Василий (Кривошеин) - Преподобный Симеон Новый Богослов (949-1022)
Крещение Духом, называемое также «вторым очищением», отличается от сакраментального крещения — за неимением других, мы пользуемся этим богословским термином, хотя он чужд словарю пр. Симеона, который, как и все греческие Отцы, не знает выражения, в точности соответствующего «сакраментам», а только слово «таинства» (μυστήρια), — совершаемого в младенческом возрасте, сознательным характером. Оно подготовляется долгим покаянием, и благодать, подаваемая в нем, более полная. Следующие слова пр. Симеона дают понятие об этих двух, друг друга восполняющих, крещениях: «Те, кто с младенческого возраста получили Твое крещение и недостойно его прожившие свою жизнь, будут осуждены, как Ты сказал, более, чем некрещеные, как оскорбившие Твое святое одеяние. И зная, что это, Спасе, верно и истинно, Ты дал покаяние для второго очищения и положил ему завершением благодать Духа, которую мы впервые получили в крещении. Ибо Ты сказал, что благодать бывает не только водою, но и еще более Духом, призыванием Троицы. Поэтому мы были крещены как нечувствующие младенцы, как несовершенные, и принимаем благодать несовершенно, получая разрешение первого преступления. И только сего ради Ты повелел, Владыка, совершать это Божественное купание. Крещаемые им входят внутрь виноградника, избавляемые от тьмы и ада, и освобождаются всецело от смерти и тления… И каковым был тогда Адам перед согрешением, таковыми и все становятся, крестившиеся сознательно, кроме тех, кто не принял, как бесчувственный, умного чувства, которое производит Своим действием Дух»[428]. Ясно видно, что в этом отрывке нисколько не отрицается, что Дух приемлется сначала в первом крещении, хотя целью его и является отпущение первородного греха, но, так как мы были тогда бессознательными и несовершенными, этот дар благодати не мог быть совершенным.
В другом месте покаяние, и в особенности слезы, если и не отождествляются со «вторым крещением», то во всяком случае рассматриваются как его признаки. Слезы не одного только покаяния, но радости и умиления. «Внезапно, — пишет пр. Симеон в Главизнах, — человек взирает и, созерцая естество существ, как он их до того никогда не видел, поражается и безболезненно и помимо себя проливает слезы, которыми очищается и крещается вторым крещением, о котором Господь говорит в Евангелиях: «Если кто не родится водою и Духом, не войдет в Царство Небесное»[429]. Пр. Симеон продолжает: «В первом крещении вода преднаписует слезы, а миро помазания предзнаменует умное миро, Духа. А второе крещение уже не образ истины, но сама истина»[430]. Отметим здесь, что, говоря о первом крещении, пр. Симеон включает в него елей помазания, символ Духа, то есть таинство миропомазания. Значит, когда он говорит о втором крещении, речь идет не о таинстве миропомазания. Разница между обоими крещениями, скорее, как между образом и истиною.
В тех же Главизнах пр. Симеон снова сравнивает оба крещения и признает превосходство второго крещения слезами: «В Божественном крещении мы получаем отпущение прегрешений и освобождаемся от первоначального проклятия и освящаемся пришествием Святого Духа, но совершенную благодать, по написанному: "Вселюся в них и буду ходить в них", не тогда, ибо это дано верным в вере и делами показавшим ее. Потому что после того, как мы крестились, если мы уклоняемся к дурным и постыдным действиям, мы совершенно отбрасываем даже само освящение. Покаянием же и исповедью и слезами в соответствии с ними получаем сначала отпущение грехов и таким образом освящение вместе с благодатью свыше»[431]. Пр. Симеон также как будто бы различает между простым видением Христа и «питием», которое Он дает и которое, как кажется, является Святым Духом. Так, он говорит: «Если ты видел Христа, но Он не даровал еще пить это питье, припади (к Нему), плачь, умоли… но видя Христа, устремляй твой взор постоянно на Него и имей Его одного всегда зрителем твоего уныния и скорби»[432]. Можно истолковать это место, как относящееся к первому и второму крещению.
Сила второго крещения, непонятного для тех, которые его никогда не получали, и изменение, им совершаемое, описаны пр. Симеоном в следующих выражениях: «Как получат постижение таковых тайн никогда не познавшие в себе совершенное Им (Святым Духом) переплавление, обновление, изменение, воссоздание, возрождение? Не крестившиеся в Духе Святом? А не крестившиеся еще в Духе Святом, как смогут познать изменение крестившихся в Нем? Не рожденные свыше, как увидят славу рожденных оттуда, как сказал Господь, рожденных от Бога и ставших чадами Божиими? Не пожелавшие это испытать, но потерявшие ее (славу) из-за небрежения, ибо они получили власть стать таковыми, какого рода познанием смогут они, скажи мне, понять или хотя бы несколько представить себе, каковыми стали другие?»[433].
В этих утверждениях о двух крещениях и о значении слез в духовной жизни нет ничего такого, что не могло бы быть найдено у древних отцов. Пр. Диадох, епископ Фотики, в том же духе говорит о сладости слез, ему тоже известны слезы созерцания[434]. Пр. Иоанн Лествичник тоже называет покаяние вторым крещением и даже говорит, что такое крещение больше первого, хотя это и кажется ему несколько смелым. В Лествице есть целая глава о радостнотворном плаче[435]. У пр. Симеона, однако, общее ударение не совсем то же самое. Он более выдвигает действие Духа и особенно настаивает на сознательном характере духовного опыта. Для него, можно сказать, крещение, будь это первое или второе, всегда должно быть сознательным духовным событием. Мы не можем носить одеяние Христово, в которое были одеты Духом Святым во время крещения, не ощущая этого и не зная. Пр. Симеон ясно говорит об этом: «Те, которые после крещения… не знают, что они облеклись во Христа и не созерцают во свете Духа свет Его Божества, да склонятся ко своей совести. И, исследовав ее тщательно, найдут, что они нарушили обеты крещения всячески или частично или вообще. А если нет, то, зарыв данный им талант святости и сыноположения и не умножив его делами, вследствие этого оказались лишенными зрения Владыки, ибо Он неложен и не раскаивается в Своих дарованиях, ибо Он сказал: "Любящий Меня заповеди Мои сохранит, и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам"»[436].
О двух крещениях пр. Симеон говорит также в произведениях автобиографического характера. Так, он говорит о первом крещении во Втором Благодарении: «Ты меня заранее воссоздан и оживил и освободил от прадедного падения и преуготовил восхождение на небо. Затем меня, приведенного (в бытие) и помалу возрастающего, Ты Сам обновил Твоим святым крещением воссоздания и преукрасил Святым Духом»[437]. Действие второго крещения указано символами воды, омовениями и видениями света, лучи которого смешиваются с водами, и воды делаются светящимися. Потом следуют другие, большие откровения, пр. Симеон видит молнии и сияние лица Христова, сначала в блистании вод[438]. Наконец, Христос «делается видимым, ясно очистив всецело мой ум светом Святого Духа»[439]. Христос дает жизнь чрез соблюдение заповедей, крещение и причастие Божественных Тайн, то есть дарует Святого Духа, как Сам Христос говорит пр. Симеону в одном Гимне[440].
Здесь пр. Симеон прямо не говорит о Крещении Духом. Вообще, это выражение употребляется им только один раз, в уже цитированном месте[441]. Однако, мы можем сказать, что речь идет о том же самом мистическом явлении. О некоем добром изменении, которое происходит с лицами, уже принявшими сакраментальное крещение, но потерявшими его благодать, так как они осквернили свои души грехами. Это изменение, следовательно, отлично от первого крещения и описывается в символах воды, омовения и очищения, а также света и огня. Они истолковываются как Божественный Дух, единосущный Отцу и исходящий от Него. Это доброе изменение следует за покаянием, исполнением заповедей, слезами и причастием. Евхаристия находится в тесной связи с крещением Духом, которое является сознательным мистическим событием. Вместе с тем, это внутреннее, личное событие, пр. Симеон совершенно не знает всякого рода коллективных духовных экстатических феноменов с их видимыми выражениями, также как и разных более или менее искусственных способов вызывать духовный энтузиазм. Он ничего не говорит также о глоссолалии и подобных феноменах.
7. Монашество и мир
Будучи общежительным монахом, пр. Симеон допускает однако, что существуют различные пути, ведущие к Богу, и они все хороши, если только спасение, цель монашеской аскезы, остается на первом плане. «Многие ублажили пустынническую жизнь, — пишет он, — другие же смешанную или общежительную, еще другие были во главе народа, вразумляли и учили и устраивали церкви, из чего разного рода люди обыкновенно телесно и душевно получают пропитание. Я же не предпочел бы ни одно из этих другому и не сказал бы, что одно достойно похвалы, а другое порицания, но во всем и во всех делах и действиях жизнь для Бога и по Богу всеблаженна»[442]. Как можно видеть, в этом уравновешенном суждении пр. Симеон выходит за рамки собственно монашеской жизни. Жить для Бога и по Богу — вот что важно. Внутренняя общность различных путей подчеркнута в следующих строчках: «Как человеческая жизнь состоит из разных наук и искусств, причем каждый работает свое (дело) и вносит свое, и, подавая таким образом друг другу и получая друг от друга, люди живут, доставляя нужное телесной природе; то же самое можно видеть и в духовных (вещах), где каждый проходит другую добродетель, а другой идет по другому пути жизни, но все стремятся по разным путям к одной цели»[443].
