Алексей Лебедев - Церковно-исторические повествования
______________________
* Шлоссер. Всеобщая история. Т. IV. С. 330-331. ** Григорий Богослов. Там же. С. 78. *** Он же. Надгробное слово брату Кесарию//Твор. его. Т. I. С. 246. **** Григорий Богослов. Надгробное слово Василию Великому//Твор. его. Т. IV. С. 79. ***** Он же. Надгробное слово брату Кесарию//Твор. его. Т. I. С. 247. ****** Он же. Надгробное слово Василию Великому//Там же. С. 66 ******* Там же. С. 77. Поэтому-то Юлиан стал питать такую непримиримую ненависть к христианам, когда увидел, что христиане овладевают школами. ******** Он же. Надгробное слово брату Кесарию//Там же. С. 247. ********* Творения Василия Великого. Т. VII. С. 343. ********** Там же. С. 346. *********** Филарет Черниговский. Историческое учение об отцах Церкви. СПб., 1859 Т. И. С. 309. ************ Созомен. Церков. история. Кн. VIII, гл. 22.
______________________
Степень совершенства характера зависит от степени твердости тех убеждений, какими руководствуется человек в своей жизни. Первые основания для создания характера в этом смысле полагает первоначальное воспитание в доме родителей, а окончательному образованию характера в большей или меньшей мере помогает школа. Могли ли школы языческие, под влиянием языческих начал, содействовать твердости убеждений в человеке? На этот вопрос едва ли может быть дан другой ответ, кроме отрицательного. Мы знаем, как много было недостатков в организации языческой школы, а потому понятно, как мало она была пригодна для выработки цельных характеров. С какой шаткостью убеждений, с какой слабостью характера выходили лица из языческих школ, в этом мы ясно удостоверяемся, если возьмем в руки сочинение одного древнего церковного историка и прочтем у него рассказ о некоем софисте (учителе риторики) Экиволии. "Константинопольский софист Экиволий, - рассказывает древний церковный историк, - приспосабливаясь к нравам царей, при христианском императоре Констанции притворялся пламенным христианином, при Юлиане казался ревностным язычником, а после Юлиана, когда снова начали царствовать христианские императоры, он захотел опять сделаться христианином; в последнем случае он распростерся на земле перед воротами христианского храма и взывал: "попирайте меня ногами, как соль обуявшую""*. И такой "солью обуявшей" был не один Экиволий, а множество языческих питомцев тогдашних школ. Образованные лица из язычников, смотря по надобности, готовы были менять веру, "как одежду". Посмотрите теперь на христианских образованных юношей, характер которых слагался под благотворным влиянием христианства; разве можно сравнить их с языческими образованными людьми? Какую бы они школу ни проходили, языческую ли, христианскую ли, или же смешанную, т.е. учились ли они в тех и других школах, они, разумеется, в большинстве своем, оставались тверды в убеждениях, являлись людьми с крепким, цельным характером. Приводить ли примеры в доказательство сейчас высказанной мысли? Обратите ваши взоры на Оригена, сначала учившегося в школе своего отца-христианина, александрийского ритора Леонида, потом слушавшего уроки языческого философа и "пророка" Аммония Саккаса, - Оригена, познакомившегося под руководством этого последнего с самой соблазнительной языческой философией - неоплатонической, Оригена, прекрасно изучившего всех древних философов, не исключая материалистов и атеистов; проследите всю жизнь Оригена, и вы уверитесь, что он никогда не изменял христианским убеждениям, и ничто не могло отторгнуть его от любви Божьей. Он всегда оставался благочестивым христианином. Какое величественное и поучительное зрелище представляют ученики Оригена, учившиеся в его александрийской школе! Несколько из его учеников, цветущих молодостью, талантливых, с прекрасной жизненной перспективой, идут с полной готовностью на смерть за исповедание той веры, которой они так дорожили и значение которой им было объяснено юным учителем - Оригеном. Но что это? Вместе с учениками Оригена отводится на казнь и какая-то молодая женщина. Кто она? Да и эта ученица Оригена, это та Гераиса, которая так любила уроки Оригена, которая недавно оглашена и теперь идет креститься в "огне": ее ведь определено сжечь на костре**. Кому неизвестно также, что св. Иустин Философ имел школу в Риме и что когда приспело время доказать его приверженность к вере делом, пострадать за свои убеждения, то он с твердостью пошел на место казни. А за ним пошли и все его ученики, все они, вся школа захотела разделить жребий своего учителя***. Все они были преданы казни. И хотя бы один стон, один звук! Лишь легкая бледность лица свидетельствовала, что исповедники навсегда прощаются со здешней жизнью. Христианские юноши, прошедшие языческую школу, заявляли себя не меньшей твердостью характера. Когда брату Григория Богослова знаменитому врачу Кесарию предстоял выбор: оставаться ли верным "подвигоположнику Христу", или же стать на сторону "жестокого властелина (Юлиана), то обольщавшего Кесария сладкими речами, то устрашавшего обширностью своей власти", тогда бывший питомец александрийской языческой школы с твердостью остался верен своим христианским убеждениям****. Еще один и последний пример. Св. Амфиан, сын богатых родителей, получивший прекрасное образование в Оксфорде древних времен - в Берите (в Финикии), пламенеет такой ревностью к христианским убеждениям, что безбоязненно идет обличить язычника-префекта и приобретает мученический венец за свое неустрашимое мужество. И поверите ли, что св. Амфиану в это время не было и двадцати лет?***** Остается сказать о тех взглядах на жизнь и деятельность, какие вырабатывались у христианских образованных юношей. Языческие юноши заботились главным образом о том, чтобы скорее сойти со школьной скамьи, - они "спешили броситься в жизнь". Мало того: все их помыслы устремлены были на то, чтобы получить "возможность с их образованием блистать в свете"******. Короче, их взгляды на жизнь отличались легкомыслием. Как не похожи на этих легкомысленных молодых людей христианские юноши, учившиеся в школах не спеша, иногда до тридцатилетнего возраста! А главное: внешние приманки, внешний блеск совсем не соблазняли их. Когда Василий Великий и Григорий Богослов окончили курс в афинских школах, то к ним пришла толпа друзей и сверстников и многие из профессоров; все они "уверяли блестяще окончивших курс христианских юношей, что они ни под каким видом не отпустят Василия с Григорием, просили, убеждали, удерживали силой";******* т.е. цвет афинской образованности просил этих юношей остаться в Афинах и открыть курс преподавания красноречия. Как было бы это заманчиво для других! Как, например, стремился попасть в Афины в профессоры красноречия знаменитый Либаний, и тщетно! Но ни Василия, ни Григория лестное предложение афинского ученого сообщества ни мало не соблазнило. Вместо того чтобы сделаться профессорами в Афинах, и, без сомнения, блестящими, они отплыли на родину. И здесь в незнатных городах - один в Кесарии, другой в Назианзе, приняли на себя скромную должность учителей в церкви. О св. Григории Чудотворце биограф его рассказывает, что когда Григорий блестящим образом окончил курс наук в Александрии и Кесарии Палестинской, то ему сделано было много лестных предложений занять то или другое место, обещавшее все блага мира сего; но Григорий, не внимая ничему такому, решился вернуться в родной Понт. "Здесь все ожидали, - продолжает рассказ его биограф, - что он обнаружит свою ученость всенародно, дабы в похвале и известности получить плод долговременных трудов". Но все обманулись. Григорий "высказывает свою мудрость молчанием, от городской жизни он удаляется в уединение..." Правда, впоследствии Григорий делается епископом Неокесарийским в Понте, но это случилось при исключительных обстоятельствах. Митрополит Понтийский Федим избрал Григория в архипастыри вышеназванного города, но избранник никак не хотел принять посвящения на такую ответственную должность. Тогда Федим (редкий случай в истории!) посвятил Григория заочно. Когда Федим хиротонисал Григория, последний находился от своего рукоположителя на расстоянии трех дней пути. После этого Григорий не противился, подчинившись своему жребию********.
______________________
* Сократ. Церков. история. Кн. III, гл. 13. ** Евсевий. Церков. история. Кн. VI, гл. 4. *** Ruinart. Acta martirium. Ratisb., 1859. P. 105-107. **** Григорий Богослов. Надгробное слово брату Кесарию//Твор. его. Т. I. С. 253. ***** Евсевий. О палестинских мучениках, гл. 4. ****** Августин. Исповедь. Кн. I, гл. 10. ******* Григорий Богослов. Надгробное слово Василию Великому//Твор. его. Т. VI. С. 80. ******** Григорий Нисский. О жизни Григория Чудотворца//Твор. его. Т. VIII. С. 141-145.
______________________
Кто вдумается глубже в обстоятельства воспитания молодых людей в языческих школах с его последствиями, которые предположительно должны быть вредными и опасными для христианских юношей, но которые в действительности были полезны и благотворны для этих последних, тот с верой может принять, что в этом случае на этих юношах исполнялось обетование, данное Иисусом Христом Своим ученикам по воскресении: "Аще и что смертно истютъ, не вредить ихъ" (Мк.16, 18). Христианские юноши утоляли свою духовную жажду из ядовитых источников, - в языческих школах, и однако же смертоносные источники эти не вредили им. Даже "душепагубные Афины" превращались для них в душеполезные Афины. Не напрасно Григорий Богослов восклицал в свое время: "Эллада, приятная юность - вы уступили Христу!"
