Кристина Рой - Тип и его светильник
Может быть, первый раз в жизни Тип растерялся. В нерешительности он ответил:
— Я… я… не знаю… Мне нечего одеть… — А в чем же ты теперь? Разве это не одежда?
— Это называется лохмотьями, — хитро блеснув глазами, ответил Тип с присущей ему уверенностью и лукавством.
Господин Минтурн засмеялся и, бросив взгляд на неопрятную фигурку мальчика, заметил:
— Название довольно подходящее. Я думаю, что у тебя есть дома вода, не правда ли?
— Сколько угодно…
— Ну так окуни в нее свою голову. Таким образом, ты явишься ко мне, по крайней мере, с чистым лицом. Я обещаю тебе, что скучно не будет!
С этими словами господин Минтурн, который, видимо, очень спешил, направился к своему дому. Обернувшись еще раз, он крикнул:
— Если ты знаешь мальчиков, подобных тебе, то приведи их! Пригласи всех мальчиков и девочек, которым сегодня негде праздновать!
— Ого! — воскликнул Тип. — Вот удача! Фейерверк на даче Минтурна, рядом с фонтаном… Меня не надо упрашивать несколько раз! Он сказал, что я могу привести кого хочу… Тогда я позову Боба Тернера: его куртка, как и моя, тоже оборвана. Мы будем как раз на пару… Вот это счастье мне выпало!..
Тип, хлопнув в ладоши, пронзительно свистнул и закричал на всю улицу:
— Ура — а — а!..
Вечером прекрасный парк господина Минтурна наполнился гостями, совсем непохожими на тех, которых он обыкновенно видел. Богатые и бедные дети соединились в одну счастливую семью. Когда огненные звезды всех цветов взлетали вверх или целый сноп света озарял фонтан — общие крики радости оглашали воздух. Восторгу не было границ…
Как и все хорошее, так и этот вечер незаметно подошел к концу. Последний великолепный букет из ракет торжественно закончил праздник. Затем господин Минтурн объявил:
— Дети! Господин Гольбрук желает сказать несколько слов. Послушаем его, а после этого споем один гимн и разойдемся.
Господин Гольбрук был пастором. Большинство детей знали его и потому с удовольствием приготовились слушать. Тип же не разделял общего настроения. С сожалением следил он за искрами последней ракеты…
— Обошлись бы и без проповеди, — процедил он сквозь зубы.
— Вам понравилось, дети? — приятно улыбнувшись, спросил господин Гольбрук.
— Да!.. — дружно закричали ребята.
— Я так и думал, — продолжал он. — Не стану утомлять вас длинной речью после такого веселого дня. Скажу совсем немного. Знаете, о чем я думаю, находясь здесь? Посмотрев, как вы резвились, бегали, смеялись, играли вокруг этого фонтана, я задал себе вопрос: "Неужели кто- то из вас не будет на том многочисленном собрании перед престолом Божьим, вокруг источника воды живой?"
Дети мои! Я молю Бога, чтобы каждый из вас, да, каждый ответил на Его зов и уже сегодня направился в ту прекрасную страну, которую Иисус обещает всем любящим Его. Спешите, дорогие, чтобы не оказалось поздно! Иисус любит всех вас и ждет!
Вот и все, что было сказано. Проповедь была так коротка и проста, что самый маленький из присутствующих мог повторить ее. Но как глубок и ценен был ее смысл!
Тип задумчиво смотрел перед собой. События дня: карусели, игры, фейерверк заставили его позабыть о принятом решении. Но слова пастора вновь пробудили Дремавшее целый день желание — перемениться. Да, Тип окончательно решил сделаться другим. Но как? О, кто бы мог подсказать ему?! Чувство, наполнявшее его, сделалось еще глубже, когда дети, нарушив тишину этого прекрасного летнего вечера, запели:
Есть чертог наслаждения
Для малых детей;
Сам Спаситель туда их принял,
Он небесною радостью их осиял
Далеко от греха и скорбей…
Никто ничего не сказал Типу в этот вечер. Но Бог все видел и знал.
Он хотел Сам управлять жизнью этого мальчика и помогать ему. И так как переменить сердце человека никто, кроме Бога, не может, то добрый Иисус взял эту обязанность на Себя.
Глава 4
Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас…
(Матф. 11:28)
Прошло несколько дней. В виде особого исключения, на кухне семейства Леви царил полный порядок: чисто выметен пол, тщательно вытерта пыль. Штора на окне была опущена, а из углов куда- то исчез ненужный хлам. Было как- то необычно тихо.
Причиной всему этому был небольшой гробик, стоявший на столе. В нем лежал маленький братик Типа. Кто- то вложил в его ручку полу распустившуюся розу, и мертвый малютка был похож на спящего…
Мария, задумчиво глядя вдаль, сидела на пороге. Еще рано утром она аккуратно заштопала свое единственное платье, умылась и гладко причесалась. Теперь она предалась горестным воспоминаниям о том, как мало любви и внимания проявляла она к своему маленькому брату. Как часто она делала вид, что не слышит его жалобного плача и, вместо того, чтобы утешить и успокоить его, ворчала и нервничала. О, если бы жил этот малыш, она никогда, никогда больше не поступила бы так! Да, она качала бы и носила его на руках. Но теперь уже поздно…
У окна, в единственном кресле, сидел господин Леви, пристально глядя в одну точку. Во всей его фигуре было видно глубокое страдание — физическое и душевное, доходившее до отчаяния.
Несколько соседок принесли стулья, осторожно поставили их около стола. Из соседней комнаты появился Тип и медленно подошел к гробику. Он искренне любил младшего братишку и тоже сильно скорбел о его смерти. Правда, его любовь к малютке не выражалась ничем особенным, но он мог смело сказать, что всегда был ласков с ним, тогда как Мария не могла себя этим утешить.
Один за другим приходили соседи, и вскоре маленькая кухня наполнилась людьми, шепотом разговаривающими между собой. Из соседней комнаты вышла госпожа Леви и, чтобы скрыть заплаканное лицо, села за креслом мужа, в самом темном углу. Когда все собрались, господин Гольбрук встал и начал читать Библию.
Услышав его голос, Тип поднял голову и прислушался. Пастор читал следующее; — "И увидел я мертвых, малых, и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мертвые по написанному в книгах… И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное". И еще один стих: "И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее прошло".
Прочитав текст Евангелия, пастор обратился к родственникам умершего малютки и всем собравшимся.
— Блаженна участь тех, кто омывшись в крови Иисуса Христа, принадлежит Ему и занесен в списки спасенных. Записаны ли ваши имена в книгу жизни? Здесь написано, что Сам Бог отрет всякую слезу с их очей, и они никогда уже не будут ни плакать, ни болеть. В небесных чертогах Бога Отца есть место и для вас! Отдайте Ему свои сердца, вручите свою жизнь в Его крепкие, надежные руки, и Он узким путем приведет вас в жизнь вечную.
С того дня, как Тип услышал в воскресной школе о небесном городе, Царь которого — Иисус Христос, он искренне захотел войти туда. Сатана же вел против Типа ожесточенную войну и твердил, что он всего- навсего бедный, уличный мальчишка, невежественный и всеми покинутый, неспособный на что- либо хорошее. Дьявол всячески старался внушить ему, что не стоит даже пробовать исправиться.
Тип не знал, что эти мысли были от сатаны. Не знал также, что это голос Спасителя тихо звучал в его сердце: "Не унывай! Другие мальчишки гораздо хуже тебя, но они, впустив Меня в свое сердечко, все же изменились. Вспомни историю с Генрихом! Впусти только Меня в свое сердце, и тогда будешь счастливым! Я уже приготовил для тебя прекрасную обитель и жду тебя!"
Тип внимательно слушал пастора, и желание, недавно зародившееся в его сердце, росло с каждой минутой.
— Я хочу перемениться, — говорил он себе, — и начну сегодня же!
После проповеди и молитвы все подошли последний раз проститься с малышом. Затем гробик вынесли на улицу, и скромная процессия направилась на кладбище. Здесь над открытой могилкой склонялись большие травы, в ветвях старых ив пели птицы.
Предав земле тело маленького мальчика, люди стали расходиться.
Отец и мать, горько вздыхая, тоже отправились домой, захватив с собой Марию. А Типу никак не хотелось уходить. Господин Гольбрук, положив руку ему на плечо, сказал на прощанье:
— Ты можешь увидеть своего братишку, если захочешь!..
Тип поднял глаза, но тотчас опустил их. Ему очень хотелось спросить: "Что мне делать, чтобы встретиться с ним?" — но от волнения у него перехватило горло, и он не издал ни одного звука.
— Да благословит тебя Господь! Следуй за Ним, и Он приведет тебя в ту чудесную страну, — прибавил пастор и удалился.
А Тип направился в ближайший лес побродить. Когда он вернулся к могилке, там уже никого не было. Мысленно он старался представить себе брата не здесь под землей, а в той прекрасной стране, куда ему самому так сильно хотелось попасть.
