Мученик Иустин Философ - Апология II представленная в пользу христиан римскому сенату
13. И вот я, когда открыл то нечестивое покрывало, которое злые демоны набросили на божественное учение христиан для отвращения от него прочих людей, посмеялся и над виновниками этих ложных выдумок, и над их покрывалом, и над народным мнением, и, признаюсь, поставляю себе в славу быть и всеми силами стараюсь явиться на самом деле христианином; и это не потому, что учение Платоново совершенно различно от Христова, но потому, что не во всем с ним сходно, равно как и учение других, как-то: стоиков, поэтов и историков. Ибо всякий из них говорил прекрасно потому именно, что познавал отчасти сродное с посеянным Словом Божьим. А те, которые противоречили сами себе в главнейших предметах, очевидно, не имели твердого ведения и неопровержимого познания. Итак, все, что сказано кем-нибудь хорошего, принадлежит нам христианам. Ибо мы, после Бога, почитаем и любим Слово нерожденного и неизреченного Бога, потому что Оно также ради нас сделалось человеком, чтобы сделаться причастным нашим страданиям и доставить нам исцеление. Все те писатели посредством врожденного семени Слова могли видать истину, но темно. Ибо иное дело семя и некоторое подобие чего-либо, данное по мере приемлемости: а иное то самое, чего причастие и подобие даровано по Его благодати.
14. Итак, я прошу вас, благоволите надписать на этом сочинении, что вам угодно, и обнародовать его, чтобы и другие узнали о наших делах и могли освободиться ость ложного мнения и неведении о добром; они по своей собственной вине подлежать наказаниям: потому что в природе человеческой есть способность различать доброе от худого, и потому что, обвиняя нас, которых не знают, в таких действиях, какие называют постыдными, сами находят удовольствие в богах, которые совершали такие дела и ныне еще требуют от людей того же; таким образом, осуждая нас, как будто бы мы делали это, на смерть или узы или другое какое наказание, они произносят приговор на самих себя, поэтому для осуждения их не нужно других судей.
15. Что же касается до нечестивого и ложного Симонова учения между соотечественниками моими; то я оставил его без внимания. Если вы сделаете надпись на этом сочинении моем, то я сделаю его известным всем, чтобы, если можно, переменили свои мысли: с этою единственною целью я написал это сочинение. А наше учение, по здравому суду, не постыдно, но выше всякой человеческой философии. По крайней мере, оно не походить на сотадские, филенидские, орхистические, эпикурейские и другие такого же рода наставления поэтов, которые всем позволено и видеть в представлениях и читать в писаниях. Я, наконец, заключу, сделавши со своей стороны все, что могу, и, желая, чтобы всё люди повсюду сподобились истины. О, если бы вы ради себя самих судили правильно, как того требует благочестие и любомудрие!
