Павел Адельгейм - Догмат о Церкви в канонах и практике
Этого не случилось. Семьдесят лет искажённой практики деформировали церковное сознание. Проведённое исследование обнаруживает, что искажения церковных традиций стали восприниматься, как правила, и постепенно проникли в нормативные документы Церкви. Если нормативные решения Поместного Собора 1917-18 г. принять в качестве точки отсчёта, тенденция к уничтожению соборных начал, возникшая позднее, обнажается до очевидности, когда мы знакомимся с нормативными документами последующих Поместных Соборов и их осуществлением в епархиальной практике.
Боже меня сохрани считать такую тенденцию преднамеренной. Она проникла в церковное сознание контрабандой, и её необходимо развенчать как екклезиологическую ересь, разрушающую все остальные догматические признаки Церкви Христовой. «Соборность есть связующее начало, соединяющее Церковь с Богом, Который открывает ей Себя, как Троица, и сообщает ей свойственный божественному единоразличию модус существования, порядок жизни «по образу Троицы». Вот почему всякое догматическое заблуждение о Троице неизбежно отражается на понятии соборности Церкви и проявляется в глубоком изменении церковного организма. И, наоборот, если какое-либо лицо, группа или целая поместная Церковь изменяет на своих исторических путях совершенному согласию между единством и различием, то такой отход от истинной соборности является верным признаком помрачения знания о Пресвятой Троице» (Лосский В. О третьем свойстве Церкви // ЖМП. 1968. №8. С. 77).
Без соборности Церковь не может быть апостольской, поскольку в апостольские времена Церковь жила в подлинном соборном общении [286].
Без соборности Церковь не может быть святой, поскольку исповедание «Отца и Сына и Святаго Духа» должно быть плодом взаимной любви (Молитва Евхаристического канона).
Без соборности дисциплинарное единство осуществит не Церковь, но преисподнюю, где царствуют насилие и грех.
Без соборности Никео-Цареградский Символ Веры будет повреждён. Символ Веры является живым зерном богословской мысли. В нём нет мёртвых слов. Каждое из них должно быть наполнено смыслом и осуществлено в практике епархиальной жизни: «слово Божие живо и действенно» [287].
Деформация церковного сознания выражает наш грех и нашу беду. Грех заключается в оправдании нецерковных мотивов и поступков догматической и канонической казуистикой. Их лукавство обличает ответ св. митр. Кирилла (Смирнова) комиссару Тучкову.
Тучков предложил митр. Кириллу местоблюстительство в обмен на согласие отстранять неугодных советской власти иерархов. Митроп. Кирилл признал законным такое требование, однако оставлял за собой право откровенно сообщать своим собратьям мотивы их устранения. Тучков требовал каждый раз подбирать для устранения иерарха канонические основания, а не ссылаться на требование советской власти и её политики. Митр. Кирилл ответил знаменитой фразой: «Вы — не пушка, а я — не ядро, чтобы разрушать Православную Российскую Церковь» и снова поехал в ссылку.
Беда наша в разобщении епископа с клиром и народом Божиим, которое нынче происходит в результате сращения церковной власти с областной номенклатурой и бизнесменами. Уровень благосостояния, бытовой комфорт, коммерческие интересы и политические амбиции объединяют их кругом общения, в который не допущены клир и миряне. Мы живём теперь в двух разных мирах.
Симфония государства и Церкви кажется чрезвычайно заманчивой, однако таит в себе опасности, много раз обличённые в печальном опыте истории. Увы, «никого ещё опыт не спасал от беды».
У меня немного надежды быть услышанным. К свидетелям бывает разное отношение. Изредка им внимают. Чаще убивают, как пел когда-то В. Высоцкий: «Провидцев, как и очевидцев, во все века сжигали на кострах».
15 мая 2002 г. Псков
Дело архимандрита Зинона с братией
Судите судом праведным.
Ио. 7, 24Пять лет прошло с тех пор, как в 1996 году был запрещен в священное лужении, изгнан из клира Псковской епархии и выслан из Мирожского монастыря архимандрит Зинон Теодор, замечательный русский иконописец.
Уже пять лет изгнанник живет в деревне Гверстонь, лишенный богослужения и причащения св. Христовых Тайн. Архим. Зинон осужден вместе с монахами Иоанном и Павлом за то, что они причастились св. Христовых Тайн за Литургией, совершенной католическим священником Романе Скальфи.
Все трое осуждены Указом № 880 от 28 ноября 1996 г. (далее — Указ 880, Приложение 1) Высокопреосвященного Евсевия, архиепископа Псковского и Великолукского: «Настоящим Вы, по решению Епархиального Совета от 14 ноября 1996 г., запрещаетесь в священнослужении». Указ не ограничил время запрещения определенным сроком. Осужденные запрещены и отлучены «до признания своей вины и раскаяния в ней».
I . Правовое обоснование санкции
Когда оскудевает любовь, мы нуждаемся в защите закона. Закон защищает наши права, прежде всего, от произвола исполнительной власти. Он гарантирует защиту прав в равной мере преступнику и невиновному. Не гарантирует защиту прав только суд Линча.
Мы обращаемся к делу архим. Зинона не для того, чтобы защищать его позиции. Мы защищаем его права. Дело архим. Зинона вплетается в литургико-каноническую коллизию, которая возникла задолго до него и успела получить развитие в экуменической практике РПЦ. Изменение общецерковной конъюнктуры сузило проблему до епархиального инцидента, случайными жертвами которого пали архим. Зинон с братией.
Одни усматривают в поступке архим. Зинона подвиг. И они правы, поскольку архим. Зинон уже пять лет расплачивается за него отлучением от Церкви и изгнанием: «Без причащения мне, конечно, трудно. Да и богослужение я знаю и люблю, это наполняло мою жизнь смыслом. И мне непонятно, какая может быть духовная польза от такого прещения и от того, что жизнь моя совершенно переломалась...» [288].
Другие видят в поступке архим. Зинона соблазн. Их суждение тоже справедливо. Разочарование вызывает не осуждение архим. Зинона, а Указ, его осуждающий. В его основе лежат отнюдь не церковные интересы. Осуждение совершено в угоду общецерковной конъюнктуре, по клановым пристрастиям и личной вражде, вопреки Карф. 16. Указ
1) Нарушает священные каноны, в защиту которых осужден архим. Зинона;
2) Клевещет на обвиняемого;
3) Чрезвычайно превышает архиерейские права, предоставленные Уставом об управлении РПЦ, принятым Поместным Собором 8 июня 1988 г. (далее — Устав 88);
4) Выносит чрезмерно жестокий приговор, не обоснованный каноническим правом и Уставом 88 и не адекватный совершенному поступку.
Все эти действия возможны со стороны епископа, поскольку он уверен в абсолютной безнаказанности. Эта уверенность обоснована устоявшейся практикой: епископ не отвечает за свои поступки и за поломанные человеческие судьбы. Мы с ужасом и недоумением наблюдаем, как «судья неправедный, который Бога не боится и людей не стыдится» (Лк. 18, 6) совершает человеческие жертвоприношения в Церкви Христовой.
Поскольку Указ 880 является правовым документом, он допускает объективную оценку с позиций церковного права. Наказывая нарушение нормы, Указ должен сам безупречно соответствовать церковным нормам, чтобы не заслужить упрека в тенденциозности, некомпетентности и беспринципности. Каноны имеют универсальное значение в Церкви для всех ее членов в равной мере. Они предназначены не только для клириков и мирян.
Епископ прежде всех должен соблюдать каноны.
Свои требования и запреты каноны обращают в первую очередь к епископу: «Аще кто, епископ, или пресвитер, или диакон, или вообще из священного чина... Такожде и мирянин» (Апост. 51).
Возникает первое недоумение. Основанием для возбуждения дела против архим. Зинона с братией послужило обвинение мирянина Беликова, состоящего в юрисдикции Зарубежной РПЦ, то есть принятое от раскольников вопреки запрету Вселенского Собора «не приимати обвинения... от тех, кои отделились и собирают собрания против наших, правильно поставленных епископов» (Втор. 6). Аналогичные запреты содержат Апост. 74 и Четв. 21. Эти канонические правила архиепископ Евсевий нарушил. Как можно, осуждая другого, делать то же самое? Общаясь с «инославными раскольниками», по выражению Указа, архим. Зинон нарушил Апост. 10, Лаодик. 33, Антиох. 2. Приняв обвинение от «православных раскольников», архиеп. Евсевий нарушил Втор. 6, Апост. 74 и Четв. 21. Различение архиепископом «инославных» и «православных» раскольников некорректно.
Второе недоумение вызывает отсутствие в Указе обвинения против архим. Зинона. Указ санкционирует высшую меру церковного наказания, но не позволяет понять, в чем обвиняет архиепископ, какой конкретный состав преступления усматривает в действиях архим. Зинона. Нельзя обосновать вину простым перечислением правовых норм; обвинение обязано соотнести инкриминируемые действия с этими нормами. Такого обвинения в Указе нет. Не сумев сформулировать вину осужденного, епископ не смог однозначно квалифицировать ее в соответствии с нормой канонического права. В Апостольских Правилах, на которые ссылается архиепископ Евсевий, такая норма не может существовать по определению. Великий Раскол произошел в одиннадцатом веке. Он не мог быть предусмотрен в Апостольских Правилах, известных с пятого века.
