Вячеслав Лукьянов - Русская религиозная аксиология
Принципиально важной для перспектив развития современной цивилизации была также и постановка вопроса о духовной красоте человека как необходимой предпосылке утверждения красоты в действительности. Рассмотрение религиозными философами духовной красоты в трех аспектах (собственно духовном, жизнетворческом и художественном) не является случайным. Красота для них – одна из ценностей. А ценности имеют три основные формы существования: 1) они выступают в виде идеалов, выработанных общественным сознанием и освоенных, принятых индивидуальным сознанием в форме личных ценностей; 2) они утверждаются и воспроизводятся в форме человеческих поступков, жизнетворчестве личности; 3) наконец, они выступают в виде произведений культуры и искусства. Фактически все эти формы существования ценностей стали предметом анализа русских религиозных философов. Духовная красота для них – высшая форма человеческого творчества, связанная с «богоуподоблением». Однако религиозные философы не закрывали глаза на реалии окружающей жизни. Как отмечает Н. А. Бердяев, «ужас человеческой жизни заключается в том, что добро осуществляют при помощи зла, правду – при помощи лжи, красоту – при помощи уродства, свободу – при помощи насилия»[286]. И, несмотря на это, наперекор «всякой низости», «всякой мерзости» (В. С. Соловьев) они утверждали идею высокого предназначения человека. Как подчеркивал С. Л. Франк, «христианский идеал есть не бегство от мира, как от чистого зла, а активное овладение миром для его исцеления и спасения»[287]. Утверждение в мире Красоты (а вместе с ней Добра и Истины) – таков путь реализации христианского идеала, с их точки зрения. В этой связи Н. О. Лосский отмечал: «Через красоту открывается ценность всех остальных видов добра в особенно увлекательной форме. Поэтому, влияя без приказаний, без заповедей, без нарушения свободы, красота может преодолеть не только обыденный эгоизм, но и титаническую гордыню – она может побудить человека забыть свое самолюбивое "я" и самоотверженно служить добру»[288].
Итак, сама нацеленность русского миросозерцания на «улучшение мира», «мировое благо» (С. Л. Франк) повлияла на выдвижение Красоты в качестве цели мирового процесса. В концепциях русских религиозных философов Красота, неотделимая от Добра и Истины, стала центральным понятием философско-культурологических поисков и оказалась в состоянии спасти мир.
Таким образом, проведенный анализ показал, что
– в работах русских религиозных мыслителей были поставлены, а также нашли свое терминологическое отображение и разработаны важнейшие проблемы, связанные с анализом духовного мира современного человека;
– следствием процесса секуляризации в Новое время стала релятивизация ценностей, человек теряет свой «духовный центр», возникает «духовный атомизм», происходит «распад души»; «внутренний раскол личности» ведёт к подмене духовности её суррогатами (И. В. Киреевский, В. С. Соловьёв, С. Н. Булгаков, Н. А. Бердяев, П. А. Флоренский и др.);
– русские мыслители не только поставили диагноз современному человеку и его культуре, но и попытались найти выход из этого духовного кризиса; зарождавшемуся «духовному атомизму» и «нецельности» личности они противопоставили цельность народной души (П. А. Флоренский); религиозные философы показали роль триединства Красоты, Добра и Истины как важнейшего элемента целостного мировосприятия, мировоззрения и мироощущения русского человека – основных компонентов его картины мира;
– триединство Красоты, Добра и Истины, по мысли русских философов, выступает своеобразным ценностным стержнем картины мира человека, на основе и с помощью которой личность оказывается способной различать добро и зло, подлинную и ложную красоту и т. д.; такое представление закрепляется и терминологически – используются термины «картина мира», «мировоззрение», «мироощущение», «мирочувствие», «жизнепонимание», «миропонимание», «мировосприятие», «миросозерцание» и др.;
– целостность картины мира, выраженная в концепции триединства Красоты, Добра и Истины, противостоит теоретическим попыткам и реальным процессам «атомизации» духовной жизни современного человека, фактически способствует его возвышению и одухотворению, одухотворению самих основ современной цивилизации;
– для русских религиозных философов спасение мира красотой в конечном итоге зависит от спасения самого человека, сумевшего преодолеть в себе «идеал содомский» и оказавшегося способным опереться на красоту добрую, «положительно прекрасное» (Ф. М. Достоевский);
– духовная красота человека рассматривалась религиозными мыслителями в трех взаимосвязанных аспектах: 1) собственно духовном, который характеризуется «доброкачественностью духовной жизни» (П. А. Флоренский); 2) жизнетворческом, который связан с утверждением красоты в окружающем мире через поступки, когда «самую жизнь свою делают художественным произведением» (С. Н. Булгаков); 3) художественном, который связан с воплощением духовной красоты в искусстве, с «целящей силой красоты» (Е. Н. Трубецкой);
– религиозные философы показали необходимость «внутреннего обновления» человека с целью противостояния негативным тенденциям современной культуры, а также роль и значение духовной красоты человека в аспекте преобразования общества, «спасения мира» (В. С. Соловьев, П. А. Флоренский, С. Н. Булгаков, И. А. Ильин и др.);
– концепция теургии представляет собой попытку русских религиозных философов понять место и роль искусства в современной культуре, аналогичную попытке другого, естественно-научного направления русского космизма осмыслить место и роль человеческого разума в биосфере (концепция ноосферы);
– сама нацеленность русского миросозерцания на «улучшение мира», «мировое благо» (С. Л. Франк), а не только лишь на понимание мира привела к выдвижению Красоты в качестве цели мирового процесса; именно поэтому в концепциях религиозных философов Красота, неотделимая от Добра и Истины, оказалась в состоянии спасти мир.
Раздел 3
Эстетическая ценность как предмет исследования русской религиозной аксиологии
3.1. Специфика эстетической ценности в природе и искусстве[289]
Проблема эстетической ценности находит свое отражение и в терминологическом, и в содержательном отношении в концепции В. С. Соловьева. Размышляя о специфике эстетического, философ использует термины «эстетическая ценность», «эстетическое значение», «эстетический смысл»; рядоположенными оказываются также термины «эстетическая оценка», «эстетическое впечатление», «эстетический интерес», «эстетическое достоинство», «эстетическое наслаждение», «эстетический предмет» и др.[290].
Специфику эстетической ценности Соловьев видит в ее двухслойности, двуплановости. Специфическое отличие красоты от добра и истины, по мысли философа, заключается в том, что она предполагает глубочайшее и теснейшее взаимодействие между духовным (или внутренним) и вещественным (или внешним) бытием. Чувственно-материальный слой эстетической ценности он обозначает терминами «чувственное выражение», «специально-эстетическая форма» и др.; социокультурный слой эстетической ценности – терминами «идеальная сущность», «идеальное содержание», «духовное содержание» и др[291].
Философ специально подчеркивает отличие собственной трактовки эстетической ценности от позиции Г. Гегеля. Для немецкого философа красота представляет собой воплощение универсальной и вечной идеи в преходящих явлениях, что «возможно только при безразличном, равнодушном отношении между духовным началом и материальным явлением». Для Соловьева же красота есть «нераздельное соединение», взаимное проникновение этих двух элементов, что позволяет одному из них (материальному) стать «действительно причастным бессмертию другого»»[292]. Как раз это, по мысли Соловьева, и характеризует «подлинную и совершенную красоту». Отсюда вытекают три требования или условия совершенной красоты: 1) непосредственная материализация духовной сущности; 2) одухотворение материального явления как собственной неотделимой формы идеального содержания; 3) полная солидарность и взаимное проникновение идеального содержания и уже неотделимой от него чувственно-материальной формы, что делает ее «причастной бессмертию» этого содержания.
Двухслойность, двуплановость эстетической ценности отмечают и другие представители рассматриваемого направления. С точки зрения С. Н. Булгакова, «красота как духовная чувственность необходимо имеет субстратом некую телесность, красоте отдающуюся, ее восприемлющую и ею исполняющуюся»[293]. По его убеждению, без этой телесности красота существовать не может, возможна лишь мысль о красоте.
Утверждение содержательности эстетической формы – характерная черта концепций русских религиозных философов. В противовес позитивизму, неокантианству и др. религиозные мыслители утверждали значимость духовных ценностей, а тем самым способствовали одухотворению человека, приобщению его к нетленным ценностям и святыням. Конечно, такое одухотворение понималось и истолковывалось в русле их религиозных воззрений. По С. Соловьеву, «космический художник» воплощает мировую идею в реальных формах красоты. С точки зрения С. Н. Булгакова, красота есть столь же абсолютное начало мира, как и Логос; она – откровение «Третьей ипостаси, Духа Святого» и т. п. Однако при этом – что является несомненным достоинством их позиции – они возвышали и самого человека через приобщение его к божественной красоте. Как отмечал С. Л. Франк, содержание эстетического опыта (как и опыта религиозного и нравственного) не объективно и не субъективно: это содержание одновременно и объективно, и субъективно. Реальность содержания эстетического опыта, будучи «абсолютной, всеобъемлющей и всепроникающей», находится «и в нас, и вне нас – потому что мы находимся в ней… Божественное бытие становится нам доступным, потому что мы откликаемся на него, воспринимаем его тем, что божественно в нас самих»[294]. Возвышение человека как раз и связано с тем, что в эстетическом ценностном отношении потребности человека находят свое удовлетворение только на основе соотнесения объекта-носителя с идеалом как элементом картины мира личности. Тем самым и оказывается востребовано то, «что божественно в нас самих».
