Александр Щипков - Бронзовый век России. Взгляд из Тарусы
Четвёртое. Для тех, кто не любит Путина. Вся Олимпиада, мол, была затеяна для того, чтобы потешить «диктаторские амбиции Путина», «кровавый режим» с переполненными лагерями, казнями, и всё в том же духе. Путин – страшный человек, свободы слова нет, по улицам ходить опасно и т. д. На Западе море таких публикаций, почитаешь их газеты – только хохотать остаётся. Но на кого-то эта идеологема действует.
Пятое – коррупция. Писали: всё будет обязательно разворовано, а если что и останется – лучше эти деньги раздать бедным. Это хорошо действующая идеологема, потому что людям всегда не хватает денег. Давно известно: если ты хочешь кого-то опорочить, какого-нибудь главу города, например, или руководителя предприятия, – обвини его в том, что он неправильно расходует средства. Вместо того чтобы раздать средства людям, он или их ворует, строит себе дачу, или вкладывает не туда, куда нам хочется, например, начинает строить новый цех, а надо не цех строить, а зарплату повысить, и т. д. То же и с Олимпиадой.
Следующая идеологема, шестая. Русские ничего не умеют делать и всё равно построят плохо. Помните все эти снимки «двойных унитазов», отваливающиеся ручки на окнах. Уже даже началась Олимпиада, но этот тезис всё ещё пытались раскручивать.
И последняя идеологема, седьмая – гомофобия. Это было выпущено в самый последний момент. Почему-то с самого начала она не была запланирована. Скорее всего, наши оппоненты увидели, что перечисленные идеологемы слабо работают, и в последний момент, после принятия закона о запрете пропаганды гомосексуализма среди детей и подростков, попытались использовать гомофобию.
Отмечу, все эти идеологемы не сработали. На каждую, включая гомофобию, были сделаны контрответы. Путин с улыбкой на лице сказал: да, пожалуйста, приезжайте! Кто вам мешает? А пропаганду среди детей мы запретили – и будем на этом стоять.
Теракты в Волгограде в конце 2013 года – это же тоже была попытка запугивания в канун Олимпиады, это совершенно очевидно. И тоже не сработало. Я разговаривал с людьми, которые были на Олимпиаде. Священник о. Николай Соколов, духовник Олимпиады, говорит, что был потрясён уровнем, качеством подготовки всего, что было сделано в Сочи. Безопасность обеспечена так, что ты ходишь и не чувствуешь ни присутствия полицейских, ни каких-то кордонов – ничего. Секьюрити не видно. Все ходят совершенно свободно. У каждого три-четыре карточки для того, чтобы пройти на спортивные объекты. В общем, всё было подготовлено тщательнейшим образом. Всё разработано: где могут находиться волонтёры, где зрители, где пресса и т. д.
Любопытная вещь. Все эти идеологемы были разработаны на Западе. Ещё пять-шесть лет назад я читал первые публикации в иностранной прессе. Но очень скоро их подхватили наши либеральные СМИ. Все эти семь перечисленных выше пунктов были ими отработаны, как говорится, по полной программе. Я разговаривал с журналистами, писавшими антиолимпийские статьи, и задавал им такой вопрос. Ваше право – критиковать Олимпиаду и даже выступать против её проведения: почему нет? Мы живём в свободной стране, журналист высказывает свою точку зрения. Но почему вы не смогли своими умными головами придумать ни одной собственной идеологемы? Все слизаны с западных СМИ. Почему вы взяли всё, что вам приготовили западные идеологи, западные интеллектуальные центры? Они не смогли мне ничего ответить.
На самом деле тезисы, о которых я рассказываю, не так просто придумать. Это на первый взгляд кажется простым, а на их разработку тратятся большие силы и средства. Так что же наши-то либералы? Совсем нет никакого самоуважения?
– Заплачено?
– Дело не в том, что заплачено. Дело в том, что наши либеральные СМИ, которые работают против России, находясь внутри России, ничего не придумывают сами в принципе. Они – своего рода интеллектуальные импотенты. Берут идеи в Европе, а продают в виде своих статей здесь, то есть занимаются куплей-продажей интеллектуального секонд-хенда. И это касается не только политической составляющей Олимпиады. Если взять, скажем, проблемы культуры – там то же самое. Всевозможные современные формы, с позволения сказать, культуры, авторского самовыражения, которые здесь пропагандируются. Ведь слизано с Европы. Это на самом деле – продажа интеллектуального «вторсырья». А государство не может существовать, если внутри него нет собственных интеллектуалов, которые создают свой продукт, свои идеи: в культуре, в образовании, в науке и в идеологии. Если нет своего интеллектуального продукта, а питаешься только чужим – государство разваливается.
– И становится колонией.
– Совершенно верно. Это один из элементов колонизации страны. Есть военное давление – скажем, продвижение НАТО на восток, есть дипломатическая составляющая, а есть идеологический, или пропагандистский, элемент – о нём применительно к Олимпиаде мы сегодня и говорим.
Главное – что у нас теперь вслед за островом Русский на Дальнем Востоке и на юге России создан стратегически важный политический центр. Мы столбим свою территорию, на которую есть весьма немало желающих. Так делается политика.
Завершая наш разговор, я хотел бы сказать, что миром можно управлять двумя способами: оружием и смыслами, идеями. Эти два способа всегда стоят рядом, и смыслы ничуть не менее важны, чем оружие. Так что прошедшая Олимпиада – это не напрасно потраченные средства. Они вложены в наших детей, в будущее нашей страны. Уверяю вас.
Либерализим и нацизм
17 декабря 2014 года
«Литературная газета»
Известный общественный деятель и публицист Александр Щипков рассказывает о своей только что вышедшей книге «Традиционализм, либерализм и неонацизм в пространстве актуальной политики», которая посвящена проблеме неофашизма.
– Александр Владимирович, вопрос вроде как неизбежный, но риторический. Почему решили написать о фашизме?
– Потому что мы в этом году стали очевидцами страшного события. США и большая часть Европы фактически совершили легализацию фашизма, который был более или менее табуирован с 1945 года. Сказали: теперь можно.
– Вот прямо так, официально?
– Практически. 10 декабря 1948 года ООН приняла Всеобщую декларацию прав человека. А спустя 76 лет против резолюции о недопустимости героизации нацизма в ООН проголосовали три страны: Украина, США и Канада. Европейцы воздержались. Это не случайное голосование. Это демонстрация, знак: всё! теперь никаких идеологических комплексов не будет.
– Что нового о фашизме вы хотели сказать в своей книге?
– Время идёт, явление эволюционирует, и я это описываю. Вот, например, в украинском варианте наряду с нацизмом (уничтожение людей другой национальности) присутствует культур-расизм. Я имею в виду все эти игры с европейской идентичностью. Идентичность у Европы одна: христианские ценности. Поэтому Украина европейская страна, как и Россия. Вместо этого раскручивается какой-то культуркампф, стремятся превратить страну в некий форпост, в «границу западной цивилизации», вытеснив из неё Россию. При этом украинизировать русских. И всё время твердят о «конфликте менталитетов».
– Вам это не напоминает книгу Самюэля Хантингтона «Конфликт цивилизаций»?
– Напоминает. И тревожит тот факт, что размышлять об истоках неонацизма сейчас не очень принято. Именно об истоках. Слово «фашизм» произносится часто, а вот его подлинный смысл мало кого волнует. Это очень легкомысленное отношение и опасное.
– Чем оно опасно?
– Тем, что слово из термина превращено в идиому. Конкретное понятие выпадает из языка. А картину реальности презентует нам именно язык. Поэтому на месте реального фашизма как явления остается белое пятно. Люди смотрят в упор – и не видят, с чем имеют дело. Не понимают. Например, они говорят: «У меня родственники на Украине, они нормальные люди, не может же большая часть страны состоять из фашистов. Вы людей демонизируете, вы раздуваете из мухи слона».
– Это не так?
– А разве в Германии 1930‑х все были злодеями? Нет. Но генеральную линию большинство поддерживало, потому что было отравлено этой идеологией. Не случайно фильм М. Ромма называется «Обыкновенный фашизм». Это означает, что фашистские взгляды разделяют обыкновенные люди. Они никакие не злодеи, они просто заразились. Ведь сказано: «Ненавидь грех, а не грешника». Но это означает, что проблему фашизма и неофашизма надо постоянно обсуждать, разбираться в ней, давать научные определения. Иначе – никак.
