Иоанн Мосх - Луг духовный: Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов
– Зачем это? – спросили воины.
– Ох, милостивые государи, не прошло и семи месяцев, как я, несчастный, удостоился св. крещения и стал христианином.
Это признание до слез тронуло воинов. Между тем, старик затрясся от злобы и громко крикнул:
– Ради Сераписа, повесьте меня лицом к Крону! Тогда воины, услыхав это богохульство, оставили юношу и сперва повесили старика. Лишь только они покончили со стариком, как вдруг прискакал всадник, посланный наместником Египта (августалием).
– Юношу не велено казнить. Возвратите его обратно!
Воины и народ чрезвычайно обрадовались этому и, вернувшись с юношей, представили его в судилище, откуда он был освобожден августалием. Получив спасение сверх ожидания, юноша сделался иноком.
Мы записали это для пользы многих.
Об Александрии см. прим. к гл. 60.
Крон – языческое божество – считался отцом верховного еллинского бога Зевса.
Серапис – верховное божество в Египте, впрочем, уже в позднейшее время. В Александрии был воздвигнут ему величественный храм – Серапеум, считавшийся одним из чудес света. Разрушен был при епископе Феофиле.
«Χολάσας μέγα», сильно разозлился. Очевидно, старик был язычник. Во всяком случае, его поведение было оскорблением христианской религии, что и возбудило против него общее негодование воинов и народа.
Auqustalis – императорский наместник.
Глава 73. Жизнь воина Иоанна
Господи, от тайных моих очисти мя!
Вот и это рассказ аввы Палладия. В Александрии был воин по имени Иоанн. Он вел следующий образ жизни: каждый день с утра до девятого часа сиживал он в монастыре близ входа во храм св. Петра. Он был одет во вретище и плел корзинки, все время молчал и совсем ни с кем не разговаривал. Сидя у храма, он занимался своей работой и только одно возглашал с умилением: Господи, от тайных моих очисти мя (Пс. XVIII), да не постыжуся в молитве. Произнеся эти слова, он погружался в продолжительное молчание и затем снова, по прошествии часа и более, повторял то же восклицание. Так он возглашал раз семь в течение дня, ни слова не говоря ни с кем. В девятом часу он снимал вретище и одевался в воинские одежды, т. е. в свою хламиду, и шел к месту своей службы. С ним я пробыл около восьми лет и нашел много назидания и в его молчании, и в его образе жизни.
В Церкви с древнейших времен известные часы посвящены были молитве. Такими часами были – утро, полдень и вечер. Папы Лев I, Геласий I, Григорий I установили, чтобы западные клирики совершали в день от 7 до 8 молитвословий. В некоторых монастырях установлено было проводить целые сутки на молитве. Для этого иноки разделялись на отдельные хоры, или лики, которые по очереди должны были пребывать в молитве. Другой вид молитвенного бодрствования составляет то, что иные лица ставили себе за правило повторять как можно чаще молитву, нередко тождественную по содержанию. Так, Палладий говорит об одном иноке Моисее, бывшем атамане разбойников, что он совершал молитву пятьдесят раз в день… Превосходные наставления о том, как совершать молитву, можно найти в творениях преосв. Феофана, см., например, книгу: «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться?»
Память священно мученика Петра, архиепископа Александрийского (300–311), – 25 августа.
Глава 74. Плоды ересей
Расколы и ереси ведут к ослаблению любви.
Вразумляя нас однажды, старец говорил нам: «Поверьте мне, чада! Расколы и ереси ни к чему не ведут во святой Церкви, как только к ослаблению любви к Богу и ближнему».
Увы! История как нельзя более подтверждает эту печальную истину…
Глава 75. Небесный покров
Поручаю вас Владычице Богородице!
Когда мы в другой раз пришли к авве Палладию, он рассказал нам следующее. Однажды жил один человек в Александрии. Он был христолюбив, сострадателен и радушно принимал иноков. У него была жена, отличавшаяся скромностью и соблюдавшая ежедневный пост. Дочери его было около шести лет. Однажды ему понадобилось отправиться в Константинополь, потому что он был купцом. Оставив в доме жену с дочерью и при них одного раба, он собрался в путь. При отплытии жена спрашивает его:
– На кого же ты нас оставляешь, господин мой?
– Поручаю вас Владычице Богородице, – отвечал муж.
Однажды жена сидела дома за работой. При ней была и дочь. Раб, по дьявольскому наущению, вознамерился убить хозяйку вместе с дочерью, захватить из дому имущество и бежать. Взяв на кухне нож, он пошел в столовую, где сидела госпожа. Дойдя до двери столовой, он внезапно был поражен слепотой и не мог ни войти в столовую, ни возвратиться назад в кухню. Целый час бился он, употребляя всевозможные усилия над собой, чтобы войти в столовую. Выбившись из сил, он принялся кричать и звать госпожу: «Подойди сюда!» Та пришла в крайнее изумление, видя, что он стоит в дверях, не подходит к ней и кричит.
– Подойди лучше ко мне! – сказала хозяйка, не подозревая его слепоты.
Но слуга продолжал заклинать ее, чтобы она приблизилась к нему. Госпожа с клятвой заявила ему, что она не тронется с места.
– Пошли хотя бы дитя ко мне!
Но та и этого не допустила, сказав:
– Если хочешь, подойди сам.
Тогда раб, в совершенном изнеможении, ударил себя ножом и упал. Увидав это, госпожа подняла громкий крик. Сбежались соседи. Скоро прибыли и власти, нашли раба еще живым и узнали от него обо всем. И все прославили Бога, явившего знамение и сохранившего мать с ее дочерью.
Дивный и глубоко поучительный пример Божьего промышления о людях! Если бы христиане чаще вспоминали об истине, внушаемой этим примером, жизнь наша текла бы гораздо спокойнее, не погружаясь в суету беспрерывных хлопот и забот о материальном обеспечении.
Глава 76. Потопление Марии грешницы
За мои-то грехи и вы все погибнете!
Вот что еще рассказал нам тот же авва Палладий. Хозяин одного корабля лично передавал ему, что однажды ему нужно было плыть с пассажирами обоего пола. Вышли в море. Между тем как другие корабли благополучно поплыли: одни – в Константинополь, другие – в Александрию, третьи – в иные места, и для всех были попутные ветры, мы одни только не могли тронуться в путь и простояли неподвижно на одном месте целых 15 суток. Уныние и даже отчаяние овладели всеми. В особенности я, как хозяин корабля, сокрушался и о судьбе судна, и о пассажирах. И обратился я с молитвою к Богу. И вот однажды слышится мне голос кого-то незримого: «Брось в море Марию – и совершишь благополучно свое плавание!» Долго я размышлял в недоумении: что это значит? Кто такая эта Мария? И вот снова тот же голос: «Я сказал тебе: брось в море Марию – и вы спасетесь!» Среди размышлений об этом я вдруг вскрикнул: «Мария!» Я ведь и не знал никакой Марии. Женщина, лежавшая на своем ложе, отозвалась на мое восклицание и спросила:
– Что тебе надо, господин?
– Сделай милость, подойди сюда! – сказал я ей.
Та встала и подошла. Удалившись от других, я обратился к ней со следующими словами:
– Видишь ли, сестра Мария, какой я грешник – и все вы погибнете из-за меня.
– Нет, господин мой, это я грешница, – глубоко вздохнув, произнесла она.
– Какие же у тебя грехи?
– Увы, нет греха, которого бы я не совершила, и за мои-то грехи и вы все погибнете…
После этого она мне ответила следующее: «Я, государь мой, несчастная, была замужем, и у меня было двое детей: одному исполнилось девять лет, другому – пять. Муж мой скончался, и я осталась вдовой. Неподалеку от меня жил воин,
и мне захотелось, чтобы он взял меня в жены. Я сама подсылала к нему кое-кого. Воин ответил: «Я не желаю брать за себя женщину, у которой есть дети от другого мужа». Узнав, что он не желает взять меня за себя из-за детей, но вместе с тем любя его, я, несчастная, зарезала своих детей и объявила ему: «Вот, теперь у меня нет никого!» Узнав о моем поступке с детьми, воин воскликнул: «Жив Господь Бог мой, Иже на небесах! Не возьму я ее за себя!» Испугавшись того, как бы не открылось мое злодеяние, и боясь смерти, я бежала».
Выслушав рассказ женщины, я однако медлил и не решался бросить ее в море. Дай, думаю, еще сделаю опыт.
– Смотри, – говорю ей. – Вот я войду в лодку, и если корабль поплывет – знай, что мои грехи причиной его стоянки.
Зову матроса и говорю ему: «Спусти лодку!» Схожу в лодку – и ничего: ни корабль, ни лодка не двигаются с места. Тогда, взойдя на корабль, обращаюсь к женщине: «Сойди-ка ты теперь в лодку». Та исполнила мое требование, и в ту же минуту лодка закружилась и, повернувшись раз пять, пошла ко дну. Между тем, корабль понесся с такой быстротой, что в три дня мы совершили плавание, которое продолжалось обыкновенно пятнадцать дней.
