Свт. Кирилл Александрийский - Сочинения
П. Конечно приличествует, и ты говоришь правильно.
К. Обрати также внимание на то, что этот праздник совершаем был только в одном Иерусалиме, и потому было совершенно необходимо, чтобы сюда собирались жители из всей Иудеи. И это могло быть знамением того, что все, проведшие славную и достохвальную жизнь, непременно соберутся в вышний град, небесный Иерусалим, и там будут присутствовать и праздновать вместе со Христом. А тем, которые остаются еще неверными и не приемлют благодати Воскресения, напротив, отвергли столь досточестное и глубокое таинство, предлежит осуждение на погибель, и во всяком случае угрожают всевозможные бедствия. Они пойдут на казнь. Свидетелем сего может быть верный пророк Захария, который говорит: «И будет: если какое из племен земных не пойдет в Иерусалим для поклонения Царю, Господу Саваофу, то не будет дождя у них. И если племя Египетское не поднимется в путь и не придет, то и у него не будет [дождя] и постигнет его поражение, каким поразит Господь народы, не приходящие праздновать праздника кущей» (Зах.14, 17–18). Итак, вожделеннейшим праздником кущей мы должны будем считать Воскресение всех тел, имеющих начатком Христа, потому что Он назван перворожденным из мертвых (Кол. 1, 18) и поистине есть таков.
П. Ты рассуждаешь весьма правильно.
К. Но только вот что знай.
П. Что такое?
К. В приведенных нами недавно словах закона наименована была всегдашняя жертва, а также новомесячия, жертвы субботние, а равно и пост, и к тому еще многожеланный праздник кущей. При этом закон повсюду и на каждый из упомянутых случаев присовокупляет: «принесшие всесожжения Господу». Но какие могут быть у нас роды жертв, приличествующие новомесячию и субботам, также посту и празднику кущей, или в чем состоит всегдашняя жертва, об этом Законодатель умолчал в книге Левит, но пространно говорит о сем и с величайшею подробностью излагает сие в книге Чисел. Хочешь ли, мы скажем об этом, сколько возможно, разобрав каждое по частям?
П. Конечно, весьма хочу.
К. Написано так: «И сказал Господь Моисею, говоря: повели сынам Израилевым и скажи им: наблюдайте, чтобы приношение Мое, хлеб Мой в жертву Мне, в приятное благоухание Мне, приносимо было Мне в свое время. И скажи им: вот жертва, которую вы должны приносить Господу: два агнца однолетних без порока на день, во всесожжение постоянное; одного агнца приноси утром, а другого агнца приноси вечером; и в приношение хлебное [приноси] десятую часть [ефы] пшеничной муки, смешанной с четвертью гина выбитого елея; это–всесожжение постоянное, какое совершено было при горе Синае, в приятное благоухание, в жертву Господу; и возлияния при ней четверть гина на одного агнца: на святом месте возливай возлияние, вино Господу. Другого агнца приноси вечером, с таким хлебным приношением, как поутру, и с таким же возлиянием при нем приноси его в жертву, в приятное благоухание Господу» (Чис.28, 1–8). Разумеешь ли, как Божественный закон в этих словах утверждает, что праздникам более всего приличествует возношение жертв: ибо я думаю, что мы всюду и во всяком случае во время их должны благоухать пред Богом образом жития нашего во Христе, являясь как бы вместо фимиама и принося самих себя Богу в благовонное всесожжение, согласно сказанному, полагаю, весьма правильно: «представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, [для] разумного служения вашего» (Рим. 12, 1). А о том, что должно совершать всегдашнюю жертву, закон весьма хорошо говорит, когда дает повеление о заклании одного агнца утром, а другого к вечеру, причем с ними вместе воскуряема была пшеничная мука, а к ней присоединялись елей и вино; потому что во всякое время и непрестанно, от начала и до конца, во святой скинии, то есть в Церкви, мы благоухаем во Христе всякою добродетелью. Что агнцы воскуряются утром и к вечеру, это может служить предызображением Того, Который ради нас и за нас восходит к Отцу во воню благоухания, а вместе с Собою возносит и жизнь уверовавших в Него, которая исполнена радостью в надежде на прочную славу и царство, и сверх сего будет исполнена веселием от вечных наслаждений. Знамением же такой жизни может служить пшеничная мука, напоенная елеем и орошенная вином. Это есть жертва спасения, подобная той, которая совершена была Моисеем на горе Синае. Именно, в книге Исход, после того как постановлены были законы Вседержителя Бога, касавшиеся всего, что должно было делать, написано: «И написал Моисей все слова Господни и, встав рано поутру, поставил под горою жертвенник и двенадцать камней, по [числу] двенадцати колен Израилевых; и послал юношей из сынов Израилевых, и принесли они всесожжения, и заклали тельцов в мирную жертву Господу» (Исх. 24, 4–5). Думаю, безразлично для смысла жертвы, называются ли приносимые в жертву агнцами или тельцами, потому что в тех и других сохраняется образ незлобия, что наиболее всего приложимо к лицу Христа, Который устами Иеремии говорил: «А я, как кроткий агнец, ведомый на заклание, и не знал» (Иер.11, 19). Если же кто захотел бы иначе разуметь совершаемое во святой скинии утреннее и вечернее жертвоприношение, то есть о времени человечества, благоухавшего прежде преступления Адамова и таковым же явившегося опять в последние времена во Христе и в жизни, сообразно Ему умопредставляемой, то он не уклонился бы от цели и рассуждал бы мудро; ибо таково дело по своему существу.
П. Я согласен.
К. Далее закон определяет и жертвы субботние, говоря тотчас же вслед затем: «А в субботу [приносите] двух агнцев однолетних без порока, и в приношение хлебное две десятых части [ефы] пшеничной муки, смешанной с елеем, и возлияние при нем: это — субботнее всесожжение в каждую субботу, сверх постоянного всесожжения и возлияния при нем» (Чис.28, 9–10). Не иной способ жертвоприношения и при этом по сравнению с тем, о котором недавно сказано: он совершенно тот же самый и не представляет никакого изменения. Но обрати внимание, Палладий, вот на что: всегдашняя жертва священнодействуется непрестанно и по закону совершается всякий день; жертва же субботняя совершается не всякий день, но только в самые субботы. Итак, чтобы израильтяне, полагая, достаточною всегдашнюю жертву, совершаемую во всякий день, не оказались небрежными в отношении к принесению жертвы субботней, закон сделал необходимое прибавление: это есть «всесожжение субботы в субботах, на всесожжение всегдашнее и возлияние его».
П. Так стало быть, кроме жертвы всегдашней, по закону священнодействуется еще и жертва субботняя?
К. Да, и в этом сомневаться нельзя; потому что и мы, субботствуя во Христе и вшедши в Его покой, как бы вдвойне имеем приносить Богу жертвы духовного благоухания, если не ложно то, что и у древнейших людей похваление подзаконного праведностию было благоуханно: ибо «закон духовен, и заповедь свята и праведна и блага», по слову блаженного Павла (Рим. 7, 12 и 14). Но гораздо превосходнее житие во Христе, и субботствование в духе далеко лучше служит к благоуханию, нежели праведность подзаконная.
П. Ты хорошо сказал.
К. К этому еще закон присовокупляет: «И в новомесячия ваши приносите всесожжение Господу: из крупного скота двух тельцов, одного овна и семь однолетних агнцев без порока, и три десятых части [ефы] пшеничной муки, смешанной с елеем, в приношение хлебное на одного тельца, и две десятых части [ефы] пшеничной муки, смешанной с елеем, в приношение хлебное на овна, и по десятой части [ефы] пшеничной муки, смешанной с елеем, в приношение хлебное на каждого агнца; [это] -всесожжение, приятное благоухание, жертва Господу; и возлияния при них должно быть пол–гина вина на тельца, треть гина на овна и четверть гина на агнца; это всесожжение в каждое новомесячие [во все] месяцы года. И одного козла приносите Господу в жертву за грех; сверх всесожжения постоянного должно приносить его с возлиянием его» (Чис.28, 11–15). Постоянная и непрестающая жертва, совершаемая каждый месяц, в новомесячия, совершается независимо от жертвы всегдашней, приносимой ежедневно. Но смысл новомесячий опять будет не простой. Здесь, очевидно, скрывается смысл таинственный. Под новомесячием мысленным и истиннейшим справедливо разумеется новый век во Христе, когда первый, подзаконный, миновал. А в ином смысле новомесячие может служить образом века будущего, следующего за настоящим, но еще не наступившего, а имеющего лишь началом своим Воскресение Христа, чрез которое мы перешли к обновлению, получив как бы в виде залога Духа благодати и несомненную надежду на нетленную жизнь, в блаженстве и освящении преобразуясь в первоначальное состояние и, как бы в обратном шествии своем, сообразуясь веку будущему. Какая же жертва приличествует новомесячиям, то есть новомесячию во Христе и мысленному, а равно и жизни, подобной жизни века будущего? — Эта жертва должна состоять в том, чтобы нам умирать для Бога и жить уже не в области греха, но совсем удаляясь от жития земного, чтобы жить со Христом. Так и божественный Павел пишет тем, которые освящены в Духе, оправданы во Христе и получили наставление в добродетелях будущего века, говоря: «если вы … умерли» во Христе, «для чего вы, как живущие в мире, держитесь постановлений» (Кол. 2, 20) и еще: «Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге. Когда же явится Христос, жизнь ваша, тогда и вы явитесь с Ним во славе» (Кол. 3, 3–4). Итак, смотри, что те, которые живут похвально, священноумирают для Бога в различной мере духовного благосостояния, и тотчас получают награду за свою одобрительную жизнь. Именно закалаются два тельца, и при них — один овен и семь агнцев, не имеющих порока. Посредством всех этих животных изображается нам общество святых, — посредством тельцов, как отличающееся высшею степенью добродетели, — под образом овна, как стоящие ниже и как бы на втором месте, а в образе агнцев, как занимающее еще меньшую и низшую степень. Тельцов два, потому что два народа; в средине один овен, по причине соединения обоих в едино во Христе. Далее, семь агнцев, потому что народ святых людей находится в совершеннейшей полноте. Будучи два и вместе одно по духовному единению, это общество по справедливости может считаться совершеннейшим; потому что весьма пространно стадо верующих и отличается простотою и младенчеством во Христе. Заметь также, что на одного тельца отделялось три десятины пшеничной муки и пол–ина, то есть шесть ксестов елея и вина, на овна же две десятины муки и третья часть ина возливаемых веществ. Наконец жертва при каждом из агнцев состояла из одной десятины муки, а возлияние, то есть елей и вино, составляло четвертую часть ина: ибо равномерно трудам каждого и силе его добродетели будет определена Богом, Судиею праведным, и степень жизни в славе и блаженстве, а равно и в тучности, от Него даруемой, так же как и степень духовного веселия; потому что разве не часто мы говорили, что пшеничная мука служит образом жизни, елей — тучности, а вино — духовного веселия?
