Адин Штайнзальц - Простые слова
Люди, занимающиеся изучением естественных наук, — из числа тех, кто редко пользуется словом «природа». Они так поглощены своей работой, требующей внимания к конкретным деталям миропорядка, что им некогда, да и незачем пользоваться столь всеобъемлющим и расплывчатым термином. Что такое природа и как взаимодействовать с ней гораздо больше волнует обычных людей. Ведь с ней можно жить в гармонии, или объявить ей войну, или вообще игнорировать ее — вот лишь некоторые из моделей совместного существования. Выбор одной из них — не абстрактная проблема, мы сталкиваемся с его необходимостью везде: при строительстве города, прополке огорода, зажигая сигарету или воспитывая ребенка.
Первое и основное, о чем нам не следует забывать: человечество — это часть природы. Иногда, в силу веских причин или из-за собственной небрежности и эгоизма, мы отделяем себя от остальных живых существ, противопоставляя понятия «люди» и «природа». Подобное разделение неверно. Не вызывает сомнения тот факт, что без человека природа была бы чем-то другим, и определяя ее как совокупность бытия (или совокупность законов, которые его регулируют), мы сами являемся его интегральной частью, составляя с ним единство.
Это утверждение имеет поразительное побочное следствие: если мы говорим, что природа идет своим путем, не заботясь о людях, что у нее нет намерений и цели и она бездумна, то раз мы — ее составляющая, все перечисленные качества присущи и нам. Природа, какой она представляется во время шторма в океане, не думает и не чувствует, но природа всего живого способна ощущать боль, влечение, удовольствие. Природа человека допускает возможность мыслить, писать стихи и молиться. Можем ли мы сказать, что человек — не мыслящее существо, только на том основании, что его руки и ноги не думают? Поскольку часть целого — мыслящая, мы делаем вывод, что человек способен мыслить и чувствовать. По этой же причине мы вынуждены признать, что природа чувствует, думает, имеет цели, может действовать, ошибаться или оказываться правой так же, как и человек.
С другой стороны, очевидно, что человек отличается от всех остальных живых существ. Даже не принимая во внимание теологический вопрос о наличии души только у человека и проблему существования высокоразвитого разума у других существ, не возникает сомнения, что люди принципиально отличны от всего живого мира.
Главное отличие состоит в том, что у человека есть свобода выбора. В то время как прочие представители живой природы связаны строгими рамками инстинктов и рефлексов, мы не ограничены заданными нам с самого рождения правилами. Коза не может вдруг начать охотиться и поедать других животных; даже самый благовоспитанный тигр не в состоянии стать вегетарианцем. Только мы, люди, способны самостоятельно решать, охотиться нам на других животных или пасти их. Более того, человек создает для себя орудия труда, и с момента их появления его возможности резко возросли. Он постоянно изменял окружающую среду в соответствии со своими потребностями. В результате у него появилась свобода передвижения, он может жить на земле и под землей, строить и разрушать, создавать артефакты, до него не существовавшие. Для общения с себе подобными человек создал слова. С этих пор он обрел способность делиться своим опытом с другими и обобщать его, что позволило человечеству вносить изменения в среду обитания.
Отличие человека от других живых существ проявляется и в его поведении. Мы делаем много такого, чего не делает ни одно животное, — например, носим одежду. Человек — единственный вид, в массовом порядке уничтожающий себе подобных (что уж никак нельзя назвать нормальным). С момента появления на земле человек постоянно развивал свои возможности, все более и более расширяя их. Наши желания иногда бывают довольно абсурдны и глупы, но в любом случае они заставляют нас действовать, пытаться осуществить свои замыслы, что часто, вне зависимости от исходных намерений, приводит к случайным открытиям. Нам удалось изобрести и уничтожить множество вещей, и мы до сих пор одержимы постоянным желанием придумать что-нибудь новенькое. Нам даже удалось превратить свои недостатки в достоинства, ведь с точки зрения биологии у человека нет определенной специализации и другие животные намного превосходят нас почти по всем параметрам: они лучше бегают, прыгают, плавают и дадут нам фору во многом другом. Все наши чувства по совокупности более развиты, чем у животных, но мы лишены целого ряда свойств, присущих им: не можем находить свой дом по запаху, как это делают собаки, не можем ориентироваться в пространстве, как птицы, не способны передвигаться в темноте, как летучие мыши. Несмотря на все это, нам удалось создать при помощи наших слабых пальцев машины и орудия труда, позволившие нам обгонять гепарда, летать быстрее орла и плести сети лучше паука.
Живую природу можно представить в виде оркестра, где у каждого животного есть своя партия. В этом оркестре нельзя заменить флейту барабаном. Паук может сплести нить, а пчела нет. Разум сделал человека существом, сочетающим в себе возможности всех животных. Мы способны строить и разрушать, убивать и возвращать к жизни. Все эти способности являются частью нашей необычной, разносторонней природы.
Та же свобода выбора, что позволяет нам совершать действия себе во благо, дает нам возможность делать то, что противоречит нашим интересам. Мы можем быть уверены, что яблоня не начнет плодоносить апельсинами, но никто не может гарантировать, что человек останется верен своим убеждениям и будет последователен в действиях. Философы античности утверждали, что наличие у человека как положительных, так и отрицательных качеств связано с тем, что он отделил себя от природы, от естественных инстинктов, получив взамен право на выбор, как правильный, так и неправильный.
Конечно, такой вопрос как «что естественно?» не очень важен для человека. Почему это должно нас волновать? Мы изменяем вещи, но на это способны и другие живые существа, начиная от микроба или вируса и кончая растением или высокоорганизованным животным. Пчела превращает пыльцу в мед, растения потребляют воздух, воду, почву и солнечный свет, и в результате вырастает плод. Саранча совершает опустошительные набеги на поля, а бобры в состоянии затопить целую долину. Почему все это считается естественным, а некоторые из наших поступков — нет?
Разница в том, что в течение многих веков наши возможности постоянно возрастали, в результате чего мы, превзойдя все живые существа, произвели столько изменений в природе, что их количество переросло в качество и привело к необратимым результатам. Изменяя ландшафт, истребляя биологические виды, мы движимы теми же мотивами, что и большинство живых существ, делающих то же самое, однако последствия наших поступков носят глобальный характер. Приспособляемость и свобода выбора позволяют нам даже в тесных рамках возможностей человека совершать такие вещи, которые не под силу прочим биологическим видам. Наш эмоциональный и духовный потенциал превышает физический, и поэтому мы сильнее духом, чем телом. Мы не знаем предела собственным возможностям и тем более не способны просчитать порой пугающие, иногда воодушевляющие, но неизменно удивительные последствия наших действий.
Неограниченная свобода выбора требует от нас особой осторожности, побуждая взвешивать каждый шаг. Если вводимые нами в окружающий мир изменения слишком резки, существует опасность того, что будет повреждена сама структура мироздания. Поэтому нам следует держаться в определенных рамках, иначе человечество может уничтожить само себя.
Заметим здесь, что крайности, в которые мы впадаем, могут стать причиной не мгновенной гибели человечества, но медленного его угасания, ибо природа не всегда реагирует сразу. Перед тем как упасть в пропасть, люди еще какое-то время пытаются, размахивая руками, сохранить равновесие; ребенок, играющий со спичками, зачастую успевает насладиться видом огня прежде, чем обожжется. Человек может причинить себе вред, не подозревая об этом до тех пор, пока результат его действий не начнет проявляться.
Именно поэтому нам так необходимо уяснить себе все законы природы — чтобы определить диапазон допустимого воздействия на окружающий мир. И если в области понимания физических законов ситуация более или менее терпима (хотя и тут еще далеко от идеала), то в вопросах экологии дела обстоят намного хуже. Эта наука становится все более популярной именно потому, что люди все же боятся нарушить границы дозволенного и нечаянно навредить себе.
В свете всего сказанного основной вопрос, стоящий перед нами, таков: вернуться ли нам «назад, к природе», оставаться ли на своем нынешнем уровне технологического развития или же продолжать развиваться? Следует ли нам корректировать или преобразовывать природу? Надо ли делать все то, что находится в пределах наших возможностей? Этот отнюдь не теоретический вопрос стал в последнее время одним из ключевых для человечества, так как наши руки обретают все большую силу. Принципиальность вопроса о естественности, может быть, и начинается с женского макияжа, но им отнюдь не исчерпывается. Позволительна ли пластическая хирургия? Нужно ли возвращаться к «естественным» повадкам, уподобившись безгрешным животным, или подобное поведение недостойно человека? «Натуральная» пища, которую в наше время принято считать прихотью богатеев и идеалистов, — роскошь или спасение? Справедливо ли платить вдвое больше за продукты, выращенные при помощи органики?
