Евфимий Зигабен - Толковая Псалтирь
*) По словам Златословесного, некоторые (то есть Ориген и Евсевий) принимали восхождения в отношении к возвышению в добродетели: ибо путь, ведущий к ней, подобен ступеням и постепенно возводить добродетельного и любомудрого мужа от замешательства в сей жизни, как бы от Вавилона, и поставляет на самом небе, как бы в другом Иерусалиме. Это изображает и Иаковлева лестница, утвержденная одним концом на земле, а другим в небе. Ибо Дух Святой предложил чрез пророка книгу псалмов, как высокую лестницу, имеющую непрерывные степени жизни. Так и посредством ступеней и лестниц и непроходимые и высочайшие места бывают проходимы. Но поелику те, которые восходят, по возвышении на великую высоту, обыкновенно изнемогают, то посему надобно иметь осторожность не только восходящим, но и достигшим самой вершины. Единственное же предохранение себя состоит в том, когда мы не будем осматриваться на то, сколько мы взошли и не будем гордиться, но будем обращать внимание на то, сколько остается еще взойти и к сему будем стремиться, что и Павел показывает, говоря: забывая заднее, простираюсь вперед.
Слова Евсевия: Душа, находящаяся во грехах, пребывает долу. Она не вдруг восходит отсюда, но как бы по степеням делает успехи в добродетели. Для нисходящих предел есть Вавилон, который значит замешательство; а для восходящих— Иерусалим—видение мира. И восходящие поют песни восхождения, а идущие вниз— плачь Иеремиин. К сему присовокупляет он же: надобно знать, что Иерусалимский храм имел пятнадцать ступеней; на каждом из них очередные, когда восходили петь, произносили песнь; почему и песни сии своим числом соответствуют ступням храма. Слова Феодорита: Не каждый псалом восхождений предсказывает одно и то же, но один о Вавилонских бедстеиях, другой благовествует о возвращении, один о веселии на пути, другой о бывших по возвращении бранях, иной из них о строении храма; так что разнообразие пророчеств производит в поющих ненасытимость к пению. Здесь же заметим, что святой Феодор Студийский, взяв за основание сии восхождения, составил песни восхождений (степенны), которые поют из Осмогласника по воскресениям. Итак, в первых четырех гласах 1м, 2, 3, и 4м, заключил песнопевец двенадцать восхождений Давидовых, совместил по три восхождения в каждом гласе; ибо в каждом антифоне воспел по одному восхождению. А как каждый глас имеет по три антифона, то четыре гласа, содержание двенадцать антифонов, содержать двенадцать восхождений. Те же двенадцать восхождений он сочинил и в четырех косвенных (5, 6, 7 и 8) гласах (По Греч. 1,2,3 и 4х косвенных), начав опять первым восхождением с первого косвенного гласа. Оставались же три псалма к дополнению пятнадцати степеней. Но два восхождения из них, именно: Помяни Господи Давида, и Се ныне благословите Господа, сочинитель оставил и не счел приличными к составлению из них песней, а один псалом восхождений, начинающейся так: Се что (так) добро и (так) красно, разделив на двое, прибавил к ним 4ю, составил здесь четыре антифона. А изъяснитель восхождений (степеней) осмогласника—Ксанфопул говорит, что поелику псалом: Се что (так) добро и (так) красно, находится между двумя псалмами: Помяни, Господи, Давида, и: Се ныне благословите Господа, то посему божественный Феодор, воспев средний сей псалом, посредством его слегка коснулся и двух других псалмов, находящихся по ту и другую сторону его. Он же прибавляет, что десять сих восхождений Давидовых пели с повторением по переменно (αντιφωνητικως) те, которые стояли на пятнадцати ступнях храма; почему Феодор Студийский назвал и сочиненные им восхождения (степени) антифонами.
Присовокуплю к сему и то, что преподобный Никита Стафийский, ученик святого Симеона, нового Богослова, написал прекрасное изъяснение. не помещенное в Своде Никиты, но хранящееся в рукописях, на все степени, из какового помещу здесь нечто. Так божественный сей отец говорит касательно надписей сих восхождений: доколе мысль наша рассеивается различными беспокойствами, и душа возмущается в себе страстями, по которым силы ее действуют не естественно, дотоле не может петь Богу чистую песнь в высоких сердечных восхождениях. Ибо как мы, говорит, можем петь песнь Господню на земле чужой т. е. в сердце, обладаемом страстями? Ибо сердце иносказательно называется землею; а песнь означает ту, которую поем Богу, это чистая и нерассеянная молитва, которая в земле забытой, т. е. в сердце преисполненном страстями, не может быть воспеваема Богу. А восхождения означают возношения сердца (ибо восхождения, говорит, положил в сердце своем) и успехи душевные. Итак, когда ум наш, отрешившись от сих уз и горького оного Вавилонского плена у демонов, наитием Святого Духа возвращается тотчас к первому своему превосходству, тогда он предустрояется, т. е. присовокупляется к видению умственного Иерусалима чистым пением Богу и молитвою.
Из слов Златословесного: Как освободились от плена Иудеи? Любовью к Иepyсалиму, так что не подвизавшиеся в ней не получили никакой пользы от благодати Божией, но остались и умерли в рабстве. Так и мы, если не будем проникнуты любовью к небесным благам и горнему Иерусалиму, но пристрастимся к настоящей жизни, не можем достигнуть своего отечества.
Ст. 1. Кo Господу, внеда скорбети ми, воззвах и услыша мя. Я, начинает древний народ еврейский, воззвал к Богу в скорби моего рабства и моего злострадания от скорби, и Бог услышал меня, где воззванием народ сей называет тот вопль, который исходит от скорбной души и сокрушенного сердца к Богу, который один может освободить прибегающих к Нему. Ибо таковой только вопль Бог может услышать тотчас. Слова же сии произносятся, по словам Феодорита, от лица благочестивейших из народа еврейского. *)
*) Слова Златословесного: Как воды доколе катятся по ровному месту и имеют большой простор, не поднимаются на высоту; но когда руки мастеров, делающих водопроводы, внизу заградив им разлив, стеснят их, то от сего стеснения быстрее всякой стрелы устремляются на высоту: так точно и человеческая душа, когда наслаждается великою свободою, разодевается и теряется; а когда дела земные, окружив, стеснят ее, то скорбя, как должно, она воссылает на высоту молитвы чисто и усильно. Послушай, что говорит пророк: ко Господу, когда скорбел я, я воззвал, и Он услышал меня. Это говорит сей святитель в Словах о непостижимом. А в изъяснении сего псалма говорит так: заметил ли ты, какая польза от скорби? Видишь ли готовность человеколюбия? Польза от скорби та, что она произвела в пленных Иудеях чистую молитву; а готовность человеколюбия в том, что Бог во время самого воззвания их тотчас преклонился к ним, как и в Египте: видя, говорит, Я видел страдание людей моих и услышал стенание их и сошел, чтобы избавить их. Так и ты, возлюбленный, когда находишься в скорби, не отчаивайся, но тогда то особенно и бодрствуй; так как тогда то бывают самые чистые молитвы и особенное благоволение Божие. И Кирилл заключает так: Посему скорби суть орудие праведных, так как они делают их способными к доброй жизни; почему и когда взывают к Богу, бывают услышаны. Преподобный Никита: Смотри, как приносимая Богу молитва со слезами и душевною печалью принимается: когда скорбел я, говорит, я воззвал ко Господу, и Он услышал меня. Смотри также, как и всегда настоящая жизнь святых проходить в скорби и мучениях: они скорбят и от людей и от бесов.
2. Господи, избави душу мою от устен неправедных и от языка льстива. Сего то, кажется, народ просил у Бога, когда в скорби воззвал, как сказано выше. Или между прочим желал и сего. Здесь устами неправедными называет те уста, которые говорят неправду на высоту, как написано в 72м псалме: неправду на высоту говорили; а равно уста неправедные суть уста клеветников и вообще всех беззаконных и язык льстивый есть также язык клеветников и беззаконных или и наветников. *)
*) Слова Феодорита: Таковы были те, которые поставили сети Даниилу касательно молитвы и те, которые оклеветали пред Навуходоносором трех отроков. Златоуста: Смотри, как здесь ясно видна заповедь Евангельская: молитесь, да не впадете в искушение. Ибо ничто не может сравниться с тем искушением, когда кто попадается в руки льстивого человека, который злее самого зверя, ибо зверь таков и есть, каковым кажется; а сей часто прикрывает яд покровом ласковости, почему хитрости его трудно приметить и неосторожно попадающийся ему ввергается в пропасть. Сверх того устами неправедными можно назвать те, которые вредят добродетели и ведут ко злу. Никиты Стафийского Под устами бесов, мысленно нападающих на нас, разумей страстные и нечистые помыслы, а под языком мысль, движущуюся не по природе душевной, по которой они и говорят в сердцах наших всякую неправду и движут внутреннего человека.
