Монахиня Нина - Солнце Правды. Современный взгляд на Апокалипсис святого Иоанна Богослова
Когда вострубил седьмой Ангел Начал, то на небе все возликовали – и Ангелы, и все святые, от века угодившие Богу, – ибо трубный глас седьмого Ангела возвестил о том, что пришло к своему концу время тьмы на земле, когда миром всё ещё правил сатана, князь века сего (хотя и с ограниченной властью, в дозволенных ему, пo попущению Божииму, пределах), и настало время судить грешников и воздать должное рабам Божиим, хранящим заповеди Его, возлюбившим Христа Его даже до смерти. И двадцать четыре старца, среди которых, конечно же, и сам Тайновидец Иоанн, пали на свои лица и возблагодарили Господа Вседержителя, Сына Божия, Который соизволил воцариться на земле, ибо приял силу Свою великую. Господь отдалял это время по милосердию Своему, дабы грешники могли покаяться, однако языческие народы не только не каялись, но, напротив, рассвирепели в беззаконии своём, поэтому пришло время воздать благое рабам Божиим, боящимся имени Его, как великим, так и малым, а грешников погубить.
XI.19. И отверзся храм Божий на небе, и явился ковчег завета Его в храме Его; и произошли молнии и голоса, и громы и землетрясение и великий град.В ковчеге завета древней скинии, устроенной в соответствии с повелением Бога, данным Моисею на горе Синай, хранились две каменные скрижали с начертанным на них десятисловием заповедей Божиих. Они составляли суть завета между Богом и народом Его, соблюдение которого было залогом благоденствия Израиля. На крышке этого ковчега совершалось кропление жертвенной кровью во очищение израильтян от грехов их. И над этой крышкой посреди двух Херувимов вездесущий Бог по преимуществу являл Себя, поэтому крышка ковчега называлась троном Йегова (Сущего), восседающего на Херувимах. Это был образ храма небесного, в котором всё суть дух: как ангельский чин Престолы, на которых почивает Сущий (и они же суть мысленный жертвенник Агнца, закланного за грехи мира), Херувимы, носящие их, и Серафимы вокруг престола, славящие Господа Вседержителя, а также и ковчег и храм небесный суть Церковь святых, на скрижалях сердца которых запечатлены глаголы Божии. Всякая святая душа, по словам Ап. Павла, является храмом Божиим и образом Церкви Христовой, но более всех, конечно же, Богородица, родившая Сына Божия по плоти, вместившая в себя невместимого Бога Слово. И всякая святая душа рождает плоды духовные, но превосходит всех Богородица, от Плоти и Крови Сына Которой родились все святые. И все добродетели святых Честнейшая Херувим и Славнейшая без сравнения Серафим в Себе Самой изобразила. Поэтому храм небесный и всё, что в нём, усвояется по преимуществу Богородице. Отверзение же храма и явление ковчега завета знаменуют собой рождение Церковью нового человека, как и Богородица родила Нового Адама, первенца Своего, Сына Божия, главу Церкви, которая есть Тело Его. А сопровождавшие рождение нового человека молнии и голоса, и громы, и землетрясение, и великий град суть знамения этого великого космического события, но они же олицетворяют собой и стихии, и бедствия, которые потрясают жизнь народов и в недрах которых, как в горниле огненном, происходит очищение и перерождение душ человеческих.
* * *
Это видение означает то же, что и предыдущее: как отверзение храма небесного и явление ковчега завета, оно аллегорически изображает Церковь, рождающую нового человека, чадо Божие. Жена, облеченная в солнце, – это Церковь Христа Спасителя, одеяние которой суть свет Солнца Правды. И коль скоро совершенным образом Церкви является Богородица, то и облик сей жены, рождающей, подобен Ей. Под ногами её луна, как естественная спутница земли, символизирует невесту и жену Сына Божия, ибо «земля, – говорит Господь Вседержитель, – подножие ног Моих, небо – престол Мой». Этот символический образ в некотором смысле подобен и семи золотым светильникам с ходящим посреди них Сыном Человеческим (I.12–13), поскольку семь светильников, помимо всего прочего, означают, по-видимому, и семь времён в жизни Церкви: как жена, под ногами которой луна, обращается с нею вокруг Вседержителя, подножие ног Которого Земля, так и Сын Человеческий, ходящий посреди семи золотых светильников, по сути изображают течение времени в жизни Церкви. Венец из двенадцати звёзд на главе жены суть венец Апостольских добродетелей и догматов Православной веры, на Апостольском учении основанных. Новый человек рождается в муках, о нём болезнует вся Церковь, как торжествующая небесная, так и земная, в скорбях сущая, но воинствующая. Поэтому жена, имеющая во чреве, кричала от болей и мук рождения, ибо все святые на небесах и более всех Богородица суть молитвенники и ходатаи о страждущих рабах Божиих, сущих на земле.
XII.3–4. И другое знамение явилось на небе: вот, большой красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадим. Хвост его увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю.На языке пророков, а также и самого Апокалипсиса (см., напр., ХVII.9–13) голова, как и гора, означает город, но не рядовой, а царствующий (т.е. столичный). Дракон символизирует отца всякой лжи и злобы – диавола. Семь голов у него – это семь духов нечистых, имеющих власть над семью столицами неких царств (т.е. падшие ангелы из чина Начал, получившие власть над этими городами, по попущению и промыслу Божию). И семь диадим на его головах как раз и означают, что эти семь духов нечистых имеют власть над столичными городами и соответственно над их царями. Десять рогов означают десять духов бесовских, владычествующих над десятью царями, которые ещё не получили власти, но примут её в последние времена. Красный цвет дракона символизирует его жестокость и кровожадность, однако же прикрывающуюся привлекательным видом царской багряницы, сулящей его подданным всяческие блага и почести. Хвост на символическом языке Писаний противопоставляется голове как низшее: если первая владычествует, то он подчиняется ей (см. Втор. 28: 13). Поэтому хвост, увлекший с неба третью часть звёзд и повергнувший их на землю, – это подчинённые властям и началам тьмы духи, которые совратили с истинного пути Ангелов третьей части церквей (т.е. их предстоятелей, ибо это они названы в Откровении звёздами) и повергли их с неба на землю языческих народов, как соделывавшихся подобными языческим жрецам (имеется, по-видимому, в виду отступление значительной части иерархов от Православия и уклонение их в язычество всевозможных ересей и иноверных). Итак, дракон со всеми его головами, рогами и хвостом символизирует не просто диавола, а его царство тьмы на земле.
XII.4–6. Дракон сей стал перед женою, которой надлежало родить, дабы, когда она родит, пожрать ее младенца. И родила она младенца мужеского пола, которому надлежит пасти все народы жезлом железным; и восхищено было дитя ее к Богу и престолу Его. А жена убежала в пустыню, где приготовлено для нее было место от Бога, чтобы питали ее там тысячу двести шестьдесят дней.Во все времена, с самого начала своего существования, Церковь Христа Спасителя рождала святых. И среди них немало было мучеников, которые, едва успев родиться по духу, восхищены были к престолу Божию. Однако здесь речь идет о самых последних временах, когда рождение нового человека будет сопряжено с такими великими искушениями, каковых не было от начала создания мира, ибо это время, предшествующее приходу к власти антихриста, которое ознаменуется великими потрясениями во всём мире. И вот, перед женой (Церковью), имеющей родить младенца мужеского пола, сам диавол со всеми его клевретами предстанет, дабы, когда она родит, пожрать её младенца. Это значит, что не самой Церкви угрожает сатанинское царство тьмы, но её младенцу, который родится в эти тяжкие времена. Однако же, когда умножается скорбь, преизобилует благодать Божия. Поэтому сей младенец, рождённый Церковью в таких тяжких испытаниях, сподобится и особых даров Святого Духа, ибо о нём сказано, что ему «надлежит пасти народы жезлом железным». Но дитя это по рождении своём будет восхищено от земли к престолу Божию, так что «пасти народы» надлежит ему, по-видимому, в будущее время, о котором речь пойдёт ниже. Эта фраза сама по себе очень интересна, но мы не будем забегать вперёд, чтобы не потерять основную нить повествования о временах грядущих, а только возьмём её себе на заметку. Между тем по рождении младенца жена убежала в пустыню, где ей предстояло провести все три с половиной года власти антихриста над миром. Бегство в пустыню можно понимать иносказательно, а именно как удаление от соблазнов мира сего в область Божественных созерцаний и служение Богу и ближним в духе Божественной любви. Это, может быть, касается как раз той церкви, которая названа братолюбивой (т.е. Филадельфийской), ибо именно её, в награду за терпеливое несение скорбей и братскую любовь, Господь обещал сохранить от годины искушений, которая придёт на всю вселенную (см. III.7–10). Однако же тем церквам, которые подвергнутся всем этим бедствиям и искушениям, придётся, по-видимому, сокрыться от диавола и мира сего в местах удалённых и пустынных и проводить жизнь потаённую, как и в первые века христианства.
