Рэймонд Франц - Кризис совести
В течение многих лет на вопросы больных гемофилией, поступавшие в штаб–квартиру организации (или в ее филиалы), существовал один ответ, что однократный прием этого элемента крови был разрешен и рассматривался как «прием лекарства». Но введение его в организм более одного раза уже означало постоянную поддержку организма, его «питание» этим элементом и, следовательно, считалось нарушением заповеди Писания насчет «поедания крови»[114].
Спустя годы это положение изменилось. Сотрудники штабквартиры, работавшие в отделе писем, знали, что в прошлом они иначе отвечали на этот вопрос, что больные гемофилией, уже получившие свою «однократную» инъекцию, до сих пор считали, что сделать это еще раз будет означать нарушение Писания. Придерживаясь этой позиции, они могли истечь кровью.
Администрации не очень хотелось опубликовывать свою новую позицию; ее разъясняли только тем людям, которые об этом спрашивали. Для того, чтобы это напечатать, сначала нужно было объяснить, какова была прежняя политика, а потом — почему она устарела. Это, по всей видимости, было нежелательно. Поэтому сотрудники штаб–квартиры тщательно пересмотрели свои папки, пытаясь разыскать имена и адреса таких людей, и каждому из них было отправлено еще одно письмо, говорящее об изменениях. Сотрудники штаб–квартиры думали, что так будет лучше.
Потом они осознали, что множество подобных вопросов было задано по телефону, что записей телефонных разговоров у них не было, что совершенно невозможно было определить больных гемофилией, которые звонили, чтобы получить ответ на свой вопрос. Возможно, в течение времени между старым положением и новым кто–нибудь умер, — и это им было неизвестно. Возможно, кто–то из тех, с кем они не смогли связаться, еще умрет, подчиняясь старой политике, — и об этом они не имели понятия. Они знали только, что все время подчинялись указаниям, будучи преданными и послушными своим начальникам в организации.
Это изменение позиции было официально принято на заседании Правления 11 июня 1975 года (см. также Приложение). Но только в 1978 году оно, наконец, попало в печать, хотя форму" лировка его была довольно туманной. Как ни странно, оно появилось в номере «Сторожевой башни» от 15 июля 1978 года вместе с вопросом об инъекциях плазмы для лечения болезней (в то время, как гемофилия не является болезнью, это наследственная аномалия). Но и тут не было признано, что данное положение представляло собой изменения в прежней политике организации по отношению к многократному приему препаратов крови людьми, страдающими гемофилией.
Слушая аргументы, приводимые на заседаниях Правления, я вспоминал многие дела, представленные Свидетелями Иеговы Верховному суду Соединенных Штатов. Адвокаты противников использовали аргументы, во многом сходные с аргументами Правления, и подчеркивали потенциальные опасности. Они заявляли, что существует серьезная опасность, что посещения от «двери к двери» могут превратиться в значительное беспокойство для людей или в прикрытие для воровства и другой преступной деятельности и что эта опасность оправдывала необходимость ограничения свободы деятельности Свидетелей Иеговы. Они говорили, что разрешение Свидетелям Иеговы продолжать публичную деятельность, проповедовать в парках, расположенных в определенных районах города, может привести к массовому насилию из–за общего враждебного отношения к ним населения, а значит, такие ограничения ввести необходимо. Они настаивали, что разрешение Свидетелям Иеговы выражать свои взгляды на такие вопросы, как отдание чести флагу, или мнения о том, что мировые правительства являются «частью дьявольской организации», могло нанести ущерб интересам более обширного круга людей, породить широкое неподчинение властям и вызвать бунты против правительства, — таким образом, ограничения были необходимы.
Во многих случаях судьи в Верховном суде проявили замечательную проницательность и ясность ума и вскрыли истинную природу таких аргументов, на первый взгляд, весьма убедительных. Они не согласились с тем, что можно ограничивать права отдельного человека или непопулярного меньшинства только потому, что это желательно сделать из–за страха перед возможной или воображаемой опасностью или ради предполагаемых интересов большинства. Они заявили, что для установления любого законного ограничения таких свобод опасность должна представлять собой нечто большее, чем «страх», большее, чем что–то, что, по предположениям, могло бы случиться. Это должна быть «явная и настоящая опасность», существующая на самом деле[115].
Сколько решений в свою пользу получили бы Свидетели Иеговы, если бы верховные судьи не проявили такую судебную мудрость, такую способность увидеть истинную суть дела, такую заботу об отдельном человеке? Статьи Общества с восторгом одобряли эти решения. Однако, как это ни печально, эти благородные стандарты справедливости и такой подход к делам, касающимся человеческих эмоций, часто оказывались на уровне более высоком, нежели то, что проявлялось на многих заседаниях Правления. Я помню выражение одного из судей Верховного Суда на слушании дела о Свидетелях Иеговы. Он сказал:
«Дело стало трудным не потому, что неясны принципы его решения, а потому, что флаг, о котором идет речь, — это наш собственный флаг. Тем не менее, мы применяем к делу ограничения Конституции, не боясь того, что свобода отличаться от других по убеждениям и духовным стремлениям или даже занимать противоположную другим позицию разрушит социальную структуру… Свобода отличаться не ограничена теми вещами, которые не имеют особого значения. Это была бы только тень свободы. Проверка ее сущности — это право отличаться от других в вопросах, касающихся самого сердца существующего порядка».
Высказанная судьей уверенность в «существующем социальном порядке» и провозглашаемых им свободах, по–видимому, значительно превышала уверенность некоторых членов Правления в собратьях–Свидетелях и в том влиянии, которое оказала бы на существующий «теократический порядок» их свобода совести, будь она им предоставлена. Если бы верховные судьи прибегали к той логике, которой пользовались некоторые члены Правления, Свидетели Иеговы, наверное, проигрывали бы дело за делом.
Справедливость судебных решений докажет история. Писание говорит о том, что однажды, в день, который непременно настанет, каждый христианский наставник обязан будет «дать отчет» Верховному Судье о том, как он вел Божьих овец и как к ним относился. Для тех, кто обладает немалой властью среди христиан, это утверждение Писания должно стать серьезной причиной для того, чтобы тщательно взвесить все свои действия[116].
Из–за власти над своими членами, которой организация обладает через принимаемые решения, и из–за колоссального влияния, оказываемого этими решениями на жизнь людей, здесь необходимо рассмотреть то, что я считаю одним из величайших примеров несостоятельности, пережитой мной за девять лет работы в Правлении. Мне все еще трудно поверить, что люди, так неустанно заботившиеся о «бескомпромиссной позиции», о «сохранении чистоты организации», о том, чтобы избежать малейшего соприкосновения с «мирским», могли в то же время не придать значения или постараться скрыть обстоятельство, которое можно охарактеризовать как шокирующее. Насколько уместен этот термин, вы можете судить по тому, о чем сейчас пойдет речь.
ГЛАВА 6. ДВОЙНЫЕ СТАНДАРТЫ
«На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают»
(Мф. 23:2–3).В изданиях Общества Сторожевая башня можно найти много полезных и ценных сведений. В статьях поддерживается вера в Творца, содержатся призывы к полноценной семейной жизни, назидания в честности, подчеркивается важность смирения и других добродетелей — и все это делается на основании Писания. Другие материалы серьезно выступают против религиозного обмана и лицемерия. Посмотрите, например, на отрывок из статьи, опубликованной в журнале «Сторожевая башня», приведенный на следующей странице.
На протяжении своей истории Общество Сторожевая башня никогда не было повинно в «поощрении и оправдании» беззакония и нарушений праведных законов и путей Божьих», чем отличались различные религиозные организации и их лидеры. Статьи «Сторожевой башни», в первую очередь, смело оповещали весь мир о любом недостойном поведении или лицемерии в этих организациях. Они проводили параллель между нечестностью таких религиозных лидеров и фарисеев времен Иисуса. Они открыто заявляли о собственной строгой приверженности к нормам праведности, нравственной целостности и прямому, честному подходу ко всему.
Можно ли быть верным Богу И ВСЕ ЖЕ СКРЫВАТЬ ИСТИНУ?
Что происходит, когда ложь остается неразвенчанной? Разве молчание не помогает ей сойти за истину, не дает ей свободу повлиять на многих людей и, скорее всего, при этом причинить им вред?
