Эрвин Люцер - Семь причин, по которым вы можете доверять Библии
Разрыв между человеком и творением более низкого уровня
Очень часто мы слышим, что в цепочке жизни есть еще один «разрыв» – между животным и человеком. Конечно, если бы эволюция протекала миллионы лет, были бы десятки тысяч ископаемых, свидетельствующих о переходных периодах. Фактически же, случайные находки эту теорию не подтверждают.
Но, вероятно, самым убедительным доказательством того, что натуралистическую эволюцию нельзя принимать во внимание, является следующее: эволюционисты не верят в существование души и сознания, потому что духовная субстанция не может возникнуть из эволюционирующей материи. То, что мы называем сознанием, они называют лишь продуктом физических и химических изменений человеческого мозга; наши мысли – это лишь результат сочетания в нашем мозге кальция, фосфата и других химических веществ. Поэтому эволюционисты считают, что материя может думать.
Но если материя может думать, значит мы не контролируем то, о чем думаем, и не отвечаем за свои мысли, потому что не в состоянии контролировать законы физики и химии. И поскольку мы не можем сказать, какая комбинация или химическая реакция лучше, а какая хуже, получается, что все мысли нравственно нейтральны. Что бы ни случилось, все равно. Нравственности нет.
Только вера в Бога, сотворившего человека и давшего ему духовную внутреннюю природу (неподвластную законам химии) может пробудить в человеке чувство ответственности. И как бы громко эволюционисты ни заявляли о своем атеизме, они все равно живут и действуют как люди, созданные по образу Божьему. «Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира чрез рассматривание творений видимы, так что они безответны» (Римлянам 1:20).
Библейское повествование о сотворении глубоко научно. Всё творение взывает ко всем, кто готов слушать: «Обратитесь к Богу!»Причина шестая Провиденческое обоснование
Канонизация
Кто решил, какие книги должны войти в Библию, а какие нет?
Многие люди полагают, что такие решения принимались на церковном совете, который собирался за закрытыми дверями и решал, какие книги включить в Писание, а какие отвергнуть. Другие считают, что были случайно взяты первые попавшиеся книги, и при этом никто никаким критериям не следовал. Ни одно из этих мнений не является правильным.
Эта глава посвящена ответу на часто задаваемый вопрос о каноне (само слово «канон» буквально, в переводе с языка оригинала, означает «мерная палочка» или «линейка» и его применяют к перечню авторитетных книг, признанных христианами). Вряд ли историки могут ответить на все эти вопросы, но если исходить из того, что мы действительно знаем, то формирование канона ясно говорит нам о божественном провидении. Даже соглашение ранней Церкви о каноне уже можно считать основанием верить в то, что Библия является Словом Божиим.
Вот несколько вопросов, на которые мы постараемся ответить в этой главе:
...• Почему мы должны верить в то, что Церковь имеет право определять, какие книги богодухновенны, а какие нет?
• Почему в католической Библии есть книги, которых нет в протестантских Библиях?
• Почему протестанты считают, что Библия является основой веры и жизни?
Что касается канона, то у протестантов и католиков здесь взгляды радикально различаются. И дело не только в том, что у католиков в Библии больше книг (см. раздел «Для дополнительного размышления» в конце этой главы), но и в том, что на собственно Библию они смотрят совершенно по-разному. Вот почему будет правильным говорить, что ваше мнение по поводу отношений между каноном и Церковью определяется тем, протестант вы или католик.
Могу привести в качестве наглядного примера историю со Стивеном и Дженет Рей. Когда они перешли из протестантизма в католичество, на их решение во многом повлиял вопрос: дал ли Новый Завет рождение Церкви или Церковь дала рождение Новому Завету? Католическая церковь провозглашает первичность Церкви перед каноном Писания; католики верят, что официальная Церковь так же непогрешима, как и Библия. Они уверены в том, что если бы у нас не было непогрешимой Церкви, у нас не было бы и непогрешимой Библии.
Их аргумент выглядит следующим образом. Сама по себе Библия не может быть нашим авторитетом, потому что Библия не говорит нам, какие именно книги должны быть в Библии. Церковь, т. е. священники и церковные советы, определили, какие книги должны быть в Библии; значит, мы должны считать авторитет Церкви непогрешимым.
Иными словами, если бы Церковь не была непогрешимой, тогда нельзя было бы признать непогрешимость тех книг Библии, которые она избрала. Стивен Рей сказал: «Протестанты в своем взгляде на Новый Завет зависят от традиции католической церкви». [81] Когда один протестант объяснял католику, что мы спасаемся только верой во Христа, тот ответил: «Вы, протестанты, должны помнить, что именно католическая церковь дала вам Библию».
Поэтому, данный аргумент состоит в том, что если по вопросу о выборе книг Библии не существует окончательного авторитета, значит всякий человек и всякая секта имеют право принимать или отвергать те или иные книги Библии по своему усмотрению. Еще раз процитирую Рея: «Если сказать честно, то те, кто не признает никакого авторитета Церкви в вопросе канона, неизбежно будут уважать всякий канон». [82] Еще раз повторю: католическая церковь учит нас, что поскольку Церковь дает нам непогрешимый канон, она сама является непогрешимой.
Иногда мы, протестанты, задаем католикам такой вопрос: «Почему же вы молитесь Деве Марии, если об этом нигде не сказано в Новом Завете?» Мы испытываем большое разочарование, слыша от них такой ответ: «Не имеет значения, говорит об этом Библия или нет. Учение Церкви так же авторитетно, как и Писание, и даже еще больше». То же самое относится и к вопросу о молитве святым, чистилище, индульгенциях. Помните, католическая церковь считает, что имеет право утверждать авторитетные традиции, поэтому учение Церкви для католиков куда авторитетнее, чем канон Писания.
Давайте же поговорим о каноне!
Как появилась Библия
Библия – это удивительное собрание шестидесяти шести книг, объединенных общей темой, которая, подобно шпалере, соединяет воедино историю об искуплении Богом человечества. То, что эти книги собраны вместе, находятся в согласии между собой и признаны как Слово Божие, само по себе является чудом Божьего провидения. Если мы будем видеть большую картину в целом, это поможет нам лучше понять ее детали.
Давайте внимательно посмотрим, каким образом книги Библии были собраны воедино, и попробуем увязать это обстоятельство с историей и спорами о канонизации Писания. И тогда нам, наверное, легче будет ответить на эти противоречивые вопросы.
Канон Ветхого Завета
Когда Бог повелел написать манускрипт, и Божий народ признал написанное, оно было сохранено. Например, Моисей писал «все слова Господни» (Исход 24:4; см. также Иисус Навин 8:30–35), и все написанное было аккуратно помещено в ковчег завета (Второзаконие 31:26); то же самое сделали и с тем, что написал Иисус Навин (Иисус Навин 24:26) и Самуил, чьи слова были изложены «в книгу и…» положены «пред Господом» (1 Царств 10:25). То же самое можно сказать об Иеремии (Даниил 9:2) и Данииле.
Разумеется, с течением времени количество книг возрастало, и последующие поколения почитали их как Слово Господа. Например, у Ездры был экземпляр закона Моисея и пророков (Неемия 9:14,26–30). Таким образом, закон читали и признавали его как Слово Божие.
Конечно, не вся иудейская религиозная литература признавалась в качестве богодухновенной. Например, существовала книга Праведного (Иисус Навин 10:13), как и книга браней Господних (Числа 21:14) и другие (3 Царств 11:41). Эти книги до наших времен не сохранились, поэтому мы не знаем их содержания.
По мере того как канон становился все больше, его часто называли «Моисей и пророки», а позднее «Закон, пророки и Писание» (или «Псалтирь»). Сам Иисус упоминал об этом разделенном на три части Писании, когда говорил о «законе Моисеевом, пророках и псалмах» (Луки 24:44).
Надо сказать, что канонический характер пяти ветхозаветных книг несколько раз ставился под вопрос, и каждый раз по разным причинам. Некоторые считали Песнь песней слишком лирической книгой; книгу Екклесиаста слишком пессимистической; а поскольку в книге Есфирь нигде не упоминается о Боге, были люди, которые считали ее вообще недуховной. Богодухновенный характер Притчей кое-кто ставил под сомнение, потому что некоторые ее положения на первый взгляд противоречили друг другу. И наконец, некоторые иудейские исследователи считали книгу пророка Иезекииля антимоисеевской, а в ее идеях видели намек на гностицизм.
Но, несмотря на все эти разногласия, у большинства иудеев богодухновенность этих книг сомнений не вызывала; вскоре после написания они признавались каноническими, правильно истолкованными и находящимися в полной гармонии с другими книгами Ветхого Завета. Время лишь подтвердило правильность такого решения.
