Георгий Крейдун - Алтайская духовная миссия в 1830–1919 годы: структура и деятельность
Из-за этого поступка настоятельницы сестры общины откололись от нее, выбрав себе новую матушку – Афанасию (Афоню) Петровну Лысову. Конфликт был настолько серьезен, что 1 апреля 1917 г. Верхне-Матурский комитет общественной безопасности по заявлению сестер Иверской женской общины о беспорядках представил настоятельнице отдать ключи от церкви и проводить службы; просил также отца Пиония прекратить беспорядки и не вмешиваться во внутренние дела общины на «честное слово». А сестрам общины – прекратить пререкания по поводу выбора заведующей хозяйством, согласовать этот вопрос с духовным начальством[305]. Спустя еще месяц, в конце мая, теперь уже Тлачевский комитет общественной безопасности приказал отдать Евдокии Лопат(к)иной, настоятельнице Иверской женской общины, ключи от церкви. И уже 22 мая 1917 г. было возобновлено богослужение. Чуть позже иеромонах Пионий был переведен в другое отделение Алтайской миссии.
Еще в конце 1916 г. настоятельница Евдокия Лопат(к)ина писала о критическом положении общины; сестры совершенно остались без хлеба, так как их благодетель петроградский купец М. Д. Усов полностью прекратил свои регулярные пожертвования. Настоятельница с горечью заключает, что «остается сестрам за неимением хлеба расходиться… община не имеет ничего, ни сахару, ни масла и… самых необходимых продуктов… Кроме того, при нынешней дороговизне, общине дорого обходится обувь, одежда и др. для сестер. Виду чего я уже много задолжала, а уплатить нет средств… нет спасения от кредиторов»[306]. По сведениям матурского священника, в октябре 1917 г. хлеб можно было купить только за 150 верст от Матура.
Гражданская война на смежных территориях Алтайской и Енисейской губерний (в районе Матурского отделения миссии) продолжалась примерно до декабря 1919 г. Остатки белогвардейских частей атамана Семенова и барона фон Унгерна отступили в Монголию. Неизвестно, как прекратила свое существование Матурская Иверская обитель, но в 1924 г. на ее базе была создана Матурская трудовая коммуна «Красная речка». В нее входило 20 человек (6 мужчин, 5 женщин и 9 детей). Усадебных построек было: 4 теплых помещения, 3 амбара, 2 подвала, 2 бани, 3 сарая. Церковь к тому моменту еще не была передана коммуне и являлась «церковным инвентарем». Возможно, сюда иногда приезжал для богослужения матурский священник. Известно также, что в селе Матур Троицкая церковь действовала до 1935 г. Несмотря на обширное имущество, доставшееся коммуне от общины, хозяйство «не клеилось». Задолженность коммуны Минусинскому сельхозбанку постоянно росла. Не хватало продуктов питания. Для их приобретения был продан лучший скот. В итоге трудовая коммуна вскоре распалась.
В процессе архивного исследования были выявлены сведения о проекте еще одной обители – мужского монастыря в районе улуса Анчул Матурского отделения Алтайской миссии. Идея создания этого монастыря принадлежала монаху Тимофею (Шулбаеву). О нем известно лишь, что он происходил из Хакасии, а откуда он был родом и кто его постриг в монашество – сведения отсутствуют. Из архивных документов видно, что он проживал в Матуре уже с конца 1914 вплоть до июня 1917 г.[307] Священник Матурской общины о. Николай Селеков писал о нем в миссионерских записках: «Монах Тимофей в настоящее время (конец 1914 г. – Ю.К.)
хлопочет устройством мужского монастыря; для этой цели он купил старый молитвенный дом в селе Матур. По приглашению отца Миссионера (Иоанна Штыгашева. – Ю. К.) я ездил, святить место для будущей обители. Место это находится от улуса Анчула в 3-х верстах, и от нашей обители (Матурской женской общины. – Ю. К.) – 12-ти, на горе, среди густых лесников»132.
Этой зарождающейся обители местные «инородцы» уступили пару десятин земли. Но экономической базы для создания монастыря не было никакой. Поэтому священник Матурской общины предупреждал монаха Тимофея о том, что «монастырь основать на таком расстоянии от женского монастыря неудобно, так как… все-таки нужны средства для содержания обители, хорошо, что женскую обитель содержит сам хозяин Михаил Дмитриевич, а ты чем будешь содержать?» – вопрошал он его. Но монах Тимофей был «человек своего убеждения» и не внял совету. Дальнейшая его судьба неизвестна.
Таковы общие результаты исследования истории монастырей Алтайской духовной миссии. Систематизированное описание истории создания и жизнедеятельности всех монастырей и скитов миссии, характеристика их благотворного влияния на просвещение региона со всей очевидностью свидетельствуют, что без монашеских общин Алтайской духовной миссии невозможно было бы достичь больших миссионерских результатов. Если бы в стране не наступил период лихолетья, монашество на Алтае постепенно приобретало бы все большую значимость в деле просвещения, благотворительности и духовного делания.
Глава 4
Учебные и благотворительные заведения, подготовка кадров в Алтайской духовной миссии в XIX – начале XX в.
Первые миссионерские школы
Первым радетелем о просвещении народов Горного Алтая был основатель миссии – преподобный архимандрит Макарий. Именно при нем появились первые образовательные учреждения. Первая школа для мальчиков была открыта в Майме, недалеко от г. Горно-Алтайска, в 1831 г. Чуть позже начала действовать школа для девочек. Число учеников в школе для мальчиков доходило до 20 человек, а количество девочек составляло от 7 до 12. В миссионерских школах преподавались славянская и церковная грамота, Закон Божий, церковное пение и элементарные правила арифметики; девочек обучали ведению домашнего хозяйства. В 1840 г. была открыта школа для девочек-сирот. Заведовала этой школой по просьбе о. Макария выпускница Смольного института благородных девиц София Вальмон[308]. С переносом стана в Улалу (совр. г. Горно-Алтайск), там была открыта еще одна миссионерская школа.
При преемниках основателя миссии архимандрита Макария (Глухарева) – протоиерее Стефане Ландышеве (возглавлял миссию с 1844 по 1864 г.) и архимандрите Владимире (Петрове, 1865–1883 гг.) было открыто ещё 24 школы[309]. В 1889-90 учебном году в миссии действовало 31 учебное заведение[310]; в 1897 г. – 35[311]; в 1902 г. – 53[312]; в 1915 г. – 82[313]. Однако, по свидетельству статистических данных, школ было несколько меньше, чем богослужебных учреждений, при которых они функционировали. Так, численность первых и вторых соотносилась в 1887 г. как 34 к 27[314]; в 1902 г. – 70 к 53[315] и 1911 г. – 89 к 62[316].
Школа, по словам создателя системы «инородческого» образования в России Н. И. Ильминского, должна была стать местом, где дети не только получали бы знания, развивающие ум, но и воспитывались бы в духе православной веры[317]. Немаловажное значение при этом он придавал совместному обучению детей как крещеных, так и некрещеных. Подразумевалось, что дети первых будут благожелательно воздействовать не только на сверстников, но и на их родителей, которые, слушая детское чтение, общались бы со школьниками. Миссионерские школы отличались тем, что в них главным было обучение основам веры: Закону Божьему, молитвам, знакомству с церковной службой. Обучение грамоте было средством для достижения этой цели[318]. Миссионеры из своих учеников готовили, в первую очередь, проповедников христианства[319].
Такие школы были единственным источником просвещения для коренных жителей Алтая[320].
Вначале школы размещались в отдельных комнатах причтовых домов или в молитвенных домах, где совершались богослужения. По мере укрепления материального состояния миссии для школ начали строить специальные здания. В архивах сохранились планы некоторых миссионерских школ как с совмещением богослужебных нужд, так и без совмещения с другими помещениями. В 1889/90 учебном году таковых имелось 28, одна школа функционировала в наёмном помещении, две – в частных квартирах и одна – в церковном здании[321].
Строились школы на средства Миссии, местных жителей, благотворителей. На деньги бийских купцов А. В. Соколова и Т. Е. Мокина были построены школы в с. Онгудае (1881) и с. Усть-Кане (1892); новокрещеные «инородцы» зайсаны Александр (Боробош) Казагашев и Михаил Тобоков построили школы в селениях Александровское (1876) и Салганда (1889); благодаря новокрещеной «инородке» Ольге Илдыбиной в 1898 г. открылась школа в с. Узнезе; некрещеный бай Аргымай Кульджин дал средства на учебное здание, построенное в с. Усть-Кеньге (1897 г.)[322]. Представление об «обустройстве» школ и их учебно-материальном оснащении дает отчет учителя Тимофея Анчакова о таштинской школе Улалинского отделения за 1890/ 91 учебный год: «Школа состоит из двух классных комнат. Имущество составляют: 2 деревянных иконы, 3 стола для учащихся, 2 скамейки, 8 аспидных досок, 1 классная доска, 5 чернильниц, 8 ручек для перьев, счеты, 80 картинок, 1 печка из черной жести. Разных учебников, пособий и руководств 45 экземпляров»[323].
Следует отметить, что постепенно процесс обучения в миссионерских школах приобретал все более упорядоченный характер. Они влились в общую систему православного образования в России, подразделившись на церковно-приходские и школы грамоты.