сказал мне: «Если, чадо Григорий, ты совершишь свой жизненный путь правильно, не уклоняясь от Божественных заповедей, то после смерти злые духи, живущие в мытарствах воздушных, ничего не успеют сделать тебе, как ты сам слышал от Феодоры; пройдя мытарства, ты будешь блажен и будешь принят с радостью там, где был недавно духом и где видел Феодору, где и я, многогрешный, надеясь на Христа, обещавшего мне даровать Свою благодать, думаю получить виденную тобою обитель.
Слушай, чадо, что я говорю тебе, но сохрани тайну отца твоего, так как я хочу раньше тебя умереть, а затем уже ты последуешь за мной, спустя долгое время, воспитав себя в добром деле, как сказал мне Господь.
Соблюдай все, сказанное мною, пока я жив, чтобы никто не узнал ничего из слышанного тобой.
Ты же, если хочешь потрудиться и мою скромную жизнь не без памяти оставить, как в обычае вообще описывать жизнь тех, которые подвизались в добродетелях, то опиши ее.
Опиши, собственно, не мою жизнь, но ту божественную благодать, которая меня наставляла и укрепляла в течение всей моей жизни, которая давала мне возможность творить не только добрые дела, но и чудеса.
Ты воспроизведи все, виденное тобой и слышанное, чтобы и читающим и слушающим все послужило на пользу. Прежде же всего передай в своем писании, что Господь, если захочет, всем содействует и совершает великие чудеса, и об этих-то чудесах, тобой виденных, расскажи все по порядку, чтобы узнавшие прославили Бога, щедрого в благих делах.
Береги себя от сетей лукавого во всякое время дня и ночи, пока не призовет тебя Господь».
Преподобный, рассказав мне об этом и еще о многом другом, совершил молитву и отпустил меня. («Четьи-Минеи», 26 марта).
Учение о мытарствах
Правосудие Божие совершает суд над христианскими душами, отшедшими из тел своих, посредством Ангелов – как святых, так и злых. Первые, в течение земной жизни человека замечают все его добрые дела, а вторые замечают все его худые дела. Когда душа христианина начинает восходить к небу, руководимая святыми Ангелами, тогда темные духи представляют ей грехи ее, не изглаженные покаянием.
Сущность учения о мытарствах можно видеть в Слове святого Кирилла, архиепископа Александрийского, об исходе души, которое обыкновенно печатается при одной из книг церковных – «Следованной Псалтири».
«При разлучении души нашей с телом, – говорится здесь, – предстанут пред нами, с одной стороны, воинства и силы небесные, с другой – власти тьмы, злые миродержители, воздушные мытареначальники, истязатели и обличители наших дел… Узрев их, душа возмутится, содрогнется, вострепещет и в смятении и ужасе будет искать себе защиты у Ангелов Божиих, но, и будучи принята святыми Ангелами и под кровом их протекая воздушное пространство и возносясь на высоту, она встретит различные мытарства (как бы некие заставы или таможни, на которых взыскиваются пошлины), кои будут преграждать ей путь в Царствие, будут останавливать и удерживать ее стремление к оному.
На каждом из сих мытарств востребуется отчет в особенных грехах. Первое мытарство – грехов, совершаемых посредством уст и языка; второе мытарство – грехов зрения; третье мытарство – грехов слуха; четвертое мытарство – обоняния; пятое мытарство – всех беззаконий и мерзких дел, учиненных посредством рук. К дальнейшим мытарствам относятся прочие грехи: злоба, ненависть, зависть, тщеславие и гордость… Кратко сказать, – каждая страсть души, всякий грех подобным образом будут иметь своих мытарей и истязателей. При этом будут присутствовать и божественные силы, и сонм нечистых духов: и как первые будут представлять добродетели души, так последние – обличать ее грехи, учиненные словом или делом, мыслью или намерением. Между тем, душа, находясь среди них, будет в страхе и трепете волноваться, пока, наконец, по своим поступам, делам и словам или будучи осуждена, заключится в сковы, или, будучи оправдана, освободится (ибо всякий связывается узами собственных грехов). И если за благочестивую и богоугодную жизнь свою она окажется достойною, то ее восприимут Ангелы, и тогда она уже небоязненно потечет к Царствию, сопровождаемая святыми силами… Напротив, если окажется, что она проводила жизнь в нерадении и невоздержании, то услышит страшный голос: да возмется нечестивый, да не видит славы Господни (Ис. 26, 10), тогда оставят ее Ангелы Божий и возьмут страшные демоны; и душа, связанная неразрешимыми узами, низвергнется в страну мрачную и темную, в места преисподние, в узилища подземные и темницы адские…
Нельзя изъяснить крайнего оного бедствия; невозможно изречь тех болезней, которыми поразятся души, там пребывающие и заключенные; никакие уста человеческие не в силах выразить их страха и трепета и никакое слово человеческое не в состоянии изобразить плачевного их положения. Они будут стенать непрестанно и безпрерывно, и никто их не помилует; будут взывать из бездны и никто их не услышит.
Тогда – где похвалы мира сего? Где тщеславие? Где пища, где наслаждение? Где довольство и пресыщение? Где мечтательные планы? Где покой? Где мир? Где благодарение? Где красота? Где мужество плоти? Где красота женская, обманчивая и губительная? Где дерзость бесстыдная? Где красивые одежды? Нечистая и гнусная сладость греха? Где водимые мерзкою мужеложественною страстию? Где помазывающие и окуривающие себя миром и благовониями? Где пирующие с тимпанами и гуслями?
Куда скрылось высокомерие живших без всякой боязни? Где пристрастие к деньгам и имуществу и происходящее от них немилосердие? Где безчеловечная гордость, гнушающаяся всеми и внушающая уважать только одного себя? Где. пустая и суетная человеческая слава? Где нечистота и ненасытное вожделение? Где величие и господство? Где царь? Где князь? Где настоятель? Где начальник? Где гордящиеся множеством богатства своего, несострадательные к нищим и Бога презирающие? Где театры, зрелища и увеселения? Где кощунники, смеходеи и насмешники и безпечально живущие? Где мягкие одеяния и мягкие постели? Где высокие здания и широкие ворота? Где пожившие в безстрашии?
Тогда, увидев себя без всего, ужаснутся; ужаснувшись, воскликнут; смутившись, подвигнутся; трепет обнимет их и болезни, как рождающую, и, уносимые бурным вихрем, сокрушатся. Где мудрость мудрых, благоязычие ораторов и суетная ученость? Увы, смятошася, подвигошася, яко пияный, и вся мудрость их поглощена (Пс. 106, 27). Где мудрец, где книжник? где со-вопросник века сего? (1 Кор. 1, 20).
О, братия, помыслите, каковым подобает быть нам, имеющим отдать подробный отчет в каждом поступке нашем, и великом и малом. Даже за каждое праздное слово мы дадим ответ Праведному Судии (Мф. 12, 36). С другой стороны, каковыми надобно быть нам на тот час для получения милости у Бога, чтобы при разлучении нас друг от друга стать одесную Царя Небесного? В какой степени нам нужно приготовиться к той неизглаголанной радости, чтобы услышать сладчайший глас Царя царствующих к тем, которые будут по правую сторону Его: Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство уготованное вам от создания мира (Мф. 25, 34). Тогда наследуем блага, ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящым Его (1 Кор. 2, 9); и тогда-то уже не будет тревожить нас никакая печаль, никакая болезнь и опасение. Будем чаще помышлять об этом.
Будем представлять себе и безконечную муку грешников и то, какой они будут испытывать стыд пред праведным Судиею, когда, приведенные на страшное судилище, не будут в состоянии сказать ни одного слова в свое оправдание. Какому подвергнутся сраму, когда будут отделены на левую сторону Царя! Какой мрак покроет их, когда Господь возглаголет к ним гневом Своим и яростию Своею смятет я (Пс. 2, 5), когда скажет « ним: Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его.(М.ф. 25, 41).
