Игнатий Брянчанинов - Полное собрание творений. Том 4
Поучение
в Неделю Антипасхи
О христианстве
Блажени не видевшии и веровавше [412]. Эти слова сказал Господь верному ученику Своему, отказавшемуся поверить воскресению Господа, когда о воскресении Господа поведали ему братия его, Апостолы; эти слова сказал Господь ученику, объявившему, что он не поверит воскресению Господа, доколе лично {стр. 136} не удостоверится в столь чудном и столь важном для всего человечества событии. Видехом Господа, говорили радостно святому апостолу Фоме прочие святые Апостолы, которым явился Господь в самый день воскресения Своего, вечером, проникнув в горницу, не отверзая дверей горницы. Горница была накрепко затворена и заключена из предосторожности от ненависти иудеев, только что совершивших богоубийство и принявших все меры против предвозвещенного воскресения. Аще не вижу на руку Его язвы гвоздинныя, отвечал Фома, приведенный в недоумение радостнейшею вестию, и вложу перста моего в язвы гвоздинныя, и вложу руку мою в ребра Его, не иму веры [413]. Так выразилось не неверие, враждебное Богу, так выразилась неизреченная радость; так выразилась душа пред величием события, превышающего человеческий ум, пред величием события, изменившего состояние человечества. С Христом и во Христе воскресло человечество.
Всеблагий Господь не замедлил доставить возлюбленному ученику желанное им удостоверение. По прошествии недели после первого явления Своего Апостолам, Господь опять явился им, когда они опять были все вместе, и Фома находился с ними. Двери были заперты, как и прежде, из опасения иудеев. Апостолы внезапно увидели Господа стоящим посреди их. Мир вам, сказал Он им. Потом, обратись к Фоме, говорит ему: принеси перст твой семо и виждь руце Мои: и принеси руку твою и вложи в ребра Моя: и не буди неверен, но верен [414]. Этими словами Господь показал, что и тогда присутствовал Он, вездесущий по Божеству, посреди учеников Своих, когда Фома, полагая Его отсутствующим, высказывал им свое состояние недоумения при их поведании о воскресении. Фома желал удостовериться в воскресении: он получает несравненно высшее удостоверение, при котором уже на удостоверение в воскресении не обращает внимания. Господь мой и Бог мой! восклицает Фома. «Удостоверившись в Твоем Божестве, не ищу уже удостоверения в воскресении. Тебе, всемогущему Богу, возможны все действия, превышающие постижение человеческое».
{стр. 137}
В ответе на исповедание Апостола Господь ублажил невидевших и уверовавших. Помянул и нас Господь, помянул всех, не видевших Его телесными очами! Помянул Он и нас, удаленных от Него и пространством и временем! Помянул в то время, когда восприятым на Себя человечеством, принесенным в жертву за человечество и уже прославленным славою воскресения, стоял Он посреди святых Апостолов Своих! Не забыты Господом и мы, присутствующие здесь в святом храме Его, воспоминающие событие, от которого отделены восемнадцатью столетиями. Блаженны и мы, не видевшие Его, но верующие в Него! Блаженны те из нас, которые веруют в Него! Сущность дела — в вере. Она приближает человека к Богу и усвояет человека Богу; она представит человека пред лице Божие, и поставит его в последний день жизни сего мира, в начале вечного дня, одесную престола Божия для вечного видения Бога, для вечного наслаждения в Боге, для вечного соцарствия Богу.
Блажени не видевшии и веровавше. Этими словами Господь совокупил с Апостолами воедино всех верующих всей земли и всех времен. Когда Он принес молитву о Апостолах Отцу Своему, пред исшествием на спасительные для нас страдания, тогда соединил с Апостолами всех истинных христиан. Не о сих же молю токмо, сказал Он, молю не только о Апостолах, но и о верующих словесе их ради в Мя [415]. Так и здесь: участниками блаженства Апостолов Он соделывает всех чад Церкви. Ваша же блаженна очеса, яко видят сказал Он Апостолам, и уши ваша, яко слышат: аминь бо глаголю вам, яко мнози пророцы и праведницы Ветхого Завета вожделеша видети, яже видите, и не видеша, и слышати, яже слышите, и не слышаша [416]. Блаженные самовидцы и слуги Слова предали нам виденное и слышанное ими [417], когда Слово плоть бысть, и вселися в ны, и видехом, говорит один из этих самовидцев Слова, славу Его, славу яко Единородного от Отца, исполнь благодати и истины [418]. Яснейшее поведание Апостолов соде{стр. 138}лывает нас как бы зрителями событий, которых очевидцами были Апостолы. При посредстве церковных таинств мы вступили в существенное общение с Господом и пребываем в этом общении при посредстве этих таинств. Бога, невидимого для чувственных очей, живая вера соделывает видимым для душевного ока — ума [419]. Жительство по заповедям Господа доставляет нам таинственное явление Господа. Он является духовно внутри сердца, когда ученики Господа — понятия, образовавшиеся и усвоившиеся уму из Евангелия — соберутся в сердце, заключат его двери, чтоб не проникли туда иудеи — помышления враждебные Господу, отвергающие всесвятое учение Его.
Будучи причастниками положения святых Апостолов, мы дерзаем утверждать, что наше положение блаженнее положения ветхозаветных праведников. Те веровали в грядущего Искупителя: мы веруем в пришедшего и совершившего искупление. Тем обетованы были благодатные дары: мы получили дары в обилии, имеем их в руках, пользуемся ими соответственно произволению нашему. Дародавец и богат и щедр бесконечно. Если ощущаем недостаток, то в этом виновны мы, единственно мы. Отсутствие ощущения благодатных даров производится слабостию нашею в вере; скажу откровеннее: отвержением ее.
Отчего мы не имеем веры? оттого, что не принимали, не хотели принять никакого труда к изучению христианства, к стяжанию веры от слуха [420], которой доставляется ясное теоретическое познание христианства, к стяжанию веры от дел [421], доставляющей деятельное познание христианства. От этих двух познаний возводится стяжавший их, возводится Самим Богом, как засвидетельствовавший зависевшими от него и возможными ему свидетельствами искренность желания познать Бога, возводится к таинственному, существенному духовному познанию, всегда соединенному с живою верою. Имеяй заповеди Моя, сказал Господь, и соблюдаяй их, той есть любяй Мя: а любяй Мя возлюблен будет Отцем Моим, и Аз возлюблю его и явлюся ему Сам [422].
Христианство можно уподобить превосходной обширнейшей гавани, в которой с одинаковым удобством могут приставать {стр. 139} суда всех размеров и всех родов устройства. Находит себе приют в этой гавани и смиренный челнок рыбаря, и огромный корабль купца, нагруженный разнообразным товаром, и броненосный исполин, вооруженный бесчисленными средствами разрушения и смерти, и разукрашенная яхта царя и вельможи, назначенная для торжественных и увеселительных поездок. Христианство принимает в недра свои человека во всяком возрасте, во всяком состоянии и положении, при всяких способностях, при всякой степени образования: принимает и спасает. Аще исповеси усты твоими Господа Иисуса, и веруеши в сердцы твоем, спасешися: сердцем бо веруется в правду, усты же исповедуется во спасение [423]. Кто примет христианство со всею искренностию сердца в лоне Православной Церкви, в которой одной хранится истинное христианство, тот спасется. Все человеки искуплены одною ценою — Христом: и в деле искупления единственное значение имеет искупная цена. Дается она без различия и без лицеприятия за каждого, желающего быть искупленным, верующего в значение цены и исповедующего это значение. Исповедание значения искупительной цены есть вместе и отвержение всякого собственного значения и достоинства. Дается искупительная цена при условии самоотвержения. Простейший человек, не имеющий никакого развития по стихиям мира, спасается при посредстве христианства одинаково с ученейшим и с мудрецом. Христианство, как дар всесовершенного Бога, удовлетворяет преизобильно всех: вера от искренности сердца заменяет для младенца и простеца разумение, а мудрец, который приступит к христианству узаконенным образом [424], найдет в нем неисчерпаемую глубину, недосягаемую высоту премудрости. В христианстве сокровенно и истинное Богословие, и неподдельная психология и метафизика. Только христианин может стяжать правильное познание, доступное человеку, о человеке, о духах святых и отверженных, о мире, не видимом телесными очами. Из просвещения, доставляемого христианством, образуется то воззрение на ученость человеческую, которое имеет на нее Бог. Премудрость мира сего — буйство у Бога есть Господь весть помышления мудрых, помышления, из которых составляется их {стр. 140} ученость, яко суть суетна [425]. Помышления эти или познания относятся к одному временному и суетному, приводят имеющего их к тщеславию, к гордости, к самообольщению, к погублению жизни в заботах об одном тленном и преходящем, к греховной жизни, к отвержению и забвению Бога и вечности. Когда же человек, не озаренный светом Христовым, дерзнет рассуждать о предметах духовных, тогда ум его блуждает как бы в мрачной, беспредельной пустыне, и вместо истинных познаний, к приобретению которых он не имеет никакой возможности, сочиняет мнения и мечты, облекает их в темное и хитросложное слово, обманывает ими себя и ближних, признавая мудрость там, где со всею справедливостию должно признать умоисступление и умоповреждение.
