Григорий Палама - Трактаты
ВАРЛААМИТ: Достаточно об этом. Следует тебе и все прочие препоны удалить с пути, разрешая все антитезисы, ибо так ты разом одержишь большую победу, [подвизаясь] за истину благочестия.
ПРАВОСЛАВНЫЙ: Что ты говоришь? Мы душу свою с помощью Божьей положим за истину; и [мы ли] не захотим потрудиться в слове?
ВАРЛААМИТ: Итак, каким образом великий Василий говорит, что все говоримое и помышляемое в отношении Бога указывает на одно [и то же]? Ведь он пишет в Послании к Евстафию, что «все боголепные смыслы (νοηματα) и имена равночестны друг другу в силу того, что по значению (σημασιαν) нисколько не противоречат друг другу в отношении субъекта (υποκειμενου). Ибо не к иному какому-то субъекту направляет[нашу мысль] именование «Благой», а к иному – «Мудрый», «Сильный» или «Праведный», но какие бы ты не произнес имена – ими обозначается одно [и то же]. И если скажешь «Бог», то укажешь на Того же, Кого подразумевал ты и посредством прочих имен» [498] . А в Антирритиках к Евномию он говорит: «и таким образом, если кто тщательно рассмотрит каждое из имен, то найдет различные представления(επινοιας)об одном и том же субъекте, по сущности подлежащем всем [этим определениям]»[499] .
ПРАВОСЛАВНЫЙ: Это даже не назвать препонами, если не называть и свет дня вызывающим слепоту, поскольку для сов он бывает таковым по причине слабости их зрения. Но каковы козни лукавого! Ведь то, чтобы в этих [словах] не уловить мысль пишущего, бывает от чьей-либо неспособности или неправильного умонастроения. А то, чтобы допустить себе уклониться в противоположное учение, очевидно, происходит от действия лукавого духа, будучи прямым противопоставлением тщанию святых и ухищрением, стремящимся обратить на них выпущенные ими в противника стрелы. Пожалуй, и теперь эти [еретики], словно некие палачи, обступили их со всех сторон, отсекая и мучая заключающиеся в их писаниях язык, руки и самый ум, хотя они и пребывают высшими этих козней не только волею (γνωμην), которую и тогда сохранили непреклонной подвергшиеся оным козням, но и всем остальным, ибо они были непоколебимы. Так что возможно тому, кто этого желает, возвести к ним мысленный взор и усмотреть у них неискаженные смыслы, по слову Соломона: вся права суть разумѣвающимъ, и проста обрѣтающимъ разумъ[500]. Ведь великий Василий говорит, что из божественных имен «одни суть[обозначение]отношения, другие – достоинства, иные – энергии; а обозначением сущности не является ни одно»[501]. А эти клевещут на них, будто они все говорят ровно наоборот, что, дескать, ни одного нет из произносимых применительно к Богу имен, которое бы не означало то же самое, и не являлось бы обозначением божественной сущности. И он же показывает эти [их] слова тождественными Евномиеву злославию. Ведь есть места в обращенных к Евномию Антирретиках, где он приводит его речь, ясно показывающую это, а есть – где выводит ее, показывая верх нелепости, из им написанного. Ибо он говорит: «Если вовсе ничего Евномий не умозаключает по [мысленному] представлению, чтобы не показаться чествующим Бога человеческими наименованиями, то все, что говорится о Боге, он будет равным образом признавать сущностью. И если все это относится к одному значению, то по всей необходимости имена будут равносильны друг другу, как [это бывает] у многоименных. И что может быть неуместнее такого слияния, когда, отнимая у каждого имени собственное его значение, законополагают противное общему [слово] употреблению и учению Духа?»[502] И еще: «если, собрав все божественные имена, заключим их в сущность, то покажем Бога не только сложным, но и составленным из неоднородных частей, потому что каждым из сих имен обозначается нечто иное» [503]. Это и подобное этому таким вот образом говорит великий Василий. А утверждающие противное ему и нам в этом противящиеся творят нечто подобное тому, как если бы кто приписывал свету свойственное тьме (τα του σκοτους), будучи сам слеп (σκοτεινος) относительно света.
40.
Впрочем, этот великий [муж] многажды сказав, что «явное сумасшествие – говорить, что каждому имени не соответствует особое значение»[504], и, быв за эти слова злонамеренностью Евномия обвинен в том, что он вводит многобожие (как и нас обвиняют в том же эти новоявленные евномиане), и, защищая себя и нас, говорит, что хотя и все боголепные имена по своему значению многочисленны и различны, и бывает, что допускают различное толкование, но по отношению к Тому, применительно к Которому они произносятся и Которого являются именами, [к Тому] Который является Богом, они равночестны друг другу. Ибо не к иному какому-то богу направляет[нашу мысль] каждое из них, но произносящий их указывает посредством всех них на одного [и Того же] Бога[505] . Хотя, научая следующим после этого изречением [506] , каким образом [пребывает] один Тот, окрест Которого все то, что обозначается именами, он говорит, что это потому, «что по сущности для всех них один Субъект»[507] . «Ибо как жито (σιτος), – говорит он, – будучи по ипостаси некоей одной вещью, по отношению к созерцаемым в нем разным качествам переменяет[словно одежды] разнообразные названия, становясь и «семенем», и «плодом», и «пищей», и чем только не становится, будучи так именуемо. Подобным же образом и Господь Сам по Себе является тем, что Он есть по природе, а именуясь еще и по различным энергиям, не одним обладает наименованием, но сообразно каждому понятию, возникающему у нас от Его действия, получает имя»[508]. Также и божественный Григорий Нисский тем же устыдил Евномия, попытавшегося напасть на великого [Василия], написав: «Итак, в чем же посредством сказанного обличается наше слово, провозгласившее, что согласно различиям энергий и [различному] отношению к тем, к которым эти энергии прилагаются, возможно многие наименования употреблять применительно к сущему единым в смысле субъекта Сыну Божьему, как и жито, будучи едино, разделяется на различные именования [исходя] из разнообразных о нем понятий»[509] . А великий Дионисий сказав о многих и различных выступлениях Божиих, и что к ним относятся многочисленные и различные божественные имена, воспеваемые нами, затем говорит, что не иным и иным является каждое из них, но все они – одного Бога[510]. Ибо [и] умом является и каждая из наук, и судьей и промыслителем является человеческий ум для низших его, но и по сущности он подлежит всем этим энергиям, будучи по ней единым. И наш ум, стало быть, имеет благоприобретенное [свойство] мыслить, становясь таким от того, что узнает [что-либо] посредством некоего опыта или научения, или, иначе говоря, претерпевая [воздействия]. Бог же не от претерпевания, ибо Он не получает никакого прибавления, но всегда будучи Таковым, показывается нам Таковым [исходя] из энергий – не только Отец, но и Сын и Дух Святой. Ибо все, что имеет Отец, тем же самым является и Сын [511] , как и Сам обладающий тем же, за исключением ипостасных особенностей, а также и Дух[512] . И значит, как наш ум, будучи невидим для чувства и бестелесен, поскольку не допускает в этом отношении никакого прибавления или убавления, не является поэтому сложным, так и Бог, извечно будучи Благим, Мудрым, Промыслителем и не допуская в этом отношении никакой перемены, не может на основании этого быть назван сложным. Такой смысл имеют и слова великого Василия, и так он оправдывается за себя и за нас, хотя бы и думали неспособные видеть в сказанном смысл и приводящие это против себя самих, что приводят против нас.
41.
ВАРЛААМИТ: Но не допускающие в отношении этих вещей различия приводят и Евномия, призывающего не слушать соединяющих энергию с сущностью, и осуждают вас, как соглашающихся с ним.
ПРАВОСЛАВНЫЙ: Евномий называл энергией Отца Сына и гнушался объединяющими Его с Ним по сущности, будучи сам поистине исполнен скверны. Так что это не имеет никакого отношения к нам; ведь у нас речь об общих божественных силах и энергиях Огца, Сына и Духа. Но что бы ни называл Евномий энергией, он называл это и тварным, а нетварной он называл лишь сущность, и все нетварное – сущностью. Как же тогда не был он против истины и нас, подвизающихся за то, чтобы показать нетварной энергией не сущность, а божественное воссияние? Как же не будет он поистине согласным с этими, отрывающими от божественной сущности и низводящими на уровень твари так или иначе отличающееся от нее воссияние и энергию и все нетварное почитающими, как и он, сущностью? Что же, и Савеллия назовем хорошо соединяющим, раз Евномий порицает соединяющих? Отнюдь нет. Ибо можно и соединять худо энергию с сущностью, как [это делают] последующие Варлааму, и разделять благочестиво, а не как Евномий. Хотя бы даже и энергией Отца назвал кто Сына в ином смысле, Он будет и одно и не одно с Отцом: одно по сущности, и не одно – по ипостасям. А у нас речь об общей энергии Отца, Сына и Духа, благодаря которой мы знаем, что Бог есть.
