Иоанн Кассиан - Творения
Озия, прадед упомянутого царя, также восхваленный свидетельством Св. Писания, после необыкновенных похвал его добродетелям, после бесчисленных побед, одержанных по заслугам своей набожности и веры, был низложен тщеславием. И пронеслось, говорится, имя Озии далеко; потому что Господь вспомоществовал ему и укреплял его. Но когда он сделался силен, возгордилось сердце его на погибель его, и он сделался преступником пред Господом, Богом своим (2 Пар 26, 15, 16). Видишь другой пример тяжкого падения, видишь двух мужей, столь праведных и совершенных, погибших от своих побед! Отсюда видите, как гибельны обычно бывают успехи счастливых обстоятельств, так что те, которых не смогли сокрушить несчастья, более жестоко бывают поражены счастьем; и которые в сражении и битве избежали опасности смерти, те пали от собственных побед и торжеств.
\171//
глава 12 Разные свидетельства о тщеславииПотому апостол увещевает: не будем тщеславиться (Гал 5, 26). И Господь, обличая фарисеев, говорит: как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищете? (Ин 5, 44). О таких и блаженный Давид с угрозою говорит: Бог рассыплет кости человекоугодников[30] (Пс 52, 6).
глава 13 Каким образом тщеславие искушает монахаДух начинающих и тех, которые мало еще преуспели в душевной добродетели или знании, тщеславие обычно превозносит или за звук голоса (т. е. они приятно поют псалмы), или за истощенную постом плоть, или за красивое тело, или за пренебрежение военной службою и почестями, или за то, что имеют родителей богатых или благородных. Иногда также внушает монаху, что достоинства и богатства, которых, может быть, никогда не мог бы и достигнуть, он очень легко получил бы, если бы оставался в мире. Также вселяет в него суетную надежду в сомнительном и в том, чего никогда не имел, восхищает суетной славою, как будто он сам этим пренебрег.
глава 14 Как тщеславие внушает присвоить себе степень клирикаИногда тщеславие порождает желание получить степень клирика, пресвитера или диакона. А если бы невольно и получил ее, то представляет, что он будет ис-//
\172//полнять с такой святостью и строгостью, что преподаст пример святости и прочим священникам, а также доставит пользу другим не только образцом поведения, но и учением своим и речью. Пребывающего в уединении или келье тщеславие заставляет умом и сердцем обходить дома мирян и монастыри под предлогом — воображаемым увещанием устроить обращение многих и многих. Таким образом несчастная душа увлекается такой суетностью (как будто бредит в глубоком сне), что, по большей части увлеченная сладостью таких помыслов и наполненная этими мечтами, она не может видеть и братьев, и того, что делается в настоящее время, потому что она с удовольствием занимается как истинным тем, что наяву приснилось во время скитания помыслов.
глава 15 Как тщеславие опьяняет умКогда я жил в пустыне скитской, помню одного старца, который, идя в келью одного брата для посещения, когда приблизился к двери и услышал, что тот внутри что–то говорит, немного приостановился, желая узнать, что тот читает из Св. Писания или, как было в обычае, за работою по памяти прочитывает. Когда благочестивый испытатель, ближе приложив ухо, точнее расслышал, то узнал, что брат духом тщеславия так был обольщен, что представлял, будто он в церкви предлагает народу увещательную проповедь. Когда старец, продолжая стоять, услышал, что он кончил поучение и переменив должность, как диакон, делает отпуск оглашенным, тогда толкнул дверь. Брат, встретив старца с обычной почтительностью и вводя его, спросил, мучаясь совестью за свои мечты, давно ли он пришел? Долго стоя у двери, не понес ли неприятности? Старец шутя, ласково отвечал: я пришел, когда ты делал отпуск оглашенным.
\173//
глава 16 Страсти не иначе можно исцелить, как узнав их корни и причиныЯ счел необходимым поместить это здесь для того, чтобы, узнав о силе искушений от страстей, коими жалкая душа уязвляется, не только из разума, но и из примеров, мы могли успешнее избегать сетей и разнообразных обольщений врага. Так и египетские отцы выставляют это на вид, раскрывая напасти всех страстей для того, чтобы всякий из новоначальных и горящих духом знал тайны своих братьев и, видя их как в зеркале, узнал и причины страстей, которыми искушаются, и средства против них; также, чтобы в случае будущих нападений, еще до их наступления знали, как предостерегаться и встречаться с ними, или как нужно сражаться. Как искусные врачи обычно лечат не только настоящие болезни, но и будущие предупреждают прозорливым искусством, предотвращают их наставлениями и целебным питьем, так и эти истинные врачи душ, предотвращая возникновение болезни сердец духовным наставлением, как неким небесным лекарством, не позволяют болезням укрепляться в душах юношей, открывая им и причины угрожающих страстей, и средства для здоровья.
глава 17 Монах должен избегать женщин и епископовУ отцов издревле существует такое изречение (которого я не могу и произнести без стыда, так как я не мог ни удаляться от родственницы, ни избежать рук епископа[31]), а именно, что монаху всячески следует избегать женщин и епископов[32]. Ибо если однажды они вовлекут его в знакомство с собою, то ни тот, ни другая //
\174// уже не позволят ему больше иметь покоя в келье заниматься богомыслием, созерцать чистыми очами святые предметы[33].
глава 18 Средства против тщеславияИтак, подвижник Христов, желающий законно подвизаться истинным, духовным подвигом, всеми силами должен стараться победить этого многообразного, разновидного зверя. Мы можем избегать этого, со всех сторон встречающегося нам многоликого зла, если будем размышлять о словах Давида: Бог рассыплет кости человекоугодников (Пс 52, 6). Во–первых, не позволим себе ничего делать с тщеславным намерением, доя получения суетной славы. Во–вторых, что сделано нами в начале хорошо, должны стараться охранять с должным вниманием, чтобы подкравшаяся страсть тщеславия после не упразднила всех плодов наших усилий. Также, чтобы не отдать дани тщеславию, надо со всем старанием избегать того, что не делается в обществе братьев или не имеет общего употребления, избегать и того, что может отличать нас между другими и вызвать у людей похвалу за то, что будто мы одни это делаем. Ибо эти признаки укажут, что к нам прильнула смертельная зараза тщеславия. Этого мы легко можем избежать размышлением о том, что мы не только плод наших трудов погубим, если что–нибудь станем делать с тщеславным намерением, но и, сделавшись виновными в большом преступлении, как святотатцы, подвергнемся вечным мукам; так как дело, предназначенное Богу, мы лучше захотели делать для людей, то знающий все сокровенное обличит нас, что мы предпочли людей Богу и славу мирскую славе Господней. //
\175//
Книга двенадцатая
Восьмой и последний подвиг предлежит нам против духа гордости[34]. Эта страсть хоть и ставится последней по времени борьбы с пороками и по порядку исчисления, но по важности и по времени происхождения она первая: этот зверь самый лютый, свирепее всех предыдущих, искушает особенно совершенных и почти уже поставленных на вершине добродетелей губит жестоким угрызением.
глава 2 Два рода гордостиГордость бывает двух родов: один, как мы сказали, искушает мужей духовных и высоких, а другой — новоначальных и плотских. И хотя тот и другой род гордости вдыхается вредным возношением как пред Богом, так и перед людьми, однако тот первый особенно относится к Богу, а второй касается собственно людей. Начало гордости второго рода и средства по силам, при помощи Божией, исследуем в конце этой книжки (гл. 24); а теперь мы намерены немного сказать о первой гордости, которой искушаются особенно совершенные. //
\176//
глава 3 Гордость все добродетели губитИтак, нет никакой другой страсти, которая бы так истребляла все добродетели, лишала человека всякой праведности и святости и обнажала. Как главная и губительная болезнь, которая не один член или часть его ослабляет, а все тело повреждает смертоносным расстройством, гордость в состоянии подвергнуть жестокому падению и погубить даже стоящих на вершине добродетелей. Ибо всякая страсть ограничивается своими пределами и целью, хотя повреждает и другие добродетели, но яростнее нападает на одну и особенно ее подавляет и побеждает. И чтобы это можно было яснее уразуметь, скажем, что чревобесие, т. е. вожделение чрева, или страсть к обжорству, губит строгость воздержания, похоть оскверняет целомудрие, гнев губит терпение, поэтому иногда преданный одному пороку не лишается совсем других добродетелей. Когда одна добродетель падает, побежденная противоположным ей пороком, прочие добродетели хоть отчасти могут оставаться, а когда гордость овладеет несчастной душою, то как самый жестокий тиран, взяв высокую крепость добродетелей, весь город до основания разрушает и разоряет. Высокие стены святости сравняв с землею пороков, потом не оставляет покоренной душе никакого вида свободы. И чем более богатую душу захватит в плен, тем более тяжелому игу рабства подвергает и, с жестокостью ограбив все имущество добродетелей, обнажает совсем.
