Николай Посадский - От Пасхи до Троицы. Воскресные Апостольские и Евангельские чтения с краткими толкованиями
В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его. Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него. Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете. Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир. В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал. Пришел к своим, и свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились. И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца. Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня. И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать, ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа.
В начале бе Слово – евангелист указывает этим выражением на вечность Единородного. Для того назвал Его Словом, чтобы никому не пришло на мысль страстное рождение: «Как слово рождается от ума бесстрастно, – пишет Феофилакт Болгарский, – так и Он рождается от Отца бесстрастно. Еще: назвал Его Словом потому, что Он возвестил нам о свойствах Отца, подобно как и всякое слово объявляет настроение ума, а вместе и для того, чтобы показать, что Он совечен Отцу. Ибо как нельзя сказать, что ум бывает иногда без слова, так и Отец и Бог не был без Сына» (Толкование на Евангелие от Иоанна, с. 269).
И Слово бе к Богу. Сам Господь говорит о том, что Он был у Отца прежде бытия мира (Ин. 17, 5). «Ибо невозможно, – говорит блаженный Феофилакт, – чтобы Бог когда-либо был без Слова, или Премудрости, или Силы. Посему Сын, так как Он есть Слово, Премудрость и Сила
Отца (см.: 1 Кор. 2, 4), всегда был у Бога, то есть был современно и совместно с Отцом… Евангелист здесь самым ясным образом говорит, что иной Слово и иной – Бог, то есть Отец. Ибо если Слово было вместе с Богом, то очевидно вводятся два Лица, хотя у Них обоих и одно естество» (Толкование на Евангелие от Иоанна, с. 269).
И Бог бе Слово. У Отца и Сына едино естество, как и едино Божество. Они, с одной стороны, разные Личности, а с другой стороны, – едины, потому что имеют одну природу – Божественную.
Сей бе искони к Богу. Сын так же вечен, как и Сам Отец.
Вся Тем быша, и без Него ничтоже бысть, еже бысть. Вся — потому что Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое (Кол. 1, 16). Тем – единственно через Слово. Быша – мир получил начало, то есть без силы Слова не получило бытия ничто в созданной природе. Еже бысть – только то, что сотворено. Однако «Дух не принадлежит к сотворенной природе, – говорит блаженный Феофилакт, – посему Он не от Него и бытие получил» (Толкование на Евангелие от Иоанна, с. 273). Действие Святого Духа, проявившееся при создании мира, изображается в Книге Бытия: Дух Божий носился над водою (Быт. 1, 2). Образ участия каждого Лица Святой Троицы в деле творения короче можно выразить словами святителя Григория Богослова: «В первых помышляет Бог ангельские и небесные силы. И сия мысль стала делом, которое Словом исполнилось и Духом совершилось» (Слово на Богоявление, или на Рождество Спасителя, с. 445).
В Том живот бе, и живот бе свет человеком. Бог Слово – не только творческая Сила, призвавшая все к бытию. Блаженный Феофилакт пишет, что «без Слова не получило бытия ничто, что ни получило в Нем бытия, так как все, что получило бытие и сотворено, сотворено Самим Словом и, следовательно, без Него не было. Евангелист называет Господа жизнью как потому, что Он поддерживает жизнь всего, так и потому, что Он подает жизнь духовную всем разумным существам, и светом, не столько чувственным, сколько умным, просвещающим самую душу. Не сказал, что Он – свет одних иудеев только, но всех человеков. Ибо все мы люди, поскольку получили ум и рассудок от создавшего нас Слова, называемся поэтому просвещенными от Него. Ибо разум, данный нам, по которому мы и называемся разумными, есть свет, руководящий нас в том, что должно и чего не должно делать» (Толкование на Евангелие от Иоанна, с. 274).
И свет во тме светится, и тма его не объят. И свет, то есть Слово Божие, не перестал освещать людей даже и после того, как люди отпали от Бога, когда мрак греховный покрыл всю землю и все народы. «Свет, то есть Слово Божие, светит во тьме, то есть в смерти и заблуждении, – говорит блаженный Феофилакт. – Ибо Он, и подчинившись смерти, так преодолел ее, что принудил ее изблевать и тех, коих она прежде поглотила. И в языческом заблуждении сияет проповедь. И тьма его не объят. Ни смерть не преодолела Его, ни заблуждение. Ибо свет этот, то есть Слово Божие, непреоборим» (Толкование на Евангелие от Иоанна, с. 274). Свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы (Ин. 3, 19). И светил этот чудный свет главным образом через голос совести – самого неумолимого судьи дел человеческих.
Свет нашей души – Христос, – открывая нам через Свое слово наше греховное состояние, показывает путь к жизни вечной и делает нас способными к принесению благих плодов, тогда как Его благодатный свет начинает сиять в наших сердцах и согревать нас своей теплотой. Ощущение этого света открывает умственному оку веры неизмеримую глубину Божественных тайн, а вместе с этим взамен сердца развращенного даруется сердце новое (см.: Иер. 32, 39), верующий входит в чудный… свет (1 Пет. 2, 9), становясь новой тварью (см.: 2 Кор. 5, 17), и, быв некогда тьмой, становится светом в Господе (Еф. 5, 8).
Бысть человек послан от Бога, имя ему Иоанн. Эти слова означают, что он ничего не говорил от себя или от людей, но все от Бога. Поэтому и называется он в ветхозаветном пророчестве Ангелом (см.: Мал. 3, 1), а свойство Ангела – ничего не говорить от себя. Однако Иоанн был Ангелом не по естеству, но называется Ангелом по делу и служению: он много послужил проповеди и предвозвестил Господа. По естеству же он был человеком, поэтому и евангелист говорит: Бысть человек послан от Бога.
Сей прииде во свидетелство, да свидетелствует о Свете, да вси веру имут ему. Иоанн пришел засвидетельствовать о Сыне Божием, указать людям Мессию (см.: Ин. 1, 29–36), и люди только через него должны были узнать Мессию и уверовать в Него – да вси веру имут Ему.
Не бе той свет, но да свидетелствует о Свете. Так как часто случается, что свидетель бывает выше того, о ком свидетельствует, то, чтобы не подумали, что и Иоанн, свидетельствующий о Христе, был выше Него, евангелист говорит: Не бе той свет. «Светом можем назвать и всякого святого, – говорит блаженный Феофилакт, – но святой – свет не по естеству, а по причастию, ибо имеет светлость от истинного Света» (Толкование на Евангелие от Иоанна, с. 275). То же был и Иоанн в отношении ко Христу.
Бе Свет истинный. Слово было светом мира всегда и до Своего воплощения, Мессия как свет самобытный, свет по самому существу, а не заимствованный, источник всякого света и просвещения для всякаго человека грядущаго в мир. Но мир, разумеется, по преимуществу языческий, Его не позна как Бога своего и, уклонившись от истины Божией, создал себе много богов вместо единого истинного Бога.
Во своя прииде, то есть к иудеям, избранному народу, и свои Его не прияша, по крайней мере не все, как можно было бы ожидать от народа, избранного Богом. И до воплощения Слова, несмотря на пророчества, обетования о Нем, богоявления, он не принимал Его, а когда Он воплотился, этот народ отверг и распял Его, своего Учителя и Искупителя.
Блицы, же прияша Его, кто уверовал в Него, как Мессию, рабы ли они или свободные, отроки или старцы, варвары или греки – всем даде им область чадом Божиим быти. Евангелист сказал так потому, как объясняет святитель Иоанн Златоуст, что благодать не действует насильно, не стесняет человеческой свободы и самовластия, но приходит и действует только в тех, которые желают и ищут ее. Поэтому для сохранения чистоты недостаточно креститься, но нужно много старания, чтобы сохранить неоскверненным образ сыноположения, данный в крещении. Божие делание – дать благодать, человеческое – представить веру. Усыновляет нас Богу не плотское рождение, не оно делает людей близкими к Нему, чадами Его, но рождение духовное, непостижимое, рождение от Бога. Это благодатное рождение и усыновление к Богу приобретается ими через веру в Божественное Слово.
