Константин Скурат - История Поместных Православных церквей
Сербскими православными общинами в других странах управляет или непосредственно сам Патриарх или через посредство епископов, проживающих в Югославии.
8. Сношения Сербской и Русской Православных Церквей
Взаимоотношения Сербской и Русской Православных Церквей основываются на давних, твердо установившихся добрых традициях братской дружбы. За весь период истории эти отношения можно охарактеризовать как отношения любви.
Корни взаимоотношений двух Церквей–Сестер уходят в глубь веков. Они крепко связаны знаменательным событием конца XII столетия: принятием монашества в русском Пантелеимоновском монастыре на Афоне сербским царевичем Растко (в монашестве святой Савва), впоследствии возведенным на пост первого предстоятеля Автокефальной Сербской Православной Церкви.
В 1347 году могущественный сербский царь Стефан Душан прислал в афонскую Пантелеимоновскую обитель честную главу святого великомученика и целителя Пантелеймона. А в следующем, 1348 году, посетив монастыри Афона, Стефан Душан особое внимание уделил обители святого Пантелеймона, приняв на себя звание ее ктитора [196].
Не оставляли Пантелеимоновскую обитель своими милостями и последующие сербские правители: Стефан Урош, Лазарь, Драгош, Костадин… [197]
По свидетельству московского летописца, в 1404 году в Москве трудился сербский инок Лазарь, который по просьбе великого князя Василия Дмитриевича поставил часы на княжеском дворе за Благовещенским собором. «Сии же часник наречется часомерье; на всякий же час ударяет молотком в колокол, размеряя и рассчитал часы нощныя и дневныя; не бо человек ударяше, но человековидно, самозвонно и… преухищренно. Мастер же и художник сему беяше некоторый чернец, иже от Святыя Горы пришедший, родом сербин, именем Лазарь; цена же сему беяше вящьше полувтораста рублей» [198].
С покорением Балканского полуострова турками православные славянские народы обращают свой взор к единоверной и единоплеменной с ними Московской Руси. В 1509 году к великому князю Василию Ивановичу прибыли от Белградского Митрополита Феофана три старца с просьбой об оказании помощи, ибо, писал Митрополит, «попустил благий Господь Сербское господство в руки иноплеменных, и монастырь сей долу низвергся, и оскудела милостыня, и нет милователей». Из дальнейшего содержания письма выясняется, что Белградская митрополия уже получала помощь и раньше от Ивана III, что и ныне у нее есть един покровитель — русский государь [199].
Подобно тому как в годы татарского ига на Руси сербский царь Стефан Душан стал покровителем русской обители на Афоне, так теперь в сторону Москвы смотрели старцы Хилендарского монастыря. Они величали русского царя Ивана IV «солнцем христианским», сияющим и озаряющим всю подсолнечную. В 1555 году ими было направлено специальное посольство в Москву с просьбой, чтобы царь взял Хилендарский монастырь под свое покровительство, «чтобы его богомолья была другая во святой Горе» [200] после первой Пантелеимоновской. Ходатайство было удовлетворено — сербский монастырь получил щедрые дары.
В том же году прибыл в «великую Русиу ка благочестивому цару Иоану и светому Макарию, митрополиту Московскому», митрополит Рашский Селивестр «и тамо принесох много добро и урьковну красоту у Хиландарь» [201].
Начиная с XVI века, православные сербы пользовались сначала рукописными, а затем и печатными церковными книгами, издаваемыми в Московской Руси [202]. В свою очередь, южные славяне содействовали передаче на Русь духовного наследия Византии, содействуя таким образом духовному росту Русской Православной Церкви. «Должно признать, — утверждает В.М.Истрин, — что большое количество византийских произведений пришло на Русь уже в готовом, южнославянском переводе, и притом в древнейшее время — в переводах болгарских. Они продолжали переходить и позже, когда на Руси развилась уже своя письменность, а к переводам болгарским стали присоединяться переводы и сербские» [203].
В 1641 году митрополит Скопийский Симеон получил разрешение в Москве на сбор пожертвований в пользу страдающего сербского народа. С этого времени иерархи Сербской Церкви неоднократно приезжали в Россию и увозили отсюда доброхотные дары русских людей. А Патриарх Гавриил I (Раич) в течение двух лет жил в Москве. (После возвращения в Сербию он был обвинен в государственной измене и в 1659 году повешен турками.) Нашел приют в России и бежавший от гнева турок Патриарх Василий Бркич. В 1772 году он скончался в Петербурге, где в Лавре и был похоронен.
В XVIII столетии в пределах нынешней Украины нашли приют тысячи православных сербов. Когда–то они покинули родину из–за турецкого гнета и переехали в Австро–Венгрию, но и там встретили унижение и несправедливость.
Братское отношение юго–западных славян к единоверным и единокровным русским людям выразилось в ответе Митрополита Черногорского Петра I французам, предложившим по указанию Ватикана отказаться от сношений с Россией взамен на предоставление ему титула Патриарха всех сербов и 200 тысяч франков. «Русские нам не враги, — говорил Митрополит, а братья по вере и племени, любят нас, как и мы любим их… Славяне лишь от союза с могущественной и родной Россией ждут себе спасения и славы… Без русских — пропасть и всем другим славянам!» [204].
О том, что черногорцы получали поддержку от братского православного русского народа, В.В.Макушев (XIX в.) свидетельствует так: «При посещении мною Черногории в 1865 году в ней было 12 школ — главная четырехклассная в Цетине (Цетинье) и 11 меньших с 2 классами в более населенных местностях. Тогда предполагалось открыть еще три школы; ныне же насчитывается до 30 школ с 2000 учеников. Школы содержатся из монастырских доходов и на суммы, получаемые из России» [205].
Когда в 1836 году в Белграде было открыто духовное учебное заведение «Богословие», были присланы сюда два преподавателя из окончивших Московскую Духовную Академию. С 1840 года был введен обычай посылать лучших выпускников «Богословия» в Духовные Академии Русской Православной Церкви.
В 1920—1925 годах русская инокиня Екатерина (в миру Евгения Борисовна Ефимовская, родом из г. Москвы), прибыв в Сербию с группой инокинь Леснинской обители и став игуменией монастыря Хопово на Фрушкой горе, явилась возродительницей сербского женского иночества. Многие ее ученицы были впоследствии игумениями женских обителей в Сербии.
В1923 году протоиерей Стефан Димитриевич, в прошлом ближайший помощник и сотрудник Сербского Митрополита Михаила (1826–1898), председателя Сербского Общества Красного Креста (основан в 1876 г.), в составе миссии сербов, хорватов и словенцев оказывал помощь голодающим Одесской и Екатеринославской губерний. 6 января 1924 года в «Красной ниве» был помещен его снимок, запечатлевший момент беседы отца протоиерея с редактором «Известий» Ю. М. Стекловым. Здесь же была помещена заметка о деятельности протоиерея С. Димитриевича и его миссии.
В 20–е, а затем в 30–е годы, когда единству Русской Православной Церкви угрожали внутренние раскольники, главным образом «обновленцы», Сербская Церковь одна из первых решительно высказалась в поддержку Патриарха Московского и всея России Тихона и осудила раскольников как нарушителей святых канонов и отступников от чистоты святого Православия.
Патриарх Сербский Варнава, выпускник Петербургской Духовной Академии и постриженник Александре–Неве ко и Лавры, всегда сохранял дружеские отношения с Местоблюстителем Патриаршего престола Митрополитом Московским и Коломенским Сергием (Страгородским). В свое время, в связи с антиканоническими действиями Константинопольского престола, направленными к подчинению себе всей православной диаспоры, в том числе и русских заграничных приходов, Патриарх Варнава в письме к Митрополит Елевферию (Богоявленскому) от 14 февраля 1932 года осудил эти папистские устремления Константинополя.
Трудным, для решения вопросом, несколько осложнявшим добрые отношения двух Церквей, был так называемый «карловацкий вопрос». Получив пристанище в Королевстве сербов, хорвате и словенцев, группа русских архиереев–эмигрантов в ноябре–декабре 1921 года в г. Сремские Карловцы (отсюда «карловчане») составила церковный Собор, который учредил «Архиерейский Синод» во главе с митрополитом бывшим Киевским Антонием (Храповицким самовольно принявшим титул «Наместника Святейшего Патриарх Всероссийского». Отныне «карловчане» стали выступать от лица Русской Церкви во вред ей. Хотя раскольники в своей деятельности находили поддержку тогдашнего королевского правительства, тем не менее Сербская Церковь брала на себя подвиг посредничества в переговорах с ними Местоблюстителя Патриаршего престола. Если и не был достигнут желаемый результат, то виновны в это раскольники, отвергнувшие принимаемые меры к умиротворению.
