Марк Подвижник - Нравственно–подвижнические слова
Благодарение Богу, благодарение! Благодарение превосходящему и неисповедимому Его дару, что Он, человеколюбствовав о душе, содержимой лютыми страстями и лишившейся всей крепости, посетил ее милосердым и всецело на Бога возложенным произволением, говорю, добродетельною и соединенною с Богом преподобною твоею душою, коею послана мне блистающая искра, исполненная Божественного света, и уда, имеющая духовную приманку, и светильником слов труда и любви, рожденных от соединенного с Богом помысла, исторгнул мою душу от мрачнейшей тьмы и бури, и соделал Владыка то, что мысль моя бодро возникла от возвещенных мне трех исполинов. Поистине, исполины сии велики и свирепы и никогда не перестают нападать на человеческий род. Кого же так свирепо и люто содержат они на земле, как меня, и по своей воле еще обладаемого ими? Но Тот, Который никогда не веселится о погибели живых, помиловал (меня) и показал на мне Свое долготерпение и человеколюбивое милосердие и, подвигнув оный благочестивый помысл, возбудил спавшее глубочайшим сном произволение, указал и явил мне вышесказанных исполинов, говорю же, во — первых, забвение, изгнавшее из рая Адама, ибо, если бы он не забыл заповедь Владыки, не отпал бы от таковой славы; и уныние, предавшись которому послушал супруги; и неведение, чрез которое не узнал, чем был и чем сделался. Сии три духа соделал мне явными Господь Иисус Духом Святым, живущим в тебе. Ибо поистине послал Он меч обоюдоострый, который есть глагол Божий, и рассек пополам ум со многою тишиною. Не остановился и на сем, но, поистине, и сладость некую духовную чрез твои слова вложил в мое произволение. Итак, сколькими устами и сколькими языками возмогу достойно возблагодарить Истинного Владыку Бога за Его благодеяния, о которых ты мне напомнил, или опять за послание мне благоискусных и любвеобильных слов, возбуждающих душу ко взысканию истины и соблюдению Божиих заповедей, и, наконец, за многую пользу (чрез сие принесенную) желающему ходить путем Господним, ведущим в жизнь вечную? Не только же мне таковую пользу принесли слова твои, но и всем, которые их слышали, много просветилась мысль их, и великую пользу получили они от ясно высказанных слов. Посему речи эти оказались достоверными, как вещи, и слова сии слышались не как слова только, но как дело очевидное, находящееся пред очами нашими, ибо тотчас слово сие вложило в произволения (наши) великое бодрствование. И поелику слово сие было действенное, то и не осталось праздным, но тотчас израстило колосья и принесло зрелый плод; но и сим не ограничилось, ибо каждый из нас не насыщается им, как то ведает Бог: сколько раз ни читаю его, не получает сытости бедная душа моя. Итак, молитвою твоей святыни да дастся мне дар сей, чтобы небесная искра пребыла во мне и погубила все совершенно, до конца вышесказанных исполинов; да не забудусь когда — либо, и предательством самовластного произволения врину себя в вышеупомянутое зло, и сделаюсь снедью врагов. Но верую Господу Иисусу Христу, живущему в тебе, что ради твоего преподобия и подобно тебе подвизающихся, Он не презрит меня и не предаст устам вышеупомянутых исполинов, но, делая мне всегда напоминания чрез преподобных рабов Своих, скажет путь Свой мне окаянному святыми твоими молитвами. Итак, прошу и умоляю благоутробную и преподобную твою душу: не зазри меня в том, что я с упованием дерзнул начертать ответное писание твоей святости, но, видя отверстою милость отеческую, хотя и худыми письменами, прошу и умоляю поминать меня всякий час; поелику Господь всегда посещает (Своего) неотступного и непрестанного служителя, разумею достойно очищенный ум твоей благословенной души, да святынею твоею и я, быв избавлен от зол моих, обрящу благий исход, благодатью человеколюбивого Христа Бога, с Ним же Отцу честь и держава, со Св. Духом, вовеки. Аминь.
Слово десятое Святого Марка. Главы о трезвении
1. Кто, по Евангелию, только верующий, тот верою передвигает гору своего злонравия (Мф.21,21), безостановочным низвращением отталкивая от себя бывшую в чувстве склонность к тому, чтобы быть под чувством. Кто же может быть учеником, тот, принимая от Слова руками укрухи хлебов ведения, питает тысячи (Мф.14,19), показывая самым делом умножающуюся силу Слова. А кто возмог быть апостолом, тот исцеляет всякий недуг, всякую болезнь, изгоняя бесов (Мф.10,1), то есть прогоняя действие страстей, исцеляя недугующих, то есть лишенных благочестия приводя надеждою к навыку в нем, и разболевшихся леностью поднимая словом веры; ибо кому поведено наступать на главу змей и скорпионов (Лк. 10,19), тот истребляет и конец греха.
2. Суббота суббот (Лев. 16,31) есть душевный покой разумной души, которая, отвлекая ум даже от всех Божественнейших «словес», сокровенно заключенных в существах (сотворенных), в восторге любви всецело облекла его в Единого Бога и таинственным богословием соделала ум совершенно недвижимым от Бога.
3. Жатва жатвы (Лев.23,10) есть всякое недоступное (для других) созерцание Бога, составляющееся в уме недоведомым (для нас самих) образом после тайного умозрения мысленных вещей, (созерцание), которое надлежащим образом приносит тот, кто от видимых и невидимых созданий достойно почитает Создавшего.
4. Проводящий Евангельски шестой день, умертвив предварительно первые движения греха, добродетелями достигает в состояние бесстрастия, чистое от всякого зла, субботствуя (Исх.16, 29–30) умом даже от самого тонкого представления страстей в воображении. А прешедший Иордан (Быт. 32, 10.22.30) переносится в страну ведения, в которой ум, таинственно созидаемый миром, бывает в духе Божиим жилищем.
5. Кто шестой день (Чис. 29, 29) божественно исполнил приношением дел и мыслей, и сам с Богом хорошо совершил свои дела, тот созерцанием перешел всякое существо, подчиненное естеству и времени, и приведен в тайное зрение веков и вечного, недоведомым образом субботствуя умом, (и празднуя) всецелое оставление существ сотворенных и возвышение над оными. Если же кто сподобился восьмого (дня) (Чис. 29, 35; Лев.23,36) и воскрес из мертвых, (то есть от всех по Богу чувственных и мысленных и слов, и помышлений), тот начал жить блаженною жизнью Божиею (закона, который поистине справедливо и называется жизнью, и есть жизнь), поелику он сам по обожению сделался богом (Ин.10, 34).
6. Все видимое имеет нужду в кресте, то есть в таком состоянии, которое бы удерживало все производимое крестом в чувстве; все же духовное имеет нужду в погребении, то есть всецелой неподвижности производимого сим погребением в уме. Ибо когда уничтожается вместе с действием на нас тех (явлений) и всякое естественное действие и движение, тогда разум, будучи только сам в себе и как будто воскрешенный из мертвых, является превыше всего, что от него имеет очертание, и ничто по естественному отношению совершенно не имеет с ним сродства. Ибо по благодати, а не по естеству бывает спасение спасаемых.
7. Пока умом совершенно не выйдем из обычного прилепления к существу нас самих и ко всему, что после Бога, мы не приобретем неизменности в добродетели. Когда же любовью достигнем сего достоинства, тогда познаем силу Божия обетования, ибо достойные должны веровать, что там непоколебимое утверждение, где сперва ум любовью утвердит свою силу. Ибо не исшедши из себя и из всего, что возможно помыслить, и не установив себя в молчании, которое превыше мышления, ум не может быть свободен от изменяемости, (свойственной) всему.
8. Всякое мышление непременно заключает в себе множественность или, по крайней мере, двойственность. Ибо мышление есть среднее отношение некоторых крайностей и обоим соприкасается: мыслящему и мыслимому. Но ни одно из них не сохраняет совершенно несложности. Ибо мыслящее есть нечто подлежащее, которое необходимо имеет сопримышляемую с ним силу быть мыслимым (силу представлять себя в самосознании отдельным от себя. Притом необходимо остается двойственность), или подлежащую сущность, которой принадлежит эта сила. Ибо никакое из существ не есть всецело, само по себе, простое некое существо или мышление, нераздельная единица. Бог же, назовем ли Его сущностью, не имеет естественно сопримышляемой с Ним силы быть мыслимым так, чтобы Он был сложен; назовем ли Его мышлением, не имеет естественно подлежащей сущности, удобоприемлемой для мышления. Но Бог Сам, по сущности, есть мышление, и весь мышление, и Един, и превыше сущности весь, и превыше мышления весь; посему и нераздельная единица, не имеющая частей и простая. Следовательно, кто некоторым образом имеет мышление, тот еще не вышел из двойственности; а кто совершенно оставил его, тот некоторым образом взошел в единство, по превосхождению отложив силу мышления.
9. В множественности есть разность, и несходство, и различие, обрестись же вне сего в Боге, истинно Едином и единственном, значит возвыситься выше множественности к созерцаниям о Боге. И это показывает Моисей, который вне полка водрузил скинию (Исх. 33.7,11–23) ума и потом беседовал с Богом. Ибо небезопасно словом произносимым покушаться высказать неизреченного, ибо произносимое слово заключает в себе двойственность и более. А вернее без гласа единою душою зреть сущее, потому что (тогда) пребывает она в нераздельной единице, а не во множественности. Ибо архиерей, которому повелено было едва однажды в год входить во Святая Святых (Евр. 9, 7) внутрь завесы, научает (нас), что только одному тому, кто прошел двор и святое и вступил внутрь Святая Святых, то есть, кто миновал все естество чувственных и мысленных (существ) и сделался чистым от всякого свойства, сообразного временному бытию, должно непокровенным и обнаженным умом приступить к видениям о Боге.
