Алексей Осипов - Путь разума в поисках истины. Основное богословие
Под чудом подразумевается такое чрезвычайное воздействие Божие на человека или природу, которое выходит, как правило, за границы известных естественных закономерностей и ставит человека со всей очевидностью и несомненностью перед лицом реального присутствия Бога в мире. Чудеса бывают внешние (например, воскрешение мертвого, прекращение бури) и внутренние (например, неожиданное полное нравственное перерождение разбойника, мытаря, блудницы; возникновение во время молитвы чрезвычайной внутренней радости при тяжкой скорби или болезни), но и те, и другие объединяет одно общее — это сознание человеком Божественного на него воздействия и его ответная реакция (положительная или отрицательная) по отношению к Богу. Подлинное чудо (видение, исцеление и др.) всегда сопряжено с духовнонравственным изменением человека (раскаяние, обращение к Богу или, напротив, ожесточение, богоборчество) (ср. Лк. 19, 8 и Ин. 12, 10). Этим оно отличается как от фокусов, галлюцинаций, гипноза, экстрасенсорики, так и от «чудес», сочиненных фантазией человеческой (Будда, например, для доказательства истинности своего учения достал кончиком языка свой затылок: или, по одному христианскому апокрифу, маленький Иисус Христос делал из глины птичек и оживлял их, и т. п.), которые действуют на воображение, психику, нервы человека, но оставляют прежним его сердце, не изменяют нравственного и духовного состояния его души, характера его жизни.
Чудеса, в христианстве, во все времена были одной из тех сил, благодаря которым оно, окруженное со всех сторон смертельными врагами: евреями и язычниками, царями и простолюдинами, рабами и свободными, — покорило большую часть Вселенной. И доныне перед человеком, знакомящимся с Евангелием, Деяниями апостолов, с историей христианства, открывается поразительное чудо сохранения и распространения христианской веры среди страшных гонений — чудо существования Церкви.
Замечательным историческим фактом, подтверждающим неземное происхождение христианства, являются те дарования и откровения, которые получали идущие по пути, указанному Благовестием Христовым, — христианские святые. Преподобные, мученики, праведные, прославленные и непрославленные святые самых разных стран доказали не сухой логикой и голым рассудком, но жизнью, подвигами, страданиями, самой смертью своей, чудесами, прозрениями, явлениями необычайной духовной силы, действующей в них, что христианство не плод чьей-то «фантазии, не утонченная мораль или своеобразная философия, но реальный путь человека к подлинному благу, временному и вечному, к познанию Истины, к обретению Правды — путь, возвещенный Богом и ведущий к Нему.
Таковы некоторые из аргументов, подтверждающие «неестественное» происхождение Новозаветного Благовестия, его неземной, богооткровенный характер. Окончательное же, жизненное признание его обусловлено, конечно, не столько весомостью доводов и доказательств, сколько желанием самого человека следовать той святыне, которая открывается ему в Евангелии.
Из признания Божественного происхождения Новозаветного Откровения, естественно, следует признание того же и за Откровением Ветхозаветным (Мф. 5, 17-18), хотя это, конечно, не означает их равноценности, поскольку Ветхий Завет был лишь подготовительным к пришествию Христа и имел временный (Евр. 7; 18-19, 22; 8; 5-8, 13; 9, 8-10; 10, 1), несовершенный (Мф. 5; 21-22, 27-28, 31-48) характер. Ветхозаветное Откровение, по существу, было ориентировано исключительно на психологию и духовный уровень еврейского народа (Мф. 19, 89) и потому не имело того универсального, всечеловеческого характера, который видим в Откровении Новозаветном:
«иная слава солнца, иная слава луны…»
(1 Кор. 15, 41).
§ 3. Признаки индивидуального откровения
Более сложным и тонким вопросом является выяснение признаков истинности индивидуального откровения. Этот вопрос чрезвычайно важен, поскольку касается существа духовной жизни, а вхождение в духовный мир всегда сопряжено с огромным риском: кто не дверью в него входит, подвергается участи вора и разбойника (Ин. 10, 1)! Любопытство, несерьезность, мечтательность в этой области подобны легкомысленному заглядыванию в колбу со смертоносными бактериями. Хорошо известно, например, что активно занимающиеся спиритизмом, как правило, или кончают жизнь самоубийством, или полностью расстраивают свою психику. К тому же приводят человека и все прочие виды оккультизма.
Незаконное проникновение в мир духовный страшно. Оно непременно порождает лжеоткровения, которые еще более увлекают и губят духовно и телесно людей неопытных, незнакомых с основами духовной жизни, со Священным Преданием Церкви. Из последних ярких примеров подобных «откровений» можно указать на прорицания, исходящие из т. н. «Богородичного центра» или «белых братьев», фантастический произвол которых в интерпретации христианства достаточно красноречиво свидетельствует о природе и достоинстве этих «откровений» [145].
Что является необходимым, по православному учению, условием «различения духов»? Ответ на этот вопрос основательно и точно дан, например, в статье святителя Игнатия «Слово о чувственном и о духовном видении духов» [146]. Здесь укажем лишь на самое существенное в данном вопросе,
Общим основанием законного вхождения в духовный мир и получения истинного знания (откровения) о нем является правильная (праведная) духовная жизнь, предполагающая знание основ православной веры, принципов духовной жизни.
По удостоверению Священного Писания и учению Церкви, главнейшим условием и признаком правильного духовного устроения человека является наличие в его душе чувства покаяния, сокрушения сердца, из которых проистекает важнейшее в духовной жизни — смирение. В Евангелии оно именуется нищетой духовной (Мф. 5, 3), под чем подразумевается сознание собственного бессилия в борьбе со страстями, видение гибельности своего настоящего духовного состояния. Эта духовная нищета и является той единственно (!) прочной основой, на которой лишь возможно получение человеком истинного откровения, указывающего путь вхождения в Царство Самого Бога. Ибо откровения Господь дает человеку не для удовлетворения любопытства праздного ума и пустого сердца, но только в целях его спасения и духовного совершенствования.
Святитель Игнатий писал, что «первое духовное видение есть видение своих согрешений, доселе прикрывавшихся забвением и неведением» [147]. «Зрение недостатков наших — вот безопасное видение! Зрение падения и искупления нашего — вот нужнейшее видение» [148]. «Все святые признавали себя недостойными Бога: этим являли они и свое достоинство, состоящее в смирении» [149].
Сам характер откровений также имеет значение в определении их истинности. Если до падения человек был способен к непосредственному видению духов и общению с ними, то в настоящем его состоянии их явления возможны ему лишь по особому усмотрению Божию и во время крайней нужды [150], с целью исправления и спасения человека. «Только совершеннейшим христианам, — пишет святитель Игнатий, — преимущественно из иноков, сподобившимся прозреть душевными очами, был открыт мир духов: но таких христиан и в самые цветущие времена иночества было очень мало, по свидетельству преподобного Макария Великого. Свойство всех видений, посылаемых Богом, — замечает святой Иоанн Лествичник, — заключается в том, что они приносят душе смирение и умиление, исполняют ее страха Божия, сознания своей греховности и ничтожества. Напротив, видения, в которые мы вторгаемся произвольно, в противность воле Божией, вводят нас в высокоумие, в самомнение, доставляют радость, которая не что иное, как непонимаемое нами удовлетворение наших тщеславия и самомнения» [151].
Поэтому все святые отцы и подвижники, опытные в духовной жизни, решительно и строго предупреждают христианина от впадения в т. н. прелесть, то есть в духовный самообман, при котором человек свои нервно-психические, а часто и бесовские возбуждения и порождаемые ими лжевидения и лжеоткровения принимает за действие благодати Божией, за истину.
По какой причине человек может впасть в прелесть? Отцы отвечают, что «все виды бесовской прелести, которым подвергается подвижник молитвы, возникают из того, что в основание молитвы не положено покаяние, что покаяние не сделалось источником, душою, целью молитвы» [152].
Преподобный Исаак Сирин указывает и на другую важную причину. Это искание, ожидание благодатных ощущений, видений и прочего. Указав на слова Спасителя:
«Не приидет Царствие Божие с соблюдением»
